На одном дыхании ветра
Так назвала свою новую книгу уральская поэтесса Ирина Уральская. Это уже второй ее сборник стихов. Первый – «Стихи на песке» – издан в 2016-м году. Издана повесть «Неумирающий снег», впервые она опубликована в петербургском альманахе «Писатели 21 века». Другие ее повести можно прочитать в Интернете. Ирина Уральская поет в ансамбле «Казаченьки» и является постоянной участницей всех мероприятий музея «Старый Уральскъ».
Уральская – это псевдоним. Настоящая фамилия Ирины – Димитренко. Все предки – уральские казаки. Родилась Ирина в маленьком поселке Базар Шолан, там окончила три класса, а затем десятилетку в совхозе «Пермский», куда переехала семья. О родном поселке, где прошли первые детские годы, вспоминает с любовью. «Тайпак моего детства – это голые дворы без единого деревца. Чисто выметенные. На дворе обязательно печка с вмонтированным котлом. И еще летняя кухня. На видном месте пронизанный солнцем, плетенный рыбный сарай – побегаешь и как с ветки сорвешь рыбку, на солнце посмотришь – светится и жирок течет. Рыбы было много. В сенях была бендешка, черную икру хранили в трехлитровых банках. Менялись с казахами: они нам баранину, мы им рыбу. Причем, встанешь утром – висит сетка, а в сетке мясо. Тетка смеялась: кто прислал – не знаю».
После окончания школы, вопреки ожиданиям родителей, решила стать строителем, уехала в Ленинград и поступила в ПТУ. Окончила, получила разряд маляра. Работала, готовилась поступать в строительный институт. Но не прошла по конкурсу. И решили девчата всей бригадой махнуть на БАМ – там и тайга, и романтика, и хорошая зарплата, и женихов много. Да еще и командировочные. Если кто думает, что на БАМ и на другие комсомольские стройки молодежь загоняли насильно – тот ошибается. Отбирали лучших. Чтобы и работу свою знали, и комсомольцы были активные, и спортом занимались, и здоровьем не подкачали.
На БАМ собирались основательно: приобрели валенки, фуфайки, ватные штаны. Потом пожалели – этого добра у строителей оказалось в достатке. Все новые впечатления она отразит потом в повести «Неумирающий снег». И каждая деталь – как живая картинка того времени. Как в Новосибирске заснули в кинотеатре на своих валенках как летели в Улан-Удэ в маленьком самолете АН-2, битком набитом веселыми людьми с рюкзаками. Ветер свистел сквозь старую обшивку самолета, но никакого страха не было – так верили в наш воздушный флот, да и в саму жизнь. А под крылом самолета, как в песне, о чем-то пело «зеленое море тайги». Какая же большая и прекрасная у нас страна!
Но реальность оказалась далека от романтики. Им предстояла достраивать город Северобайкальск. Коробки пятиэтажек уже возвели, им предстояло их отделывать – штукатурить, красить. Байкал, тайга, сопки, заросшие елями и кедрами – красота неописуемая. И мороз сорок градусов. Замерзала и шпатлевка, и краска, и кисти. Все приходилось разогревать на костре.
В народе тогда ходили слухи, что БАМ строят не комсомольцы, а зэки. Но сколько они ни присматривались, зэков не обнаружили. А однажды, когда они красили новый детский сад, кто-то крикнул, что привезли зэков. Но зэки оказались какие-то странные – маленькие, они жались друг к другу и испуганно смотрели на рослых ребят и девчат с раскрасневшимися на морозе лицами, которые бежали к ним со всех сторон. Оказалось, что это вовсе не зэки, а японская делегация вместе с журналистами, которые приехали посмотреть на советскую стройку века. В фуфайки, валенки и шапки-ушанки японцев одели по приезду на бамовском складе – чтобы не замерзли в своих курточках. «Это политзаключенные?», – спрашивали они о бамовцах, потому что не могли поверить, что в таких условиях кто-то может работать добровольно. Западная пропаганда и советские слухи обманули обе стороны.
В общем, Ирина Уральская, наверное, одна из немногих, кто может сегодня сказать, что тоже строила БАМ! Которому, кстати, в этом году юбилей. И в своей повести она свидетельствует: БАМ строили не зэки. БАМ строили комсомольцы, романтики, энтузиасты. И построили железную дорогу, станции на ней, равных которым нет в мире, и город с уникальной архитектурой на берегу Байкала в окружении сопок.
Петербургский литературовед Наталия Стеблюк в статье о повести «Неумирающий снег» задается вопросом: почему автор так назвала повесть? «Может, эта стойкость ребят и девушек тех лет, помноженная на романтизм и душевную чистоту, может, это и означает «неумирающий снег»? Стихи, включенные в ткань повествования, появляются в кульминационные моменты, но и сами по себе они, следуя за рассказом, тоже создают некую свою повесть, другую, летящую как бы поверх событий, не иллюстрируют их, а очерчивают параллельную реальность в тонком мире, возможно, увиденную глазами ангела. Вообще, если внимательно приглядеться, становится ясно, что повесть написана поэтом, человеком, привыкшим формулировать свои мысли в поэтических образах. Ведь поэзия – это не украшенная бантиками рифм и метафор проза, это качественно другой вид осмысления жизни, более компактный…. Повесть проросла из поэтического зерна».
Определить жанр прозаических творений Ирины Уральской трудно – то ли рассказы, то ли очерки. Вот еще не изданный цикл, названный «Проигравшие войну». Одни названия рассказов говорят сами за себя: «Бабка-алкашка», «Замороженные», «Говнопанки».
Какую войну и кому проиграли герои этих рассказов?
– Каждый в мире воюет с собственной судьбой, с другими людьми, с жизненными обстоятельствами, и каждый проигрывает что-то. Но, проиграв, мы становимся сильнее, – так ответила Ирина Уральская на мой вопрос.
Она знает о чем говорит. Все, что пришлось пережить в шальные и «лихие 90-е», она испытала, пропустила через себя, запечатлела «взглядом ангела» или просто поэта и писателя, запомнила. Отсюда все эти красноречивые детали в ее произведениях – замерзшие кисти на стройках БАМа и махонькая трогательная елочка, которую выбрали на Новый год среди елового изобилия тайги. Голый, выжженный солнцем Базар Чулан и черная икра в трехлитровых банках. Дворцы Эрмитажа и рабочая общага строителей с ее чадом и матом. Надежды на перемены и огромный базар, в который превратилась огромная страна, тяжеленные клетчатые сумки челночницы, всеобщая нищета и позор (повесть «Торгованцы»).
Ирина Уральская из того поколения, которое теряло, добивалось, хоронило родных и растило детей в 90-е годы – времени сумрачном, смутном, переломном, о котором нужно рассказать детям, внукам и своим современникам, его пережившим. Недаром свой второй сборник стихов она снабдила шутливым напутствием, «назначив» в «генералы над внуками и правнуками».
Диапазон творческих дарований Ирины Уральской широк – стихи, повести, рассказы, сказки и даже детективы и фэнтези. Но это все о нас, о нашем времени, о нашей глупости, доверчивости, страхах. И о параллельной реальности, которую не всем дано увидеть.
Ее стихи переведены на венгерский, хорватский румынский, сербский языки – Ирина Уральская является членом Международного союза писателей имени св. Кирилла и Мефодия.
