«…Открыл сияющий Коран»
И Пушкин, и Лермонтов, и Грибоедов, и Бунин, и Гумилев, и многие другие русские поэты и писатели были православными христианами. Но при этом восхищались священной книгой мусульман – Кораном.
Пушкин заинтересовался Исламом совсем юным, еще в лицее. Это кажется удивительным: как мог он, воспитанный в императорском лицее, живущий на далеком Севере России, так проникнуться духом, слогом и красотой Корана?
По-настоящему он увлекся Востоком, когда путешествовал по Кавказу, Крыму и Бессарабии. А было ему в ту пору всего-то немногим за двадцать лет. Здесь он познакомился с мусульманской культурой, обычаями и бытом местных жителей. В эти годы он создал поэмы – «Кавказский пленник», «Бахчисарайский фонтан». Это он не о пленнике, о себе писал:
Меж горцев пленник наблюдал
Их веру, нравы, воспитанье,
Любил их жизни простоту,
Гостеприимство, жажду брани,
Движений вольных быстроту,
И легкость ног, и силу длани.
Тогда же заинтересовался он Кораном.
В пещере тайной в дни изгнанья
Читал я сладостный Коран…
«Всемирная отзывчивость» Пушкина
А потом, уже в Михайловском, появился великолепный цикл стихотворений «Подражания Корану». У Пушкина много «подражаний» – Гете, Байрону, Данте. Достоевский в своей речи на юбилее Пушкина сказал: «В европейских литературах были громадной величины, художественные гении – Шекспиры, Сервантесы, Шиллеры. Но укажите хоть на одного из этих великих гениев, который бы обладал такою способностью всемирной отзывчивости, как наш Пушкин. И эту-то способность, главнейшую способность нашей национальности, он именно разделяет с народом нашим, и тем, главнейше, он и народный поэт».
Священную книгу мусульман Пушкин ценил за то, что, по его словам, «многие нравственные истины изложены в Коране сильным и поэтическим образом». Это действительно целый нравственный кодекс не только для мусульманина, но для любого человека. Например, о любителях произносить высокие слова и давать пустые обещания.
А вы, о гости Магомета
Стекаясь к вечери его,
Брегитесь суетами света
Смутить пророка моего.
В паденье душ благочестивых
Не любит он велеречивых,
И слов нескромных и пустых.
Или о том, что богатствами нужно делиться щедрой рукой и тогда, дающему, воздастся сторицей.
Торгуя совестью пред бедной нищетой
Не сыпь своих даров расчетливой рукой:
Щедрота полная угодна небесам.
В день грозного суда, подобно ниве тучной
О, сеятель благополучный,
Сторицей он воздаст твоим трудам.
Пушкин в своих «Подражаниях» отразил не только содержание отдельных сур Корана, но и его художественное своеобразие. Говоря о «всемирной отзывчивости» Пушкина, о его удивительной способностью проникаться духом других народов, Достоевский приводит в пример «Подражания Корану»:
«Разве тут не мусульманин, разве это не самый дух Корана и меч его, простодушная величавость веры и грозная кровавая сила ее?».
Для Пушкина слова «пророк» и «поэт» – синонимы. У них одно земное предназначение – «глаголом жечь сердца людей». Стихотворение Пушкина «Пророк» почти напрямую перекликается с переложением суры Корана о могуществе Слова, которым Всевышний одарил Мухаммеда:
Не я ль в день жажды напоил
Тебя пустынными водами?
Не я ль язык твой одарил
Могучей властью над умами?
Мужайся ж, презирай обман,
Стезею правды бодро следуй,
Люби сирот и мой Коран
Дрожащей твари проповедуй.
Пушкину близок героический пафос Корана – мужество, правдивость, презрение к обману и лицемерию, любовь к сиротам, вера в отношение Творца к своим совершенным созданиям, призыв к добру и милосердию. Весь цикл «Подражаний Корану» пронизан неподдельным религиозным чувством.
Он милосерд, он Магомеду
Открыл сияющий Коран.
Да притечем и мы ко Свету,
И да падет с очей туман
… С небесной книги список дан
Тебе, пророк, не для строптивых
Спокойно возвещай Коран,
Не понуждая нечестивых!
Друзья в шутку называли Пушкина «апостолом Мухаммеда». Пушкин писал своему другу, поэту Денису Давыдову: «Слог восточный был для меня образцом, насколько это возможно нам, благоразумным холодным европейцам…»
Не был Пушкин «холодным европейцем». Он, со своею «всемирной отзывчивостью», был по-настоящему русским. Достоевский говорил: «… И не в одной только отзывчивости тут дело, а в изумляющей глубине ее, в перевоплощении своего духа в дух чужих народов, перевоплощении почти совершенном, а потому и чудесном… И в этом … выразилась наиболее его национальная русская сила… Ибо что такое сила духа русской народности как не стремление ее в конечных целях своих ко всемирности и ко всечеловечности? Стать настоящим русским, стать вполне русским, может быть, и значит только стать братом всех людей, всечеловеком, если хотите».
«Остереженье и означение пути»
Не только Пушкин, но и многие другие русские писатели и поэты обращались в своем творчестве к Корану. Русский писатель и поэт Иван Бунин (1870-1953) много путешествовал по исламскому миру, интересовался его историей и традициями. У него много стихотворений, на которые его вдохновил Коран, с которым он не расставался во время своих путешествий. Бунину нравился таинственный мир знаков и смыслов Священной Книги. И он пытался их если не разгадать, то прочувствовать. Что за таинственные знаки-буквы стоят в начале его переложения этой суры, литературоведы не разгадали до сих пор. Стихотворение называется«Тайна».
… Но эти знаки темны,
Как путь в загробном мраке:
Сокрыл их тайну Мухамед
«Молчи, молчи», – сказал он строго
Нет в мире Бога, кроме Бога
Сильнее тайны силы нет.
Лучшие «восточные стихи» Бунина своего рода продолжение пушкинских «Подражаний Корану». Но Бунин не посмел назвать их «подражаниями», считал, что можно подражать поэту, но не пророку. В 1905 году Бунин издал первый в истории русской поэзии сборник стихов «Ислам». Это вызвало недоумение в среде литераторов, но в в целом приняли сборник доброжелательно.
Многие стихи Бунина по смыслу перекликаются с пушкинскими. Иногда трудно поверить, что это пишет человек другой веры.
Проклят тот, кто велений Корана не слышит,
Проклят тот, кто угас для молитвы и битв.
Бунин находит много общего между исламом и христианством. В Коране говорится и о Вифлеемской звезде, и о рождении Иисуса Христа, которого Коран называет Исой. Бунин посвятил этому сонет.
Сирийский апокриф
В ночь рождения Исы –
Святого, любимого Богом,
От востока к закату
Звезда уводила волхвов.
В ночь рождения Исы
По горным тропам и дорогам
Шли волхвы караваном
На таинственный зов.
В конце месяца Рамадан есть у мусульман одна особенная ночь – Аль Кадра – Ночь Предопределения или Ночь Могущества. По преданиям, последние десять дней месяца Рамадан пророк Мухаммед провел в молитвах в пустыне. В эту ночь явился ему ангел Джабраил (в христианстве Гавриил) и передал суры Корана. У Бунина есть стихотворение, которое называется «Ночь Аль-Кадра», которую он называет еще ночью Мира и Любви.
По темным горным склонам
Еще спускаются, слоятся облака.
Пел муэдзин. Перед великим Троном
Уже течет, дымясь, Алмазная река.
И Гавриил – неслышно и незримо
Обходит спящий мир.
Господь, благослови
Незримый путь святого пилигрима
И дай Земле Твоей ночь мира и любви! (1903 г.).
Считается, что эта ночь наступает в конце месяца, в один из нечетных чисел последних десяти дней Рамадана. «Пророк не указал точной даты этой Ночи, чтобы верующие не уповали только на эту ночь, а готовились к ней весь месяц Рамадан».
Признаком Ночи Предопределения является то, что эта ночь тихая, светлая, безветренная, поскольку на землю сходит небывалое умиротворение.
Луна особенно яркая, и ни одна звезда не смеет упасть. Верующие люди в эту ночь ощущают спокойствие и благоговение. Считается, что в эту ночь Архангел Джабраил (Гавриил) спускается на землю вместе с ангелами, которые просят простить людям их грехи и благословить на Мир и Добро. Считается, что в эту ночь Аллах принимает решение о дальнейшей судьбе каждого человека согласно тому, о чем он просит в молитвах. Поэтому верующие должны всю ночь молиться. Еще одним признаком Ночи Предопределения является то, что «солнце на утро восходит ровное, без лучей, подобно луне в ночь полнолуния, и шайтанам в этот день не разрешается выйти вместе с ним».
О Коране писали и другие русские поэты. Константин Бальмонт, знавший множество иностранных языков, в том числе арабский, тоже увлекся этой темой после путешествий по Востоку и написал двенадцать «мусульманских» стихов.
Не позабудь: Коран – остереженье,
Он указание, куда и как идти.
В его строках – всегда внушенье,
И означение пути.
Совсем неожиданную мусульманскую тематику можно встретить даже в стихах Федора Тютчева:
Аллах! Пролей на нас свой свет!
Краса и сила правоверных!
Гроза гяуров лицемерных!
Пророк Твой – Магомет!
Но при всей восточной изысканности «слога» этих стихов, их загадочности, непостижимости тайны Корана, его «сияния», по выражению Пушкина, это все – русская поэзия.
