Отчаянно провинциальный аристократ
«Великий Шаляпин был отражением расколотой русской действительности: босяк и аристократ, семьянин и «бегун», странник, завсегдатай ресторанов…» – так о всемирно известном артисте говорил его педагог Дмитрий Усатов. Богатырь исполинского роста, скандалист и красавец, Федор Шаляпин стал в Европе олицетворением «русского мужика, русской силы, русского медведя». Короче, женщины его боготворили – как на родине, так и за рубежом.
Готов был просить милостыню
Сам Шаляпин впервые по-настоящему влюбился в 28 лет – в итальянскую балерину Иолу Торнаги. Итальянскую труппу в 1896 году пригласил в Россию известный меценат и миллионер Савва Мамонтов. Театр, который Мамонтов построил в Нижнем Новгороде, он, можно сказать, подарил Шаляпину, сказав: «В этом театре, Феденька, вы можете делать все, что захотите». Итальянцы рискнули ехать в холодную Россию – уж больно выгодными были условия контракта. На вокзале в Нижнем Новгороде их встречал, в том числе, высокий худой мужчина – молодой бас Федор Шаляпин. Маленькая, хрупкая Иола сразу понравилась русскому великану. Федор Иванович помог Иоле и ее подруге устроиться на квартиру, прислал врача, когда те приболели, и явился сам с кастрюлькой наваристого бульона.
Безумно я люблю Торнаги…
Шаляпин не знал итальянского языка, итальянки не понимали ни слова по-русски. Они не могли даже выговорить фамилию и имя русского певца, звали его «Иль-басо». И вообще относились к нему довольно пренебрежительно. До тех пор пока не увидели его в роли безумного старика Мельника в опере «Русалка». Шаляпин был не только великим певцом, но и великим артистом, его искусством перевоплощения восхищались и актеры, и режиссеры.
В любви Шаляпин объяснился со свойственной ему оригинальностью. Исполняя арию мужа Татьяны «Любви все возрасты покорны», он вместо слов: «Онегин, я скрывать не стану, безумно я люблю Татьяну» вдруг пропел: «Онегин, я клянусь на шпаге – безумно я люблю Торнаги». Это была генеральная репетиция оперы, но, наверное, ему бы простили эту отсебятину, если бы он переделал текст и на самом концерте.
Итальянцам в России понравилось, они решили остаться еще на один сезон, и этого хватило, чтобы Иола ответила Федору взаимностью. Летом 1898 года они обвенчались в небольшой деревенской церквушке. Были Рахманинов, сестры Страховы, его друг Коровин, делавший эскизы для будущих постановок. Все было очень скромно. Жених приехал на венчание с опозданием, в простой поддёвке и белом картузе. Пир устроили на полу, расположившись вокруг угощений по-турецки, и при этом резвились и дурачились, как дети.
Шаляпин вообще любил всевозможные шутки и розыгрыши. Однажды на даче у художника Константина Коровина Федор Иванович вместе с хозяином решил разыграть недавно приехавших архитекторов Кузнецова и Мазырина. Кузнецов был всем известен не только как прекрасный архитектор, но еще и как очень боязливый и мнительный человек. На этом и решили сыграть. Недалеко от дачи была сложена скамья из дерна, похожая на могильный холм. Константин Коровин по секрету сказал своим гостям, что это могила бывшего хозяина дома, умершего страшной смертью. Каждую ночь ровно в двенадцать часов ночи дух умершего прилетает к могиле. Скептики могут дождаться полуночи и все увидеть собственными глазами.
В тот же вечер вся компания ждала на веранде, с которой была хорошо видна «могила». Когда же пробило полночь, «могила» вдруг засветилась мерцающим фиолетовым светом.
– Начина-ается! – послышался жуткий шепот дрожащих губ Шаляпина. – Пойдемте ближе, посмотрим…
Все вышли из дома и не очень-то решительно направились к таинственному свету. Вдруг над «могилой» взметнулось и затрепетало в фиолетовом свете что-то белое!
– Вижу! Я его ви-ижу!! – вскричал Федор Иванович и, трагически заломив руки, рухнул на землю, словно подкошенный. К Шаляпину подбежал Коровин; склонившись, он стал щупать пульс.
– О Боже, пульса нет! Шаляпин погиб! Умер от разрыва сердца!..
Гости бросили «погибшего» Шаляпина и, не оглядываясь, побежали к даче, сложили вещи и тут же отбыли в Москву. На следующий день они рассказали обо всем приятелям, по городу поползли ужасающие слухи о привидении и трагической безвременной кончине Шаляпина.
Ну а скрытая механика появления «духа покойного» весьма проста. Роль привидения играла… простыня, подвешенная на кольцах к веревке, которая была протянута между деревьями над «могилой». Простыню в нужный момент привел в движение крестьянский парень, подготовленный Коровиным. Он же поджег спирт в плошках за «могилой» – источник таинственного свечения.
А с художником Серовым они разыграли его слугу Василия. У Серова у двери сбоку вбит гвоздь. Василий обычно всегда вешал на этот гвоздь картуз и, вытянувшись по стойке «смирно», слушал приказания. Шаляпин с Серовым выдумали забаву: выдернули гвоздь и вместо этого Серов написал краской гвоздь и тень от него – на пустом месте. Василий, войдя, по привычке хотел повесить картуз на гвоздь. Картуз упал. Он быстро поднял его и вновь повесил. Картуз опять упал.
Шаляпин, не выдержав, захохотал.
Василий посмотрел на Шаляпина, на гвоздь, сообразил, в чем дело, молча повернулся и ушел. Придя на кухню, он сказал обиженно:
– В голове у них мало. Одно вредное. С утра все хи-хи да ха-ха… А жалованье все получают во какое!
Шаляпин дружил со многими известными художниками и скульпторами и сам был неплохим рисовальщиком и даже пробовал ваять скульптуры.
В Италии Иола была звездой в балете. Но, выйдя замуж, артистическую карьеру забросила. Она родила Шаляпину шестерых детей. Первенца, сына Игоря, Федор Иванович особенно обожал, ласково называл «Игрушкою», у мальчика были великолепные музыкальные данные. Но в четыре с половиной года мальчик умер от аппендицита. Шаляпин был в таком горе, что хотел покончить с собой.
В 1904 году в их семействе родился еще один мальчик, которого назвали Борей, в честь «золотой» роли его отца – Бориса Годунова. А вскоре у них родились близнецы – Федор и Татьяна.
Фанатки были и тогда
В 1910 году Шаляпин приобрел дом на Новинском бульваре – сейчас там располагается его музей. Младшим детям Шаляпиных еще не исполнилось года, когда у их папы появилась новая семья.
Новую любовь певца звали Мария Петцольд (урождённая Элухен), вдова с двумя детьми от первого брака. Она жила в Петербурге и была владелицей пивных заводов Эдуарда Петцольда. Она, настоящая фанатка Шаляпина, всюду ездила за ним, ходила на все его концерты, и всегда оказывалась там же, где и он. Однажды певец не выдержал, подошел в ней и резко спросил: «Что вы меня преследуете?» Она потупила взор и промолчала. И он пригласил её поужинать… «Я всегда знала, Фёдор, что нам суждено быть вместе» – заявила она. И постаралась сделаться необходимой ему: обустраивала артистическую, заваривала его любимый чай, привозила домашнее вареньице и телячьи котлетки, которые он обожал. Он вдруг обнаружил, что её полная уютная фигура и мягкий голос действуют на него умиротворяюще.
В этом «гражданском» браке у Шаляпина родились три дочери. Официально оформить свои отношения пара смогла уже в Париже в 1927 году, но с первой женой Шаляпин так и не развелся.
Торнаги, узнав об измене, повела себя достойно, без громких скандалов и «итальянских» истерик. Насколько могла, Иола скрывала от детей измену отца. И именно ее, иностранку, Шаляпин оставил в России, когда эмигрировал вместе со второй, незаконной женой. И то, что первая семья фактически осталась в Москве в заложниках, до конца дней не давало ему покоя, он считал это своим самым большим грехом. Он просил Дзержинского не превращать жизнь его детей и жены в ад.
Обратно катись!
Дома, в России, у него было все: слава, признание, гордость за него, деньги, наконец. Он жил в превосходном доме-особняке в центре Москвы, и на улице его узнавали гораздо чаще, чем какого-либо киноактера. Не узнать его было невозможно – огромный, вальяжный, готовый, кажется, всегда обнять всех и каждого. И гонорарами не был обижен Федор Иванович. А вот бросил все и уехал… И, как оказалось, навсегда. Какое-то время ждали – может, одумается. Нет, не вернулся, хотя сильно тосковал по родине. И когда в СССР поняли, что Шаляпин не вернется, началась новая волна травли. Шаляпин уехал за границу в 1922 году, а 4 августа 1927 года певец был лишён звания Народного артиста и права возвращаться в СССР. Даже Маяковский приложил руку к травле певца, написав такое стихотворение:
Вернись теперь
такой артист назад
на русские рублики –
Я первый крикну:
– Обратно катись,
народный артист Республики!
Живя за границей, Шаляпин периодически затевал суды с советским правительством, борясь за авторские права и надеясь на выплаты… Но ничего так и не получил. Однажды помог деньгами детям белоэмигрантов, за что тут же получил новую порцию помоев в советской прессе.
Много помотался по свету Федор Иванович Шаляпин, где только не был – в обеих Америках, в Австралии, даже в Новой Зеландии, про Европу и говорить не приходится – само собой. И везде успех был оглушительный. Но и в зарубежье знаменитому Шаляпину с его трудным и самолюбивым характером приходилось нелегко. В эмигрантском «высшем свете» его тоже окружали интриги, зависть, клевета, о нем ходило множество анекдотов и забавных историй.
Во время гастролей в США в Чикаго к Шаляпину обратился крупный миллионер, попросивший спеть у него на юбилее. «Сколько это будет стоить?» – спросил он. «Двадцать тысяч долларов», – ответил Федор Иванович. «Пожалуйста, – согласился миллионер, – я заплачу Вам сейчас, но Вы расположитесь не среди моих друзей, а сядете в саду, в кустах, и будете петь». «Я сидел в кустах, попивал коньячок, лучшие вина и изредка затягивал на пару минут «Из-за острова на стрежень…», – с улыбкой рассказывал о договоре с чикагским миллионером Шаляпин.
Или такая история. В Неаполе, в парке, шарманщик пел неаполитанские песни. К нему подошел высокий статный человек в светлом льняном костюме. Послушав пение, он начал рыться в карманах в поисках мелочи, но ничего не нашел. И тогда высокий господин снял со своего галстука бриллиантовую брошь и положил в шляпу музыканта. Шарманщик взмолился: заберите, еще скажут, что я такую дорогую вещь украл!
Мужчина в льняном костюме послушался музыканта – забрал брошь. Но попросил спеть погромче. Шарманщик стал чуть ли не орать, неаполитанские песни зазвучали громче, но публику, гуляющую рядом, это все равно не привлекло. И тут вдруг в парке зазвучал мощный и чистый голос высокого статного мужчины. Гуляющие изумились такому волшебному звучанию и сбежались послушать необычный дуэт. Когда пение смолкло, мужчина в светлом костюме обошел публику с шляпой и вручил деньги шарманщику. Затем достал из внутреннего кармана пиджака фотографию и подписал: «На память о совместном концерте, Федор Шаляпин».
Он все-таки вернулся….
Однажды в поезде (будучи в СССР) Шаляпин познакомился с Семеном Буденным. После распития бутылки шампанского стали петь. Буденный вспоминал: «От его могучего баса, казалось, содрогался весь вагон».
Семья Шаляпиных обосновалась в Париже, и именно там оперный певец нашел свое последнее пристанище. После гастролей в Китае, Японии, Америке Шаляпин вернулся в Париж в мае 1937 года уже больным. Врачи ставят диагноз — лейкоз. Он уже не может петь, голос потерял прежнюю силу и звучность.
«Лежу… в кровати… читаю… и вспоминаю прошлое: театры, города, лишения и успехи… Сколько ролей сыграл! И, кажется, недурно. Вот тебе и вятский мужичонко…», – писал Шаляпин в декабре 1937 года своей дочери Ирине.
Тогда же он с ностальгией вспомнил и Уральск, который задолго до этого назвал «городом, поразившем обилием грязи и отсутствием растительности».
Вспоминая эту поездку с малороссийской труппой в Бузулук и Уральск, Шаляпин писал: «Ах, как было беспечно и молодо!»
«Рассказываю как будто все о пустяках, о мелочах, о маленьких людях, но эти мелочи имели для меня огромное значение. Я на них воспитывался. Мы ведь все воспитываемся мелочами. То, чему учат нас шекспиры, толстые, гении мира, даже на разум наш непрочно ложится, а мелочи жизни, как пыль в бархат, проникают в сердце, порою отравляя его, а порою облагораживая. И хочется рассказать о маленьких, хороших людях. Большие-то сами о себе расскажут. А эти вот, мелочь, безвестно живущая, безгласно погибающая, – о них некому вспомнить. А ведь и они умеют любить; им тоже доступно прекрасное; их тоже мучает жажда хорошей жизни», – пишет он в своей книге.
Перед смертью Шаляпин сказал своему другу художнику Коровину:
«…живи я сейчас в Ратухино, где ты мне построил дом, где я спал на вышке с открытыми окнами и где пахло сосной и лесом, я бы выздоровел…»
Великого артиста не стало 12 апреля 1938 года. Ему было 65 лет. Шаляпина похоронили в Париже, и только в 1984 году сын Федор добился перезахоронения праха отца в Москве, на Новодевичьем кладбище. В 1991 году, через 53 года после смерти, Федору Шаляпину вернули звание Народного артиста.
Иола Торнаги прожила в России целых 64 года и покинула её в глубокой старости в 1960 году по приглашению сына Фёдора. Из вещей балерина взяла с собой лишь фотоальбомы со снимками Шаляпина. Вернувшись в Италию, она долго болела и скончалась в 1964 году, в возрасте 90 лет. Вторая жена, Мария, с которой Федор Шаляпин прожил последние годы жизни, тоже умерла в преклонном возрасте.
После смерти мужа Мария вскрыла заповедный железный ящичек, который Шаляпин всюду возил с собой, никого не посвящая в его тайну. В герметично закрытом ящичке оказалась горсть земли с могилы матери – русской земли.
