Бандиты Приуралья
(Продолжение. Начало в №41, 42)
В нашем Западно-Казахстанском архиве хранятся «Материалы дела Анны, Акима и Екатерины Усовых и Федосея Дурманова» (фонд 46, оп. 4, св. 7, д. 148). Филимон Усов считался одним из непримиримых врагов Советской власти и одним из организаторов «политического бандитизма». Анна Усова была матерью Филимона, Аким и Екатерина – братом и сестрой, а Федосей Дурманов – шурином (братом жены). К слову, это единственно доступное нам дело в архиве, так или иначе касающееся одного из командиров действительно повстанческих отрядов.
Дело было начато 27 июня 1921 года. И начато с протоколов допросов Анны (56 лет), Акима (13 лет) и Екатерины (10 лет). Все трое заявили, что своего сына и брата не видели уже несколько лет. Что же касается жены Усова (её имя не упоминается ни в деле, ни в газетных публикациях), все трое однозначно заявили: этим утром она ушла к своим родственникам на хутор Липилин Красновской волости.
В этот же день (27 июня) было принято решение о задержании семьи Усовых. Из последующих документов дела видно, что они были взяты в качестве заложников и направлены: Анна – в концентрационный лагерь для принудительных работ, а Аким и Екатерина – как малолетние – в распоряжение Губоно.
Имущество семьи было описано и передано в камеру хранения ЧК. Что же за имущество было у «главаря бандитов»? Семья проживала в сосновом доме «с лавкой» (возможно, с подклетом), стоявшем на углу Уильской улицы и вокзальной площади. Помимо коровы было еще описано: кровать с тремя подушками, шкаф с иконами, иконостас, два стола, швейная машинка ножная, два зеркала стенные, самовар, горка с разной посудой, пять венских стульев, два сундука с одеждой, среди которой перечислялись ватное пальто, две пуховые шали, одна шуба штофная, одна шуба плюшевая, два сарафана и т.д. Описаны также семнадцать пудов ржи, около пятнадцати пшена, около двух муки, три пуда крупы, около полутора пудов отрубей.
Протоколы допросов и акт описи имущества были подписаны сотрудником ЧК Ушаковым (К слову, в марте 1923 года во время очередной чистки партии из нее был исключен некто Михаил Ушаков. Исключен он был с формулировкой «за срыв кампании по ликвидации бандитизма – навсегда»). Примечателен факт: сразу же после акта описи имущества в дело были подшиты три заявления сотрудников ЧК с просьбой о выдаче им теплой одежды из числа конфискованной. На всех трех заявлениях стоит виза: «Удовлетворить».
После ареста семьи Усовых чекисты оставили в их доме засаду. В деле имеются докладные чекистов о задержании в доме Усовых двух женщин и протоколы их допросов. Первой задержанной была Анна Фёдорова, 48 лет, которая оказалась соседкой Усовых. Рано утром 28 июня она встревожилась странной тишиной, воцарившейся на дворе Усовых, и направилась узнать, что же у них случилось такого, что они не выгоняют корову в гурт. Второй задержанной оказалась сваха Усовых Килирина, проживавшая в с. Трекино. Приехав в город по своим делам, она, пользуясь случаем, решила проведать родственников. На какое время они были задержаны – из дела не ясно.
Буквально через несколько дней в Уральске был задержан Федосей Дурманов, 39 лет, проживавший на хуторе Липилин Красновской волости. Из протокола его допроса выясняется следующая картина. Рано утром 28 июня к нему пришла сестра, бывшая замужем за Филимоном Усовым (с которым Дурманов не виделся, по его словам, около трех лет), чтобы договориться о заготовке сена для коровы. Но Федосей, видимо, догадываясь, чем могут закончиться разговоры с женой «бандитского главаря», срочно в это же утро выехал на сенокос в Дьяконовские луга и с сестрой больше не встречался. Через несколько дней, решив закупить хлеба, он поехал в Уральск, где и был задержан.
Федосей Дурманов более 4 месяцев содержался в одиночной камере как заключенный 1 категории по подозрению в связи с бандитами. В деле сохранилось несколько его прошений с просьбой об освобождении (свои просьбы он мотивировал тем, что безвинно находится в тюрьме в горячую летнюю пору, имея на иждивении пятерых детей) и ходатайство жителей хутора Липилина и местного сельсовета об освобождении Дурманова. Но его продолжали содержать под арестом, как видно из документов дела, в качестве заложника.
В начале июля газета «Красный Урал» сообщила о поражении отряда Усова на хуторе Пролетарском. Рота красноармейцев с приданной кавалерией выбила мятежников из этого хутора. Отряд Усова потерял 16 человек убитыми и 10 ранеными. Среди убитых оказалась и… жена Усова. В виде трофеев красные в этом бою захватили 15 винтовок, 10 лошадей, 6 верблюдов, 64 головы крупного рогатого скота, 7 повозок.
После этого боя держать засаду в доме Усовых уже не имело никакого смысла и 7 июля она была снята.
9 июля Усов потерпел крупное поражение в поселке Кинделинском. В это время в его отряде насчитывалось 96 человек. В результате боя 64 из них были убиты. Остатки отряда бежали, переправившись через Урал.
Но несмотря на такие потери, отряд Усова все еще продолжал действовать.
Против Усова выступил отряд из 70 человек – жителей Январцевской волости под командованием председателя Январцевского волисполкома Могилёва. В одних документах отряд именовался добровольческим, в других – Особым, но все бойцы именовались красноармейцами.
В деле имеется протокол допроса «добровольно сдавшегося бандита Игнатия Филимонова, 29 лет, из граждан села Трибушинский». Здесь же находится и собственноручно написанное им описание своих похождений. Филимонов и указал месторасположение отряда Усова: Сергиевские сады.
Здесь и был «накрыт» Усов Январцевским отрядом 27 сентября. Известие о разгроме Усова настолько обрадовало руководство губернии, что сообщение об этом дважды публиковала газета «Красный Урал». В первом из них говорилось о пленении Усова. И лишь через несколько дней, уточнив детали, «Красный Урал» сообщает подробности боя. Оказывается, Усов не был пленен. Пленен был, будучи тяжело раненым, его заместитель Савичев. Усов же во время боя пытался скрыться в камышах, но был застрелен красноармейцем Бурениным. О потерях отряда Усова ничего не сообщалось.
В деле имеется ходатайство общего собрания красноармейцев Январцевского отряда с просьбой об освобождении бывшего «бандита»
И. Филимонова. Сохранился и протокол заседания коллегии Уралгубчека, датированный 28 сентября 1921 года. Согласно этому постановлению, Филимонов был немедленно освобожден, и далее: «Кр-ца Буренина Николая наградить золотыми часами из конфискованных Чрезвычайной Комиссией».
На этот раз чекисты удивляют столь быстрой реакцией. За сутки после боя состоялось и собрание красноармейцев Особого отряда, и вышло постановление коллегии. Столь быстрое освобождение Филимонова наталкивает меня на единственный вывод: выдавая местонахождение отряда Усова, он тем самым шел на сделку со следствием.
Федосей же Дурманов и семейство Усовых еще более месяца содержались под стражей. Лишь 31 октября распорядительным постановлением № 21 Уральского Трибунала было принято постановление об их освобождении. Этим же постановлением Усовым возвращаются только им лично принадлежащие вещи, конфискованные при аресте. Интересно, сколько же вещей уцелело к этому времени из всего конфискованного имущества?
В деле сохранился ответ на запрос одной из организаций. В ответе сказано, что в учреждениях Губоно Аким и Екатерина Усовы не значатся.
Дальнейшая судьба семьи Усовых и Ф. Дурманова мне неизвестна. Вряд ли они смогли пережить на своей родине репрессии 30-х.
В эти же дни был разгромлен отряд Аистова. Сам он бежал на свою родину – хутор Татарский Самарской губернии – откуда собирался направиться в Сибирь, но по дороге был задержан Перелюбской милицией и направлен в Самару. Там судьба его была предрешена.
В ноябре был серьезно потрепан отряд Киселёва. Но сам он с частью отряда и на этот раз ушел от чекистов.
Я уже писал о том, что при ликвидации вооруженных группировок бойцы Особых отрядов вели себя по отношению к местному населению, мягко выражаясь, не всегда корректно.
Осенью 1921 года в стране проходила чистка партии. Тогда по нашей области были исключены по разным причинам 283 коммуниста. Среди них были и такие, кого исключали с формулировкой «за трусость в борьбе с бандитизмом». Но около десятка коммунистов исключены с формулировкой «за шкурничество и мародерство при ликвидации бандитизма», «за присвоение вещей, отобранных у бандитов» и т. д. А вот известный ревкомовский функционер Хаустов исключен «за участие в расстреле двух граждан». Причем он имел право вновь вступить в партию, но в таком случае старый партстаж ему не засчитывался. Видимо, посчитали такое наказание очень серьезным за расстрел двух граждан.
А вот командир одного из полуэскадронов ВЧК «за грабеж, мародерство и подстрекательство к этому красноармейцев» был приговорен к расстрелу. И если «за участие в расстреле двух граждан» Хаустова просто исключили из партии, то какими же тогда «делами» занимался этот командир полу-эскадрона, что попал под расстрел?
Осенью 1921 года на территории нашей области появился новый вид бандитизма. Причиной возникновения таких бандформирований послужил невиданных размеров голод. Соответствующим был и характер действий этих группировок.
В одном из отчетов Уральского ревтрибунала рассказывается об истории ликвидации одной такой группы. Она возникла в сентябре 1921 года в поселке Каменный, состояла из 24 человек и занималась грабежом «передвигавшихся в центральные губернии переселенцев-хохлов». За время своего существования шайка отобрала у них 26 пудов муки, 16 голов крупного рогатого скота, 11 баранов и 2 лошади. Эти грабежи совершались с ведома председателя и делопроизводителя волисполкома и секретаря Каменской комячейки, которые не только скрывали факты грабежа, но и снабжали шайку оружием. В докладе отмечалось, что в своем личном пользовании «почти каждый грабитель имел по две коровы и одной-две лошади», то есть материально они были более-менее людьми обеспеченными. 5 человек из этой группы, ввиду их молодости (18 лет), были приговорены к 3 годам лишения свободы условно, 10 человек – к расстрелу, замененному пятью годами лишения свободы, и 8 – к расстрелу без применения амнистии. Один из подсудимых умер во время следствия.
Вооруженные шайки, грабившие обозы с семенной озимой рожью, появились в районе Лбищенска. В Ташлинской волости мирное население грабила шайка из 25-30 человек. Имя руководителя властям было неизвестно.
В Сламихинском районе действовало несколько мелких шаек. Происходили нападения на население Кармановской и Коловертинской волостей. С 12 по 25 октября от действий этих шаек погибло 66 человек. Из-за разгула бандитизма половина жителей Кармановской волости переселилась в более спокойную Катык-Чаганскую.
В целях борьбы с бандитизмом власти вновь стали применять систему выселения.
19 ноября в губернии была создана комиссия по ликвидации бандитизма. В нее вошли: представитель от 242 полка Бушкош (председатель), от Губисполкома – Касатулатов, от Губчека – Семаш. Главной мерой борьбы с бандитизмом считалось выселение семей бандитов и сочувствующих им. Для этого создана следственная тройка в составе: от Губкома – Бетов (председатель), от Губчека – Субботин и от 242 полка – Слюньков.
Документов о деятельности этой комиссии я не встречал. Конечно, намерение властей выселять «семьи бандитов и сочувствующих им» в какой-то степени сдерживало пополнение живой силой бандформирований. Но это не могло остановить тех, кто уже в них находился. Отступать им было некуда.
По крупному счету, эти меры не остановили вал бандитизма. По крайней мере на ближайшее полугодие.
(Окончание следует)
Автор: Сергей Калентьев
