Вначале было Слово
215-ю годовщину со дня рождения Владимира Даля отмечали в библиотеке имени Есенжанова, расположенной рядом с «атаманским домом», на стене которого среди прочих великих имён есть имя автора «Толкового словаря живого великорусского языка».
Восемь лет Даль служил в наших краях на посту чиновника по особым поручениям при военном губернаторе Перовском, часто и подолгу бывал в Уральске, ездил по станицам и аулам и записывал слова, их значения, пословицы, поговорки, предания и сказания, описывал обычаи и традиции казаков и казахов.
Даль – личность настолько разносторонняя, что преподаватель Оксана Опря, выступая, подосадовала: «Мне дали десять минут, а про Даля не расскажешь и за три часа».
Закончил Даль Морской кадетский корпус, потом медицинский факультет, много ездил, лечил раненых во время войны, но нам, конечно, больше всего интересен уральский период его жизни.
«Читая словарь Даля, проникаешься чувством гордости за уральских казаков, сумевших сохранить и внести в сокровищницу великого русского языка, собранную в четыре тома, довольно значительный вклад», – писал наш земляк, писатель Николай Чесноков.
Для Даля назначение в Оренбург было, можно сказать, подарком судьбы: тут и европейская Россия, и казахские степи, и Урал – смешенье языков и народов, раздолье для этнологов и лингвистов. Наблюдать неведомый быт, нравы и обычаи, записывать слова, доселе неслыханные – ради этого стоило отправиться за тысячи верст от столицы…
Первое слово Даль записал в 18 лет, будучи еще мичманом. Как это было, дорисовало воображение библиографа, а в библиотеке показали в театрализованной сценке.
Ямщик в тулупе (писатель Александр Ялфимов) тычет кнутовищем в небо: «Замолаживает, барин». «Как это – замолаживает?», – удивляется Даль (его роль исполняет актер театра Островского). – «Пасмурнеет, вон, гляньте, тучки собираются», – объясняет «ямщик». Мичман достает записную книжку, записывает окоченевшими пальцами: «Замолаживать – пасмурнеть, покрываться белыми тучками».
За полвека Даль объяснил значение двухсот тысяч слов. И не только объяснил, но каждое снабдил примерами. Если вывести среднюю цифру, то получится, что каждый час своей творческой жизни он записывал по одному слову.
Вечер, организованный детской библиотекой, музеем «Старый Уральскъ», при поддержке Консульства РФ в Уральске, прошел необычно оживленно: были и театрализованные представления, и романсы, которые исполнила Ольга Михайлова, а молодые участники мероприятия объясняли значение слов, разгадывали загадки, участвовали в викторинах и удивлялись: слова, это, оказывается, так интересно.
– Сколько значений у слова «кошка»? – спрашивал ведущий.
А само слово «Слово» в словаре Даля толкуется на полутора страницах! Слово – это и беседа, и речь, и сказание, и рассуждение, и обещание, и заклинание, и наговор, и заговор.
Слово Даля в степях уважали. Ему здесь нравилось. «Край дикий, заповедный, со странностями и радушием, – так писал он об Уральске в письме к своему другу Гречу. – Если вообще край здешний представляет смесь необыкновенного, странного, многообразного, хотя еще дикого, то Уральское войско и заповедный быт его, столь мало известный, заслуживает внимания и удивления… Русь первобытная, современная первым царям русским, дониконовский быт со всеми странностями своими, радушием и закоренелыми предрассудками, процветает здесь и тщательно оберегается непреклонными, безусловными чтителями старины…»
В казачьем мире Даля поражало многое: «Со вступлением в уральскую землю вы можете завязать и, пожалуй, запечатать кошелек, никто и отнюдь никогда не спросит на водку, никто не возьмет платы за съестные припасы, радушно вам предлагаемые».
Описывает одежду: «..казачки одеваются одинаково, по-русски богато и даже роскошно, уралец ходит в бухарском халате, в стеганке, высокая черная шапка уральца напоминает остаток стрелецкой одежды».
Моряком Даль не стал, он страдал морской болезнью, а степные просторы полюбил, с удовольствием ездил на казахские кочевья. Удивлялся, как казахи ориентируются в степном океане: «Степной человек, казах, по приметам, ему одному известным, гонит коня все прямо, прямо, день гонит, два, неделю, и, как по струнке точно выезжает в нужное место». Даль собирает казахские поговорки: «Мать дороги – копыта, мать разговора – уши». «Если нечем угостить гостя – угости его хорошей беседой». «Лошадь – крылья человека»
«Лето провел в степи, сделал верхом 1500 верст. … Живу опять на кочевье, так хорошо, так хорошо, что не расстался бы! Простор!», – пишет Даль в письме другу.
Чиновник по особым поручениям – должность незавидная. Нужно ездить, устраивать разборки. То у казахов на кочевьях что-то случилось, то казаки бунтуют. Но годы, проведенные в наших краях, Даль считал самыми счастливыми.
Он любил ездить, путешествовать: «Рыбам – вода, птицам – воздух, а человеку – вся земля». В Оренбурге построил, наконец, собственный дом. Потом рассказывал такой случай:
«Подружившись со мной в степи, один киргиз хотел мне услужить и просил взять у него верблюда.
– На что он мне? – сказал я.
– У тебя дом (кибитка, юрта) есть?
– Есть.
– Так он будет таскать его.
– Дом мой не складной, а стоит вкопанный на одном месте.
– И век так будет стоять?
– Покуда не развалится, будет стоять.
– О, скучно же в твоем доме, – сказал киргиз, покачав сочувственно головой. – Послушай, возьми верблюда да попробуй перенести свой дом на новое место – будет веселей».
С верблюдом была у Даля связана еще одна история из ранней молодости. Во время войны на Балканах пропал у него вьючный верблюд. «Товарищ мой горевал о любимом кларнете, доставшемся туркам, а я осиротел с утратой своих записок, – вспоминал Даль. – О чемоданах с одеждой мы мало беспокоились. Беседа с солдатами всех местностей широкой Руси доставила мне обильные запасы для изучения языка, и все это погибло. К счастью, казаки подхватили где-то верблюда с кларнетом и записками. Бывший при нем денщик мой пропал без вести».
Денщика убили, но на записи не позарились. У Даля была турецкая поговорка записана: «Слово в мешок не положишь». А тут попались туркам мешки со словами…
Даль трижды встречался с Пушкиным. Первый раз в Петербурге. Даль вспоминал об этом так: «Я взял свою новую книгу и пошёл сам представиться поэту. Поводом для знакомства были «Русские сказки. Пяток первый Казака Луганского». … Взяв мою книгу, Пушкин открывал её и читал сначала, с конца, где придётся, и, смеясь, приговаривал: «Очень хорошо».
Пушкин в ответ подарил Владимиру Ивановичу рукописный вариант своей новой сказки «О попе и работнике его Балде» со знаменательным автографом: «Твоя – от твоихъ. Сказочнику казаку Луганскому, сказочникъ Александръ Пушкинъ».
Они встретятся через год уже в Приуралье, куда, по воспоминаниям Даля, «Пушкин прибыл нежданный и нечаянный». И потом Даль сопровождал его в Бердскую станицу и рассказывал все, что знал о Пугачеве.
Среди наших литературоведов до сих пор нет единого мнения относительно того, сопровождал ли Даль Пушкина в Уральск. Многие исследователи склоняются (а некоторые и утверждают), что иначе и быть не могло: кто еще мог сопровождать поэта, как не Даль – писатель, этнограф и человек, прекрасно знавший здешний край? Но ни у Пушкина, ни у самого Даля об этом нет никаких воспоминаний.
В конце 1936 года, когда Даль приезжал в Петербург, они много раз встречались с Пушкиным. Однажды поэт пришел к Далю в новом сюртуке и вспомнил услышанное от него уральское слово – «выползина» (шкурка, которую после зимы сбрасывают змеи). И Пушкин пошутил: «Что, хороша выползина? Ну, из этой выползины я теперь не скоро выползу. Я в ней такое напишу!»
Эту сцену показали на вечере памяти Даля в библиотеке актеры театра Островского. Ведущий Сергей Быков объяснил: через два месяца в этой «выползине» Пушкин стрелялся с Дантесом, с раненого поэта ее пришлось спарывать.
Узнав о дуэли, Даль приехал к Пушкину – как врач. И как друг оставался с ним до последней минуты.
Есть у Даля и сказки, и романы из жизни уральских казаков, сказание о казахских Ромео и Джульетте. Но главным делом его жизни был Словарь. В «Напутном слове» к первому изданию Толкового словаря Владимир Даль писал о себе:
«Жадно хватая на лету родные речи, слова и обороты, когда они срывались с языка в простой беседе, где никто не чаял соглядатая и лазутчика, этот записывал их без всякой цели и намеренья, как для памяти, для изучения языка, потому что они ему нравились. Сколько раз ему случалось среди жаркой беседы, выхватив записную книжку, записать в нее оборот речи или слово, которое у кого-нибудь сорвалось с языка – а его никто и не слышал! … И слова этого не было ни в одном словаре, а оно было чисто русское!».
О собранных Далем пословицах и поговорках Пушкин отозвался восторженно: «Что за роскошь, что за смысл, какой толк в каждой поговорке нашей! Что за золото!»
Датчанин Даль считал себя русским. «Дух, душа человека – вот где надо искать принадлежность его к тому или другому народу. Кто на каком языке думает, тот тому народу и принадлежит. Я думаю по-русски», – писал о себе Даль.
Он записывал и толковал слова с немецкой педантичностью, но порой у него прорывалось из самых глубин его русской души: «За правду, за русское Слово на нож пойду!»
В мероприятии, посвященном дню рождения Даля, приняли участие девятиклассники трех городских школ и Дарьинской СОШ. Они разгадывали загадки и соревновались в том, кто больше найдет синонимов и антонимов к разным словам. В конкурсах победу одержала команда Дарьинской школы. Всем участникам были вручены дипломы и словари Даля. Вице-консул РФ в Уральске Юрий Пономарев пообещал: активные участники литературных конкурсов будут поощрены туристическими поездками по городам России. В этом году группа ребят из Дарьинской и городских школ уже побывала в Петербурге.
