В поисках мечты вокруг света

(Продолжение. Начало в № 50)

«Далеко мы заехали…»

Почти неделю провели казаки на Святой земле, осматривали библейские места. Оттуда отправились в Африку – в Порт-Саид. Огорчились, что не взял их капитан русского судна из-за его перегруженности, пришлось плыть на французском. Но были вознаграждены хорошим отношением экипажа и пассажиров.

Дело в том, что незадолго до этого Россия подписала с Францией договор, и французы приняли русских казаков с восторгом. Принесли плакат с изображением царя и французского президента, стали угощать вином. Испортил приятное путешествие страшный шторм, но судно благополучно прибыло в Порт-Саид.

Обогнув Малаккский полуостров, уральцы прибыли в Сингапур. Грозные валы океана «показались им белыми скалами», а где-то за ними должно быть вожделенное Беловодье. Где-то на востоке, в южной стране за Магелланским проливом – такое туманное направление пути дал им «архиепископ» Аркадий – проходимец, посетивший Уральск. «Ересей и расколов, как в России, там нет, обману, грабежу, убийства и лжи нет же, но во всех – едино сердце и едина любовь», – писал этот епископ.

В городе Коломбо на острове Цейлон казаков поразил рикша. «Извощик не имел на себе ни рубах, ни подштанников, а только подпоясана поясница кушаком, один конец пропущен между ног и подвязан сзади за кушак; и вот его все пышное одеяние», – пишут путешественники. Рикша совсем не понимал русского наречия, казакам только и оставалось что твердить: «Русска, русска, Моска, Моска!» да махать руками в неопределенном направлении. «Покатались на двуногой лошадке» довольно долго. Рикша, видимо, специально, чтобы побольше взять, долго возил их по городу, но вместо российского консульства привез в какой-то магазин. Из магазина вышел хозяин, «человек лет 25, высокого роста, борода и усы выбритые, не имея на себе ни рубахи, ни штанов, как говорится в чем мамынька родила». Извозчик потребовал плату, которая казакам показалась слишком высокой. Григорий Хохлов «вскочил со стула и хотел его ударить врасплох, чтобы он вылетел из магазины». «Я, говорит, с тобой разделаюсь по-казачьи, будешь помнить, как грабить русского человека». К счастью, урядник Максимычев удержал его. «Далеко мы заехали, – сказал он, – и наших кулаков на всех здесь не хватит».

* * *

Уральский литературовед Николай Щербанов в очерке «Казачья одиссея» пишет, что первоначально Яицкий городок (Уральск) назывался Белогорск. Может быть, он имел в виду Белогорскую крепость, куда герой романа Пушкина «Капитанская дочка» Гринев был направлен служить? У Николая Михайловича уже не спросить… Но он связывает это название с таинственным, благодатным Беловодьем, которое безуспешно искали казаки на протяжении долгого времени. И вообще со словом «белый», которое олицетворяет для уральских казаков не только чистоту и свежесть, но и свободу, вольность.

Нерушимо сказочная

Художник, путешественник и философ Николай Рерих, веривший в существование волшебной страны, писал в своем дневнике: «Чудо-землю называли по-разному: Запретной Страной, Страной Белых вод и высоких гор, Страной Светлых духов и живого огня. Но как бы ни звучало ее название, неизменным оставалось одно: «русская Шамбала» всегда предполагала наличие воды – реки, озера или моря, обязательно «белого». Что за водоем имели в виду наши предки, трудно сказать – возможно, Белое море, возможно, священное озеро Байкал, а может, великую реку Обь. Белый цвет, священный для многих народов, символизировал не только чистоту, но и Восток. Вероятно, именно поэтому многие раскольники отправились на восток, надеясь обрести в чужих краях долгожданную свободу и благоденствие. В далеких странах, за великими озерами, за горами высокими – там находится священное место, где процветает справедливость. Там живет высшее знание и высшая мудрость на спасение всего будущего человечества. Зовется это место Беловодье».

У писателя Всеволода Иванова есть рассказ «Огни в тумане» – о поисках волшебной страны. И у него она тоже находится на востоке. «Где-то на востоке сохранилась до сей поры нерушимо сказочная страна, именуемая Беловодией; по другой версии – называется она Камбайское царство; в ней царствует истинная, православная вера, насаженная там непосредственно ещё апостолом Фомой. Там есть патриарх, епископы, церкви; там царит справедливый царь. Правда, церкви там всё больше ассирийские, но есть и русские, числом 40. Там нет ни убийства, ни татьбы (воровства), там царит истинное благочестие».

На колокольный звон

Достигнув Сингапура и чуть было не поколотив «двуногую лошадку» – рикшу за слишком большую плату, проявили казаки свое знаменитое упрямство и ни за что не хотели отдавать рикше деньги вперед – сначала довези нас до русских людей. Казачье упрямство победило: рикша плюнул и впрягся в свои оглобли. Привез в магазин, на котором надпись была на русском языке. Но и здесь путешественников ждало разочарование. Сказали им, что на островах если и есть русские, то где двое, где трое. Ни о каких духовных лицах, прибывших сюда двести лет назад, сорока церквах и массе счастливого народа, никто не слышал.

– Чего вы разыскиваете, здесь этого нет. Не токмо 40 церквей, если бы была одна церковь православная, и о той было бы известно … о православных здесь и слуху нет, – сказала им хозяйка.

Перед отправлением парохода, зашли на местный базар – что-нибудь купить. «На базаре фрукт много, но все нам не знакомые. Наконец подошли к арбузам. «Вот этот овощ нам известный и лакомая наша пища», – сказал Максимычев. Купили арбуз, добрались на рикше до пристани. Извозчику заплатили в три раза меньше за тот же путь. «Вот что делает незнание чужих наречий: с пристани до места заплатили мы 1 р. 50 коп., а обратно приехали всего только за 30 коп.», – пишет автор путевого дневника.

В нем много интересных подробностей, описанных образно и с юмором. «Известный овощ» – сингапурский арбуз, когда его разрезали, оказался невероятно красным, как «кровью облитый» и со странным запахом. Хохлов лизнул его и выплюнул. «Вот какой привередливый, говорит Максимычев, заграничный арбуз есть не хочет, даже плюет. Арбуз красный, таких у нас на Урале никогда не бывает». – «Да, братцы, попробуйте вы, чем пахнет», – сказал я, и подал кусок Барышникову. Он тоже лизнул языком и подал его Максимычеву, который также лизнул, и оба плевали до трех раз. Барышников сдержался и не отплевывался сразу, вероятно для того, чтобы втянуть в пробу и Максимычева. Я взял кусок, приложил к арбузу и бросил его в пароходное окно, в океанские волны».

29 июля подошли к Сайгону, по мнению уральцев – к Камбайскому царству (Камбоджа), и на восходе солнца над пальмовым лесом услышали колокольный звон, обрадовались несказанно: наши! И рванули прямо на него. Но церковь оказалась католической.
Опять возили их по городу «двуногие лошадки», а они ничего, кроме «руска, моска» объяснить
не могли. И привезли казаков к французскому посольству. Там им объяснили, что ни российского консульства, ни русских церквей, ни самих русских в большом количестве в Сайгоне нет.

«Смотрели, как на каких-то чудовищ»

Казаки хоть и находились в постоянном напряжении и разочаровании, тем не менее, все успевали замечать и заносить в свои записи. Познали, как разнообразен мир, какие разные люди живут в разных странах. Свои наблюдения описывали.

«Постройка города Сайгона чисто-каменная. Дома о двух-трёх этажах, улицы все устланы щебнем, по улицам, по обеим сторонам в два ряда рассажены пушисто-высокия деревья, шумящие от ветра. Местный народ ходят нагие, как и в Сингапуре, но только здесь носят на голове широкие шляпы, как зонтики. Во рту у них имеется какой-то состав, в виде крови; часто плюют. Базар и все улицы оплеваны; можно подумать, что какое-нибудь животное, крепко раненое, бежало здесь и облило кровью. Употребляют в пищу всяких нечистых животных: в лавках для продажи висят копченые кошки, собаки, крысы и т. п.»

Казаки поражались местным обычаям и сами вызывали удивление, и даже страх. И воочию убеждали, как многообразна жизнь: то, что для одних привычно, для других – дикость. Больше всего пугали сайгонцев их бороды. Самые смелые даже пытались подергать за них.

«С базару пошли мы обратно к пароходу. На пути местные жители смотрели на нас, как на каких чудовищ. Дети (и подростки) от 8 до 20 л. толпились и шли за нами. Мы заметили, что в их глазах кажемся страшными, и шли с целью мешкотно (то есть, скученно – Н.С.), не один раз приостанавливаясь. Ребята сначала старшие младших подталкивали к нам ближе, которые со слезами от нас бежали без оглядки. Наконец осмелились некоторые: при остановке нашей подходили к нам, глядели нам в лицо. Один, лет 20, ощупал руками наши бороды и под бородой глазами оглядел наши шеи. Чего искал туземец под нашими бородами? Или думал он, что под бородами на месте горла нет ли у нас другого рта? Вероятно, этот народ не видал русского человека, поэтому они и дивились».

По дороге к пристани увидели обезьяну, бросили ей орех и подивились ее «смыслу» – как по-человечески она пыталась его расколоть.

Но кроме впечатлений, к результату поиски не привели. «Весь день пробродивши по Сайгону, не смогли мы найти человека, который мог бы нам разъяснить, какая это страна и народ какого вероисповедания?»

(Окончание следует)

Подготовила Наталья Смирнова