Тревоге вопреки
Пандемия коронавируса стала одним из самых сильных испытаний для всего мира за последние десятки лет. Страх перед неизвестной болезнью во время первой волны сменился страхом перед статистикой заболеваемости и смертности во второй, а впереди, по разным оценкам, еще год или два года эпидемии, пока COVID-19 не станет обычной болезнью, такой как грипп. Как перестать бояться, где искать ресурсы, чтобы не сойти с ума в изоляции, и чему пандемии еще только предстоит нас научить? На эти и другие вопросы ответила психолог ГКП на ПХВ «Областного центра психического здоровья» Оксана Валерьевна ЧИЖОВА:
– Хотела бы об этом поговорить, не совсем как психолог, а больше как переболевший пациент. Рассказать, с какими психологическими проблемами пришлось столкнуться во время режима самоизоляции. Да, как и все, я испытывала чувство тревоги, внутреннего беспокойства по поводу состояния своего здоровья и здоровья близких. И это естественно. Сейчас прошло время, уже появилось ощущение, что мы начали адаптироваться к тому, что происходит, воспринимать многие вещи спокойнее. Тревоги, связанной с неопределенностью ситуации, становится меньше. Нельзя сказать, что она совсем исчезла, – она не исчезнет, потому что болезнь присутствует, люди болеют, статистика ежедневно выдает выявленных, и болезнь протекает сложно. При этом мы все равно стали воспринимать ковид и то, что с ним связано, как часть реальности, с которой надо научиться как-то быть и как-то справляться. Большую роль тут играет объективное информирование: какие исследования по этому поводу есть, как продвигается понимание причин болезни, способов ее лечения, процессов восстановления и так далее. Есть те, кто переболел, я в их числе, мы делимся своим реальным опытом. Это тоже важно.
В самом начале тревога овладела всеми. Как правило, она сопровождает жизнь человека фоном, а вот страх – предметен. Когда я чего-то боюсь, то отдаю себе отчет, чего именно боюсь. А если я начинаю отдавать себе отчет в том, чего я боюсь, могу это упорядочить: собрать информацию о том, что это такое, понять, что я могу или не могу с этим сделать, каким образом организовать жизнь, чтобы быть в безопасности, и так далее. И в итоге найти выход и разрешить пугающую меня ситуацию. В этом отношении постоянная тревога – более опасный стресс. Она есть, и непонятно, что с ней делать, каковы ее конкретные причины, как с ней бороться. И это выматывает. Мы оказались в ситуации тревожной неопределенности, а сейчас перемещаемся в сторону нормального, здорового страха. Если я уже заболела, я боюсь конкретных вещей: не приедет «скорая», не совладаю со скачками температуры, не смогу найти необходимые лекарства. Я начинаю говорить об этом с теми, кто готов меня поддержать, получаю поддержку, взаимодействую с теми, кто прошел через похожие ситуации, в итоге начинаю что-то делать с этим и могу справиться. У людей очень широкий набор стратегий: кто-то игнорирует, кто-то пытается разобраться, кто-то убегает, кто-то рвется в бой. На бытовом уровне первыми стали переживать тревогу те, у кого психологические защиты самые слабые. Далее ситуация развивалась по нарастающей, и стали испытывать тревогу люди, которые в большей степени отдавали себе отчет о происходящем, меньше верили тревожной информации из СМИ, но оказались подвержены психологическому заражению тревогой, которую транслировали близкие и родные.
Страх возникал от недостатка информации, потому что про новую болезнь никто ничего толком объяснить не мог. Плюс к тому в интернете сейчас предоставлена информация, подготавливающая обильную почву для воображения тревожного человека.
Особенно тяжело было тем, кто все-таки заболел и попал в больницу. Привычное, традиционное «общение» с медицинскими работниками приобрело новый, пугающий формат, затрудняющий близкий контакт с лечащим врачом из-за защитного костюма. Все это также подпитывало чувство тревоги, ощущение потери контроля, беспомощности.
К тому же тяжелые вирусные инфекции оказывают влияние на весь организм, в этот период людям свойственно испытывать состояние подавленности. Одиночество наедине с тревожными мыслями усугубляется проблемами с дыханием, которые, естественно, пугают.
Реальная угроза вируса, отсутствие контроля, неопределенность, социальная изоляция, изменение привычного ритма жизни – идеальные условия для развития и усиления тревоги. И я была серьезно напугана.
Вообще травматическая ситуация может случиться в жизни каждого, но кто-то «застревает»
и постоянно возвращается к вопросу: «Почему это случилось со мной и что с этим делать?», а кто-то успевает среагировать, прожить ее и переработать, что я тогда и сделала. Что же помогает справиться с данным состоянием?
Нужно оставаться на связи с миром, общаться со знакомыми, близкими, хотя бы по телефону, смотреть любимые фильмы, читать, если состояние здоровья позволяет. И однозначно ограничить просмотр новостей. Стоит вспоминать хорошие моменты жизни. Строить планы на будущее – размышлять о том, что будет после больницы или самоизоляции, давать себе позитивные установки: нужно побыстрее выздороветь. Поддерживайте в себе надежду, думайте о тех, кому вы нужны и кто нужен вам. Смысл в жизни помогает преодолеть самые непростые трудности. Фильтруйте общение, общайтесь с теми, кто вас поддерживает, кто зарядит вас оптимизмом и благополучным исходом ситуации, уныние и страх бывают заразны. Принимайте свои чувства, ведь злость, тревога, обида, сожаление о случившемся – это нормальные чувства по отношению к ненормальной ситуации. Сложно справиться с внезапной смертью и невозможностью «нормально» проститься с умершим от коронавирусной инфекции близким человеком. Ритуалы захоронения нужны, чтобы нам было легче принять утрату, пережить горе. Когда нельзя проститься из-за закрытого гроба, затрудняется принятие утраты. В этой ситуации можно использовать фотографию, обратиться к религиозным традициям (заказать отпевание).
Реакция горя длится около года, и важно не ускорять события, не вытеснять переживания, но данное состояние и не должно затягиваться. Важно понимать, что человека не вернуть, поэтому лучше думать, что мы можем делать для живых, в том числе для себя.
