Светлый взгляд
Василию Антоновичу Сумароко 78 лет, возраст, как говорит он сам, солидный, но абсолютно не мешающий ему заниматься делом всей его жизни – рисовать. Художник надеется, 80-летний юбилей отметит выставкой картин, которых у него за полвека скопилось огромное количество. Есть и новые работы. Совсем недавно в музее Кадыра Мырза Али состоялась выставка. Здесь же были представлены картины Василия Антоновича.
Они отличаются особой лиричностью. Мастер уверенно переносит на холст всё то, что дорого ему: скромную природу Приуралья, улочки старого города, лица знакомых людей.
Как правило, не домысливает, не добавляет красок, считает мастерством настоящего живописца – увидеть красоту в обычном.
Он начал рисовать в 6 лет. На обрывках газет, клочках бумаги. Об альбомных листах не мечтал, откуда им взяться – в стране послевоенная разруха.
Родился в поселке Долинный Теректинского района. Своего отца почти не помнит. Иначе обязательно написал бы его портрет. Всплывают в памяти моменты – батя обнимает их с братом. Лица не видно, только руки – мозолистые, грубые.
Отец ушел на фронт в 1942 году. В начале войны была бронь: он механизатор, кто-то должен был растить хлеб.
Через год пришла похоронка – погиб на Курской дуге. В этот день, вспоминает художник, в их доме поселилось горе.
Жили бедно. Единственной кормилицей была корова. У нее грустные большие глаза и худые бока, кормить скотину было нечем. Такой же тоскливый взгляд и у матери.
Вечерами дети грелись на растопленной русской печи. Вместо дров собирали кизяк. Он горел жарко, печка долго оставалась теплой. Правда, растопить ее было проблемой, не было спичек. За огнем ходили к соседям.
Запомнилось, что не было соли, ели пресные лепешки, похожие на резину. Голод и нищета врезались в детскую память осколками.
В школу ходили по очереди с братом, ботинки одни на двоих, боялись, что порвутся.
В доме еще бабушка и двое детей, племянники матери. Дядя, их отец, на фронте. Слал довольствие, на которое жили.
Утром в школе пели гимн страны. Из каждого класса доносились известные строки: «Союз нерушимый республик свободных…».
Не было учебников, тетрадей. Чернила тоже не у всех. По крайней мере, у него с братом. Нашли выход: делали их из вороняжки. Чернила получались фиолетовые, насыщенные, к тому же не стирались.
Все разговоры у детей и взрослых – о войне. Последние новости с фронта узнавали в местной конторе. Каждое утро в ней собирались женщины, на которых держалась вся жизнь в колхозе, немощные старики, дети. Фронтовые сводки приходили по телефону.
Ему казалось, что страх жил в каждом. И в нем тоже. Он спасался от него как мог. Отвлекался рисованием, на время забывал, что дома нечего есть, а на ногах нет обуви.
– Мне очень нравилось помогать матери разрисовывать печь. По украинскому обычаю она была всегда нарядная и напоминала внешним видом праздник. Это единственное светлое пятно в нашем угрюмом доме, – вспоминает Василий Антонович.
В 1950 году семья переехала в Уральск. Он поступил учиться в школу №9, стал посещать Дом пионеров, кружок рисования. Дядя Ваня вернулся с фронта, забрал своих детей, началась другая, более сытная жизнь.
У Василия теперь были краски, альбомы, это уже не роскошь. Отменили карточки, хлеб можно покупать свободно. Но крошки мальчишка по привычке собирал в ладонь и бережно отправлял в рот.
Рисование преподавала хорошая женщина, помнит только фамилию – Гольштейн. Мальчишки перешептывались: ее муж отмечается каждую неделю в КГБ. Может быть, они были ссыльные, никто точно не знал.
Она любила акварель, и пристрастила к ней Васю. Рисовали натюрморты: цветы, фрукты.
– Сейчас я знаю, это самая сложная техника или, может быть, уникальная наука, которая напоминает капризную даму, – говорит художник. – Акварели необходимо уделять много внимания и обхаживать особым образом. Но если она покорена, счастливы все вокруг.
Когда освоишь рисование, границы для творчества исчезают!
Еще Микеланджело считал: масляными красками могут рисовать все, акварелью пишут только профессионалы.
Он рисовал все, что видел, в первую очередь улочки с покосившимися мазанками. Сейчас эти картины одиноко стоят на балконе. На них сохранившиеся моменты жизни старого Уральска, его домов, большинства из которых нет, и людей, также ушедших.
Первая выставка его картин была в 1969 году. Они висели среди работ других художников Приуралья. В 1992-м году – персональная выставка сумароковской акварели, картин, объединенных общей тематикой «Мой край».
– Не влюбиться в Уральск просто невозможно! – считает мастер. – Это удивительно живой и гармоничный город, в котором приятно дополняют друг друга высотные дома, скверы, проспекты. Уральск прекрасен в любое время года. Я считаю его одним из красивейших городов Казахстана. Даже в сезон осенних дождей он не теряет своей неповторимой привлекательности, а приобретает особое печальное очарование.
Специального образования у мастера нет. Не имея диплома, всю жизнь проработал художником-оформителем, в том числе в кино-театре.
В рабочее время рисовал агитационные плакаты, а вечерами все то, что просила душа.
– Чтобы получилась картина, должна быть любовь к тому, к чему ты в данный момент прикасаешься. А в целом, в жизни самое главное – уметь любить людей. К слову, это самое трудное, получается далеко не у всех.
