Приметы былого
Не могу без улыбки и грусти читать блокнот 1916 года. Всё меняется со временем, но что-то остаётся.
Многие заводили записную книжку или дневник. Куда вносили сокровенное, стихи, песни, сопровождая рисунками, наклейками. Девчонки и мальчишки писали пожелания, кто-то даже осмеливался объясняться в любви, робко обозначив инициалы.
Держу в руках записную книжку в потёртом бархатном зелёном переплете, в центре три чеканные фигурки из желтого металла: петушок и две курочки. Очень дорогой блокнот с плотными гладкими листами некой Эллы Р., уралочки. Исписан пожеланиями от подруг: Сони Мюллер, Маруси Кожевниковой, Клавдии Башмачниковой, Нюси Соколовой, Урзулы Печке, Л. Бородиной и других.
Их давно нет, но остались мысли, любимые стихи, написанные пером. «Что въ имени тебе моёмъ? Оно умрётъ какъ шумъ печальный, волны, блеснувшей въ берегъ дальний, какъ звукъ ночной въ лесу глухомъ…», читаю пушкинское.
Среди лирических строк – о Первой мировой войне. И ошибаются те, кто считает, что девичьи головы забиты только глупыми ахами-вздохами. Судя по фамилиям, эти девушки – гимназистки из состоятельных семей, говорят краеведы из музея « Старый Уральскъ», показывая ретро-вещи.
О чем мечтали и как жили прекрасные особы более ста лет назад? Современницы их возраста считают – примитивно, скучно: радио и телевизоров не было, тем более – телефонов, письма ждали месяцами. Другое дело, сейчас: в любую точку планеты звонишь, отправляешь смс, и вопрос решен.
Так-то оно так. Но вместе со скоростью теряется ощущение ожидания, недосказанности, романтичности, возможность обдумать, взвесить, прежде чем сделать шаг, после которого уже ничего не исправить.
Сейчас живут быстро, делают быстро, думают быстро или… не думают? Время такое. Вместо слов смайлики. Всё меняется: одежда, техника, машины, города, условия, отношения… Неизменным остается одно – острота и глубина чувств. Только они не изменились со сменой эпох. И век, и два назад люди также любили, мечтали, страдали, поверяли бумаге тайны.
Что мы знаем о тех девчонках из Уральской войсковой женской гимназии, носивших коричневые платья с передниками, и гордо на груди – значок «УВЖГ»? Гимназию открыли в 1877 году, на главной улице города Большой Михайловской, ныне проспекте Назарбаева. Примечательно, что в УВЖГ располагалась и церковь. На старых фотоснимках над кровлей третьего этажа виден купол храма с крестом. В настоящее время в этом корпусе один из факультетов университета им. М. Утемисова. Здесь оживленно, шумно, девушки уже не носят туалеты миди, ходят в джинсах и топах, с гаджетами и особо не заморачиваются высокими морально-нравственными принципами, волнующими юных дев тех времён. Гуляют по улицам в драных штанах с оголенными животами, пирсингом на пупках или ушах, сбритыми и заново нарисованными бровями, в юбчонках и шортах «по самое не могу».
Когда-то здесь обучалось 550 представительниц прекрасного пола, среди них девочки из известных семей: Толстовых, Бородиных, Каревых, Мартыновых. Выпускницы восьмого педкласса уже могли работать учителями на дому.
Юноши учились в мужской гимназии, где преподавались греческий и латинский языки, носили казачью форму, отдавали честь офицерам и чиновникам. Окончившие ее с золотой или серебряной медалями поступали в университеты без экзаменов. Позднее гимназию реорганизовали в Войсковое реальное училище – УВРУ. Девушки и парни встречались на вечерах в Войсковом собрании, где всегда присутствовало угощение: фрукты, конфеты, пирожные, чай, прохладительные напитки. Учебных заведений было немало: прогимназии, сельскохозяйственная школа, медресе, воскресные школы, духовные, частные, мусульманские, русско-киргизские, ремесленное училище…
Учащиеся УВРУ отличались свободолюбием и вольнодумством, были в авангарде назревавших волнений и движений в обществе. Случались аресты, кое-кого даже сажали в тюрьму. Кому-то удавалось бежать за границу. Но это происходило уже в годы Октябрьской революции, кардинально изменившей жизнь и судьбы людей.
… Минули долгие десятилетия. И вот однажды в 70-е годы прошлого столетия в Сан-Франциско приехала делегация из Москвы. Там журналисты познакомились с… нашей землячкой Зоей Мартыновой, дочерью генерала Мартынова, атамана, семья которого в смутные времена эмигрировала.
Женщина обрадовалась встрече, поделилась воспоминаниями о родном городе, гимназии, сиреневом садике… Попросила Эллу Меркель съездить туда.
Журналистка и сама заинтересовалась, настолько рассказ захватил ее. Журнал «Советский Союз» дал добро на командировку. Меркель побывала в Уральске и обо всём рассказала через это издание Зое Евгеньевне, сотруднице Американо-Русского института. Сообщив, что район Куреней до сих пор так и зовётся, как и «Дом Карева», кумыс по-прежнему продают, но верблюды уже не ходят по улицам города, в их доме живет семья учителя Аниля Вафеева. Областной центр зелен и тенист, горожане с энтузиазмом рыли арыки и сажали деревья. Особняки богатых людей сразу после революции отданы учебным заведениям, аптека Штрауса – музыкальной школе, фотоателье «Славянская фотографiя», «П. Поляковъ и Сынъ», «А.В. Сиво» – различным учреждениям.
Кстати, о фотографиях. Надо отдать должное профессионализму тогдашних мастеров. Прошло более ста лет, а они прекрасно сохранились, словно напечатаны вчера. Каждый снимок аккуратно наклеен на плотный картон, с обратной стороны которого художественно оформлены реквизиты.
Это я уже смотрю фотоальбом Маруси Портновой, подаренный ей в 1909 году. Вещичка, размером с ладонь, обтянута тканью, с замочком, словно шкатулка. Внутри – кармашки для фотокарточек.
Выражения лиц, запечатлённых на них, эмоции, позы, одежда, антураж впечатляют. Одухотворенные образы излучают какой-то свет, радость, жажду жизни наконец… Испытывают ли подобные чувства современники? Созвучны ли они ушедшим поколениям? В чем-то да, в чем-то нет, и от этого грустно…
Чтобы передать дух тех лет, повествование хочется закончить выдержками из газеты «Уралец», которые Рустам Вафеев, сын того самого Аниля Вафеева, привёл в своей книге «Путешествiе в Старый Уральскъ»: «С наступлением осени и переходом войскового собрания в зимнее помещение, за прекращением музыки на бульваре, местом праздничных и вообще вечерних прогулок горожане избрали Б.-Михайловскую улицу, движение по которой не уступает некоторым большим городам. Пешеходы на тротуарах образуют сплошную живую стену, а посередине улицы – катание на тройках, парах и одиночках, заложенных в красивые экипажи» (1897 г.). «Сколько тут жизни в одну часть суток, не говоря об остальном, а г. Эхо, повторяю, говорит, что жизнь в Уральске идет!» (1899 г.).
