Выжили, чтобы жить
В конце сентября Софья Автамоновна Красильникова отметит 90-летний юбилей. Тыловичка, ветеран труда, эта хрупкая женщина со стойким характером выдержала много испытаний, но смогла сохранить в себе доброту и сердечность, которых с лихвой хватило и мужу, и их четверым детям, и многочисленной родне с обеих сторон, и друзьям, и близким. Она признается, что самое главное чудо в ее жизни – что они с сестренками не умерли с голоду в войну, а все остальное приложилось как-то само собой.
Вообще годы Великой Отечественной войны – это самые яркие воспоминания в жизни пожилой женщины. Она рассказывает, что в 1941 году, когда фашисты напали на Советский Союз, ей было всего 12 лет, она закончила 4 класс школы в селе Янайкино. В ее семье было кроме нее – пять сестер и брат. Отец и мама работали в совхозе, жили они в скромной маленькой землянке из двух комнат.
«Папу, когда началась война, откомандировали работать в трудовую коммуну в соседний колхоз. А мы с мамой в совхозе овощи собирали, картошку пололи, пшеницу на току цепами молотили, зерно сортировали, просо собирали, – рассказывает Софья Автамоновна. – Денег за работу не давали – всю войну только трудодни ставили. На них потом просо выписывали, пшеницу».
Детишек постоянно преследовало чувство голода. Единственная корова давала ведро молока, мама делила его на семерых ребят в день по одной кружке. С остатками молока она замешивала муку и варила мучель – жижу, которую дети выхлебывали из казана прямо ложками. Когда молока не было, мучель замешивалась на воде. В степи, во время работы Софа с сестрами ели чакон – корень степной травы со сладковатым привкусом – его они выкапывали из земли руками, обтирали о подол своих платьев и жевали с наслаждением, как самые вкусные конфеты. Праздник был в семье Красильниковых, когда в совхозе выдавали просо – его дети толкли в ступке, очищали от трухи и варили кашу, правда, тоже пустую, на воде.
В свободную минутку, как вспоминает Софья Автамоновна, они бегали на речку – ловить рыбу. Находили котлубашки – маленькие озерца, оставшиеся после разлива Урала, бреднем вычерпывали оттуда рыбешку – всю, до самой мелкой. Что наловили – сразу жарили или варили и съедали подчистую.
«Эта рыба вместе с картошкой, что мы растили в своем огороде, не давала нам умереть с голоду всю осень и зиму, – говорит женщина. – Папа наш зимой в рыбачьей артели трудился, домой рыбу на трудодни приносил. Мы ее с маманей в Уральск возили, продавали, чтобы сахар купить, одежду, обувь. Выживали, как могли. Семеро детей в мирное время прокормить трудно, а тут война!».
Уже перед окончанием войны Софья сама стала ездить в город – ежевику продать, рыбу. Ее четыре класса образования помогали – бойко считала деньги и обмануть себя на рынке никому не давала.
С сожалением она говорит, что учиться больше ей не удалось – учителя-мужчины ушли на фронт, женщины-учительницы вышли на работу в колхоз, и всю войну школа простояла закрытой.
Когда война закончилась, Софья Красильникова продолжила работать на току, в своем родном совхозе. А однажды к ним приехал двоюродный брат из Гурьева. После рабочего дня и ужина девчата решили сводить гостя на танцы. Одежки у Софы лишней не было, и ей пришлось надеть в клуб ту же старенькую фуфайку, в которой она ходила на работу.
Уже на следующее утро брат сказал дяде с тетей, что хотел бы забрать Софью с собой, устроить ее жить к родственникам в Кульсары, чтобы она могла получить там паспорт, выйти на работу, получать свои деньги, приодеться. Родители собрали ей скромный узел с одеждой, кое-какую еду и проводили – навстречу новой жизни.
«В Кульсары родные помогли мне устроиться стрелочницей на железную дорогу, паспорт оформить, мне ж тогда уже 20 лет было, а я все без документов. Общежитие дали. Тогда жить полегче стало», – рассказывает моя героиня.
Постепенно молодость брала свое – тяжелые испытания войной стирались, у Софьи появились подруги, с которыми они бегали на танцы, собирались веселой компанией, чтобы попеть песен, поболтать о своем. И однажды девчата предложили позвать в их компанию гармониста – Ивана Креймера, токаря из цеха по ремонту железнодорожных вагонов, чтобы песня лилась веселее.
Софья Автамоновна улыбается своим воспоминаниям: именно эта встреча стала для нее судьбоносной. Со своим Ваней после той встречи она стала встречаться, потом – вышла за него замуж и прожила в счастливом браке долгих 54 года.
«Хороший муж у меня был, добрый, заботливый, работящий. Во всем я ему доверяла, как себе. Правда, когда мы расписались, я его обидела. Он позже понял, простил, а поначалу обижался. Я его фамилию в поссовете не взяла, меня секретарь предупредил, что тогда я невыездная буду. Ваня мой был из репрессированных немцев, «приписной». Его после войны в Кульсары на работу прислали, выезжать оттуда никуда он не мог. А я хотела к своим родным в гости ездить, побоялась фамилию на немецкую менять», – объясняет Софья Автамоновна.
Она рассказывает, что свадьбы у них не было – ни вечеринки, ни гостей. Не принято было в разрушенной войной стране на широкую ногу отмечать это событие, да и вообще любые праздники. Веселую и красивую свадьбу с фатой и белым платьем родственники устроили Софье Автамоновне с Иваном Александровичем спустя 50 лет, когда они отмечали золотой юбилей совместной жизни…
А тогда, в 1954 году, после рождения первенца Коли, Ивану Креймеру разрешили вернуться к родителям – в село Булдурта. Семья у Креймеров была большая – кроме Ивана еще четыре дочери и сын. Но Софье с маленьким Колей нашлось место и в доме, и в сердцах новых родных. На удивление молодой женщины, в доме, где жило так много людей, всегда царил образцовый порядок – у каждой вещи свое место. Креймеры держали скот, кур, гусей. У них была большая плантация арбузов. Казалось, что эти трудолюбивые люди никогда не устают – они постоянно находились в движении и всегда все успевали.
«Многое стирается из памяти, а вот те огромные булдуртинские арбузы, которые растили Ванины родные, забыть не могу. Какие они были сочные, вкусные, просто сахарные. Нигде больше я не ела таких», – улыбается Софья Автамоновна.
У своей свекрови она научилась многому – готовить вкуснейшие картофельные клецки с салом и жареным луком, печь нежнейший немецкий торт Кухен.
Уже когда они с мужем уехали из его родительского дома, Софья Автаномовна взяла с собой самое главное – привычку всегда и во всем соблюдать образцовый порядок. Для многих родственников и гостей их с Иваном Александровичем дом всегда был предметом для восхищения. У них в семье росли четверо детей – Коля, Саша, Андрей и Наташа – и при этом в доме прибрано, всегда чистота и уют.
Она вспоминает, что большую часть жизни с супругом прожили на станции Селекционная. Он работал токарем в МТМ Селекционной станции. Она, когда дети подросли, уборщицей в медпункте, потом перешла в библиотеку, затем стала дежурной на проходной завода «Омега». Ивану Александровичу дали дом в поселке Деркул, по улице Лесной. Семья обзавелась коровой, птицей, разбила большой сад, цветники.
«Я благодарна своему мужу за то, что мы с детьми никогда не сидели голодными. Он работал, чтобы у нас на столе всегда был хлеб, чтоб дети одеты-обуты, – говорит она. – Мы с ним дружно жили, и друзей у нас много было. Всем всегда в нашем доме и еда, и место находились».
Удивительно, но дружбу с несколькими молодыми семьями из поселка Кульсары Софья Автамоновна и Иван Александрович пронесли сквозь годы – с ними они встречались спустя десятки лет как самые родные люди. Иван Александрович со своими 3 классами образования церковно-приходской школы умудрялся писать друзьям, таким же репрессированным немцам, которых судьба раскидала по всему Казахстану, письма на нескольких страницах. Да, в них было множество ошибок, но сквозила дружеская привязанность, доброта и сердечность к тем, кто были дороги…
Ивана Александровича Креймера не стало в 2006 году, он ушел из жизни спустя четыре года после того, как отметили с супругой золотую свадьбу.
У них с Софьей Автамоновной родились и выросли 7 внуков и 11 правнуков.
Средний сын Креймеров Андрей в 90-е годы, когда еще был жив отец, с семьей переехал жить в Германию. Родители приезжали неоднократно к нему погостить, но после недельного отдыха у сына Иван Александрович всегда спешил в Казахстан – своим родным он объяснял, что сердцем прикипел к Уральску и не может представить свою жизнь в другом месте.
Софья Автамоновна признается, что когда-то, когда еще был жив муж, у нее была мысль переехать в Германию вслед за сыном. Но потом, когда она осталась без своего Вани, переезд потерял для нее всякий смысл.
«Это мы раньше с мужем были на ногу скорые – и во дворе быстро управлялись, и в гости могли моментально собраться. А сейчас я все больше к дивану привязана – ноги не ходят, почти всегда сижу на одном месте, – говорит пожилая женщина. – Телевизор смотреть не люблю, больше читаю. Детективы люблю. Мне девчата из библиотеки приносят».
Когда я спрашиваю, кого бы баба Софа хотела видеть на своем 90-летнем юбилее, она без раздумий отвечает: «Всю родню хотела бы увидеть. Только разве это возможно?! Мы раньше кочевали на быках и то виделись, телефонов не было, родным и друзьям письма писали. А сейчас друг другу позвонить забывают. Жизнь сейчас у каждого своя».
