Великий собиратель

11 августа 1979 года в областной газете «Приуралье» было опубликовано траурное извещение следующего содержания:
«Коллектив Уральского педагогического института выражает глубокое соболезнование родным и близким по поводу смерти старейшего преподавателя пединститута, доцента кафедры русского языка Малечи Нестора Михайловича».

Такое вот заурядное сообщение подвело черту под яркой и сложной жизнью одного из самых выдающихся русских лексикографов ХХ века, создателя «Словаря говоров уральских (яицких) казаков» Нестора Михайловича Малечи. В Уральске, где учёный прожил 45 лет, не смогли должным образом отметить в печати его кончину. Конечно, текстовый некролог с перечислением всех заслуг учёного мог быть опубликован в то время только с санкции обкома компартии, но инициативу должен был проявить ректорат пединститута. Однако ничего сделано не было… Научная деятельность Малечи не находила одобрения со стороны обкома, и отсутствие текстового некролога завершило многолетнее, мягко говоря, невнимание к труду учёного со стороны властей.

Очерк о жизни и научной деятельности Н.М. Малечи под названием «Казачий Нестор», написанный кандидатом филологических наук, доцентом Николаем Михайловичем Щербановым, опубликован в первом томе «Словаря говоров уральских (яицких) казаков», изданном Оренбургским книжным издательством в 2002 году. Опираясь на документы личного дела Малечи из архива Западно-Казахстанского государственного университета имени Махамбета Утемисова, Щербанов дал краткий биографический очерк Малечи, дополнив его сведениями из документов семейного архива ученого и своими личными воспоминаниями.

Нестора Михайловича Малечу я впервые увидел в сентябре 1970 года. Декан нашего историко-филологического факультета Матжан Максимович Тлеужанов распорядился собрать всех первокурсников в 66-ой аудитории. «Зачем, для чего?» – недоумевали мы. Но Тлеужанов умел придать загадочность любому намеченному им факультетскому мероприятию, набросив на него завесу таинственности. И когда мы расселись, в аудиторию вошли декан и какой-то старик, опиравшийся на посох. Декана мы уже знали, на старика же воззрились как на фигуру новую, нам неизвестную. Между тем вошедшие сели за преподавательский стол, находившийся на подиуме, и Матжан Максимович провозгласил, обращаясь к нам:

– Вы кто? – и сделал пренебрежительную гримасу. – Вы еще не студенты. Ничего не знаете, ничего не умеете. Деканат все время думает, как вас не потерять (при сих словах мы замерли), как сделать студентами. Поэтому деканат пригласил старейшего преподавателя нашего института Нестора Михайловича Малечу прочитать вам лекцию о том, как научиться составлять конспекты.

Мы уставились на Малечу. Выйдя к кафедре, он бегло осмотрел аудиторию спокойным и пристальным взглядом, как бы прицениваясь, стоит ли здесь читать заявленную лекцию, и начал говорить.

В первую очередь он поведал нам о ленинской манере конспектировать. Потом посыпались имена политических деятелей, ученых, которые тоже славились умением составлять конспекты. Малеча, рассказывая нам о методике подготовки конспектов, стремительно перемещался от кафедры к доске, записывал трудные слова, обращая на них наше внимание, проводил в воздухе под ними своим посохом, а если хотел, чтобы мы это слово непременно запомнили, то тыкал в него посохом и даже нетерпеливо стучал им по доске и, оглядываясь на нас, бросал лукавый взгляд. Мол, слабо вам еще составлять конспекты так, как я это умею делать? Но ничего, не боги горшки обжигают…

После лекции мы узнали, что Малече скоро будет 83 года.

А осенью 1972 года я встретился с Нестором Михайловичем в его квартире в преподавательском доме на улице Студенческой. Подтолкнул меня к этой встрече археолог Гаяз Валиевич Кушаев, который за несколько месяцев до этого предложил мне написать доклад для студенческого научного общества о возникновении яицкого казачества. И когда я собрал некоторый материал, Кушаев сказал, что мне нужно встретиться с Малечей. На мою реплику: «Но ведь он глубокий старик и сможет ли уделить мне время, да и будет ли польза от этой встречи?» – Кушаев заявил: «Он многим из нас еще фору даст своей энергией. Да и интеллект он сохранил, дай Бог каждому. Сходите, поговорите».

Когда Малеча узнал тему моих изысканий, то сразу же одобрил. Подойдя к книжной полке, он показал восемь переплетов энциклопедического формата, снял с полки один из них и дал мне в руки. Тогда-то я впервые увидел легендарный словарь диалекта уральских казаков. Беседуя с Малечей, я рассказал ему, как некоторые преподаватели предупреждали меня, что я выбрал «скользкую» тему. «Ну, что же, – был ответ, – а вы сделайте коньки из научных фактов и доказательств, и тема перестанет быть скользкой».

Во время разговора я обратил внимание на необычный предмет из фанеры, похожий на верхнюю часть школьной парты, лежавший на кровати. Малеча заметил мой взгляд и разъяснил: «Его я использую, когда устаю писать и читать за столом. Тогда перебираюсь на кровать, подкладываю под спину подушки, эту штуку придвигаю к себе и работаю». Я поразился: 85-летний ученый умел удлинять свой рабочий день!

Потом я видел Малечу еще один раз. Как-то осенью 1974 года мы, студенты-историки 5-го курса, сбежали с занятий и пошли в кино. Когда мы в кинотеатре имени Гагарина расселись в предпоследнем ряду, в зрительный зал вошел Малеча и с ним старушка, которую он бережно поддерживал под руку. Они неторопливо шли к своему ряду по наклонному спуску. Малеча говорил: «Осторожно, Матусенька. Вот сюда проходи, Матусенька. Давай здесь сядем, Матусенька. Отсюда будет хорошо видно». Он ухаживал за своей женой, как семнадцатилетний влюбленный юноша! Мы только переглянулись, ничего не сказав друг другу, пораженные виденным…

Со времени своей единственной личной встречи с Малечей я стал следить за историей многострадального словаря. Спустя годы, после смерти Малечи, мэтр Уральской журналистики Борис Борисович Пышкин, теперь уже и сам покойный, рассказал мне, как появилось официальное название – «Словарь русских народных говоров среднего и нижнего течения реки Урал» вместо первоначального, данного самим Малечей – «Словарь говоров уральских (яицких) казаков». Теперь я не помню подробностей рассказа Пышкина, но суть сводилась к тому, что это произошло под влиянием местных партийных инстанций и ученых Алма-Аты. Тогда я понял, что и словари могут иметь псевдонимы…

В 1997 г. в связи с 110-летним юбилеем Малечи я решил обратиться к людям, которые хорошо его знали, работали и общались с ним в течение многих лет, поделиться своими воспоминаниями.

Вот что рассказала о Несторе Михайловиче Алла Серафимовна Крюкова, долгое время работавшая старшим преподавателем кафедры русского языка Уральского пединститута:

– Нестор Михайлович Малеча прожил большую жизнь. Он родился 8 ноября 1887 года в селе Струговская Буда Черниговской губернии. Учился в Новгород-Северской классической гимназии. В 1904 году был исключен из нее с «волчьим билетом» за участие в революционном движении. Не удалось ему закончить и Вольную высшую школу П.Ф. Лесгафта в Петербурге, так как вслед за братом, студентом Петербургского университета, умершим в тюрьме, тоже был арестован за распространение нелегальной литературы. После Октябрьской революции Н.М. Малеча включился в работу по ликвидации неграмотности. В двадцатые годы окончил Киевский историко-археологический институт. На Украине были изданы его первые работы – «Словарики к «Кобзарю» Т.Г. Шевченко», буквари, брошюры и учебники на украинском языке. Вскоре Нестор Михайлович стал научным сотрудником института языковедения Академии наук Украины.

С 1939 года Малеча работает на кафедре русского языка Уральского пединститута, а в 1945 году заочно заканчивает этот институт. Нестор Михайлович преподавал почти все дисциплины филологического цикла: от введения в языкознание до старославянского и латинского языков. При этом постоянно занимался научно-исследовательской работой, привлекая к ней молодых преподавателей и студентов.

Через год группа, возглавляемая Малечей, приступила к сбору материалов для словаря диалекта уральских казаков. Каждое лето группа выезжала в экспедиции, побывала в 180 населенных пунктах, записала речь 850 жителей. В результате этой огромной, кропотливой работы в Институт русского языка Академии наук СССР были переданы материалы (вместе с магнитофонными записями), собранные в 159 экспедициях, для Диалектологического атласа русского языка. И в это же время Нестор Михайлович готовит и защищает в 1954 году кандидатскую диссертацию на тему «Фонетический строй территориального диалекта уральских казаков».

Работы, посвященные казачьему диалекту, Малеча пишет и публикует в течение всей своей жизни в Уральске. А в 1968 году заканчивает работу над первой редакцией Словаря диалекта уральских казаков, в котором было около 26 тысяч словарных статей. Здесь слова и заимствованные казаками у тюркских народов, и связанные с рыболовным промыслом, и яркие слова – характеристики, к примеру, растащейка – бесхозяйственная женщина, алтырьник – бездельник, сазанчики на уме – игривые мысли. В Словаре множество пословиц, поговорок, считалок, загадок…

Большой интерес представляет и составленный Малечей «Словарь собственных имен уральских казаков». При некоторых именах дано столько производных форм со всевозможными эмоциональными оттенками, что приходится только поражаться изобретательности и творчеству народа. К примеру, только к имени Евдокия приведен 41 вариант уменьшительно-ласкательных форм.
9 августа 1979 года Н.М. Малечи не стало, а его Словарь долгое время не издавался. Его комплекты хранились в машинописном виде в Москве, в Российской государственной библиотеке, в Словарном отделе Санкт-Петербургского отделения Института языкознания, Российской академии, в Академии наук Украины.

Круг научных интересов Малечи был необычайно широк. Он работал над изучением языка произведений Ленина, занимался лексикой Великой Отечественной войны, фольклором уральских казаков-уходцев, составил латино-русско-казахский и русско-латинский словари. Рукописи Малечи хранятся во многих научных библиотеках и институтах бывшего Советского Союза.

Хочу предупредить читателя о своей манере передачи исторического или иного рода документа. Ещё в молодые годы, читая научную литературу и публицистику, я сталкивался с произвольно-халтурной передачей смысла документа, когда назывались отдельные фразы, а остальная часть документа излагались в вольной передаче автора. При составлении с полным текстом документа авторский текст рассыпался: в документе говорилось совсем не о том, о чём живописал автор книги или статьи. Я понял, что текст документа нужно подавать или большими фрагментами, или даже целиком, без купюр. Может быть, для читателя чтение текста, обильно снабжённого документами, покажется утомительным, но зато не теряется смысл документа не пропадают важные нюансы.

Ещё в 1949 году, в самом начале работы Малечи над «Словарём говоров уральских (яицких) казаков» директору Уральского пединститута был направлен отзыв из Института русского языка Академии наук СССР.

Вот этот отзыв:

«Институт русского языка Академии наук СССР выражает Вам благодарность за большую работу по собиранию материалов для Х тома Диалектологического атласа русского языка, которую систематически проводит руководимый Вами Уральский Государственный педагогический институт.

Необходимо отметить ценную работу, проделанную ст.преподавателем кафедры русского языка Уральского педагогического института Н.М. Малечи, который сумел привлечь к участию в диалектологических экспедициях большое количество студентов и дать им достаточную подготовку.

Весьма ценно, что материал, собранный Уральским педагогическим институтом, используется для научно-исследовательской работы кафедры русского языка Вашего института.

Написанная на основании этих материалов статья Н.М. Малечи «Говор уральских казаков» публикуется в ІІІ т. «Материалов и исследований по русской диалектологии». Его статью «Из наблюдений над некоторыми фонетическими явлениями в говоре уральских казаков» предполагается опубликовать в ІV т. того же издания. Статьи эти затрагивают малоизученные вопросы и в этом смысле представляют определенный научный интерес.

Институт русского языка академии Наук СССР надеется, что Уральский педагогический институт и впредь будет продолжать и развивать изучение русских говоров для составления диалектологического атласа русского языка и что в этой работе он не ограничится говорами своей области, а окажет также помощь в изучении говоров и соседних областей.

Выход за пределы Уральской области в изучении говоров явится существенной помощью Уральского педагогического института Куйбышевскому Межобластному кабинету, руководящему составлением Х тома Диалектологического атласа, а также дает членам кафедры работающим над изучением уральских говоров, необходимое представление об окружающих говорах.

Институт русского языка обращается к Вам с просьбой организовать летом 1949 г. диалектологическую экспедицию в Гурьевскую область, согласно решению, принятому на заседании Диалектологического сектора Института русского языка совместно с представителями Куйбышевского межобластного диалектологического кабинета и Уральского педагогического института».

А вот отзыв заведующего кафедрой русского языка Ярославского пединститута Г.Г. Мельниченко, ставшего впоследствии доктором филологических наук, профессором:

«В течение последнего десятилетия в нашей стране получила широкий размах работа по созданию диалектных словарей отдельных территорий. Многие вузы (Архангельска, Горького, Куйбышева, Ленинграда, Москвы, Пскова, Ростова, Саратова, Смоленска, Сталинграда, Уральска, Ярославля и др.) собрали значительные материалы для этих словарей и сейчас уже подходят к завершающему этапу – к их составлению.

В таком большом и важном деле, которое делается многими вузами, требует затраты больших сил и средств, необходимо не только единство общих принципов, но и строгое единство всех деталей этой работы.

Центральным вопросом всякого словаря является вопрос о содержании и структуре словарной статьи.

Для того, чтобы выработать те образцы, стандарты словарных статей, которые бы максимально отвечали требованиям современной науки, необходимо тщательно и всесторонне изучить и обобщить большой и ценный опыт, уже накопленный некоторыми вузами в этой области. А это можно будет сделать только при условии, если такой опыт будет освещен в печати.

(Окончание следует)

Автор: Олег Щёлоков,
доктор исторических наук