Танец чёрного иноходца

Сегодня в Казахстане чрезвычайно популярен знаменитый танец «қара жорға». По некоторым сведениям, своими корнями он уходит в 12 век. В танце исполнители подражают человеку, скачущему на лошади.

16 декабря 2011 года в Астане танец одновременно исполнили 400 человек. Он якобы вошёл в «Книгу рекордов Гиннеса». Но до сих пор никаких данных об этом «рекорде» на официальном сайте нет. К тому же в 2010 году 15 тыс. жителей города Атырау станцевали его в День города. В отличие от астанинцев, они не стали регистрировать рекорд. Ещё ранее сообщалось о том, что в Китае его одновременно танцевали 13 тыс. человек.

По мнению историка и доктора наук Гульнары Мендикуловой, «қара жорға» никогда не был национальным танцем казахов и перенят у китайцев. Впервые был поставлен в пьесе «Айман-Шолпан» на мотив кюя «Қара жорға».

По её словам, никаких источников о наличии мужских танцев у казахов нет. Впервые она увидела танец в исполнении казахов из Китая. Профессор Каз НУИ Тагжан Изим не столь категорична в своих высказываниях. По её словам, танец не что иное как народный танец «буын би» («танец суставов»), а название «қара жорға» прицепилось к танцу после постановки вышеупомянутой пьесы «Айман-Шолпан» в 1934 году.

Историк и этнограф Жагда Бабалыкулы отмечает, что современный танец «қара жорға» исполняется вовсе не под мелодию оригинального кюя «Қара жорға», а другого, под названием «Салкүрең». По его словам, он должен быть медленным и размеренным, а не быстрым и интенсивным, как это происходит под мелодию «Салкүрең». С ним согласен и кандидат исторических наук Алимгазы Даулетхан, который отмечает, что современная мелодия, под которую исполняют танец, не что иное, как видоизменённая мелодия «Салкүрең» с добавлением отрывков из «Жар-жар», созданная для торжеств и праздников.

Один из жителей Казахстана попросил министра культуры и спорта прояснить ситуацию со статусом танца. В своём ответе министр отказался от каких-либо заявлений по поводу танца и посоветовал обратиться в соответствующие НИИ Министерства образования и науки.

Один из аргументов того, что танец «қара жорға» все-таки казахский – картина «У Даулеткерея». На ней изображен танцующий мужчина в юрте.

О танце, его истории подробно рассказала кандидат искусствоведения, доцент ЗКГУ им. М.Утемисова, заведующая кафедрой «Хореография и культурно-досуговая работа» Карлыгаш Даиргалиевна Айткалиева.

– Казахские диаспоры, в таких странах как Монголия и Китай, сохранили исконные образцы древних казахских танцев. Одним из них, получившим большую популярность в последнее десятилетие, стал танец «қара жорға».

В 2009 году по решению ООН танец был признан казахским. Но, к сожалению, до сегодняшнего времени в среде самих казахов нет единодушного признания. Звучат противоречивые мнения о его происхождении. Некоторые говорят, что это не казахский, а монгольский танец. Другая часть отзывается о нем, как о танце шаманском. Есть и те, кто вообще отрицает наличие в прошлом у казахов самого танцевального искусства.

«Қара жорға» в переводе с казахского языка означает «черный иноходец». Сам танец изображал джигитов, гарцующих на лошадях. Исполнители демонстрировали ловкость, удаль и веселый задор юношей, искусно владевших верховой ездой.

Самые первые записи о танце были сделаны танцовщиком, хореографом, исследователем Исмаиловым в 1928 году. Он отмечал, что танец имел несколько названий: «қара жорға», «жорғалау», «жорғаға еліктеу». Кроме того, существовали и разные стили исполнения. Почти каждая область имела свой отличительный вариант. Первый раз танец «қара жорға» он поставил в 1934 году для казахской актерской группы ГИТИСа им. Луначарского. Элементы танца были использованы и при постановке танцевальных композиций первого музыкального спектакля «Айман-Шолпан».

В народе танец исполнялся чаще всего во время обряда «шілдехана». Он имел определённое сакральное значение. Исполняли его в основном трое юношей.

Казахи Китая говорят о том, что танец стал известен более 1500 лет назад. Во времена древних гуннов, уйсунов и ханства Найман-Керея.

В минуты отдыха между длительными военными походами джигиты, воткнув свои копья в землю, танцевали. Среди этих танцев в древних китайских источниках упоминается танец «жылқы биі» или как его еще называли «мау». Монгольские скотоводы танцевали его в сопровождении своих национальных ударных инструментов.

Есть сведения о том, танец стал развиваться вместе с появлением бақсы (шаманов). Именно под эти ритмы бақсы входили в транс. Начинали монотонно двигаться по кругу. Темп убыстрялся, в таком состоянии начиналось колдовство.

Китайский исследователь казахского танца Уан Жияч в статье «Истоки казахского танца и его особенности» написал следующее: «Казахский народный танец «қара жорға» распространился в Европе и Азии в местах компактного расселения казахов. В этом танце передавался кочевой образ жизни казахов».

Есть сведения и о том, что «қара жорға» – танец казахов рода «Керей», которые компактно проживали в Алтайском районе Синьзяна.

Сюжет танца описывался так: в далекие времена одному джигиту удалось поймать и оседлать дикую лошадь, на ней он примчался в свой аул. Пойманная лошадь оказалась черным иноходцем. Свое удовольствие и радость от победы джигит выражает в танце вначале на лошади, а затем и на земле. В финале односельчане радостно встречают и приветствуют своего удачливого и ловкого земляка.

Одним из зачинателей и активных пропагандистов, привезшим танец «қара жорға» в суверенный Казахстан из Китая, стал Арыстанкажы Шадетулы. В Казахстан он приехал в 1995 году. По его словам, этот танец является одним из 18 казахских народных танцев, которые на сегодняшний день забыты. Танец начал распространяться в Казахстане в начале 2010 годов и получил широкую известность благодаря интернету и СМИ. Идею возрождения танца поддержал казахстанский режиссёр Булат Атабаев, отметив, что сам в детстве танцевал его и видел, как исполняла известная казахская танцовщица Шара Жиенкулова.

По наблюдению Арыстанкажы, танец имеет определенные отличительные признаки в исполнении казахов Китая и Монголии.

Монгольские казахи чаще этот танец называют танцем суставов или «биелгээ». В их исполнении на первое место выходит движение всех суставов. Не менее активно задействованной становится и талия танцовщика. Мастера этого дела умудряются во время танца проделать не менее тысячи различных движений суставами. В их исполнении ощутима особая напряженная энергетика в теле и в то же время очень спокойная эмоционально неяркая мимика.

Казахи Китая сделали этот танец более эмоционально легким, подвижным и заразительно энергичным.