Преодоление
Борису Ефимовичу в последнее время не очень-то везло – все вроде бы шло хорошо, и вдруг раз – и упал, казалось бы, на ровном месте. Ушибся, однако повреждений особых не оказалось. Поначалу близкие успокоились, но, оказалось, рано… Второе падение принесло ему перелом тазобедренного сустава. Как он сказал: «…у меня в голове словно началась война – так было больно!»
И пришлось ему стать пленником постели на очень долгое время. Врачи утверждали, что из этого плена Борису Ефимовичу уже и не выбраться – дескать, возраст не позволит – он перевалил на вторую половину девятого десятка. Слушал больной врачей, не перечил им, а про себя думал: не впервой, выкарабкаюсь, сколько раз жизнь ставила подножки, а я выбирался и нынче встану и пойду всем назло…
И, лежа в постели, он вспоминал свою жизнь, отмечал те моменты, когда она делала крутые повороты, и когда он не знал, что будет впереди – крутой взлет или падение…
Он возвращался в детство, когда жил в поселке Чапаево. Бабушка по материнской линии, Елизавета Павловна Карпова (в девичестве Вязниковцева), рассказывала ему, как Фотей Карпов из Сламихинской станицы, той самой, которую в знаменитом фильме брали чапаевцы, а их контратаковали психической атакой каппелевцы, просватал ее и увез к себе на родину. Там у них родилась дочь – мама Бориса, Ольга Фотеевна. Бабушка гордилась тем, что Карповы, приехавшие в наш край из Сибири, разводили в Сламихинской скот, причем были в станице не менее известными, чем славившиеся там в то время купцы Овчинниковы.
Пальговы же родом из станицы Сахарной. Дед Бориса остался в памяти земляков тем, что перевозил через Урал всех желающих в районе своей станицы. То есть был паромщиком. Происходили Пальговы из старых казаков-горынычей.
Как известно, те оказывали яростное сопротивление красным. Таким был и отец Бориса, Ефим. Он окончил Уральское реальное училище, служил в рядах белых до тех пор, пока красные не пообещали всем, перешедшим на их сторону, прощение былых вин. Вот Пальгов и поверил новой власти…
Служил командиром Уральского кавалерийского полка. Помогал коммунистам в строительстве новой армии. А потом его назначили директором средней школы… В то время людей с образованием, позволяющим руководить школами, было очень мало, и таких постоянно переводили из одного села в другое. Ефим Пальгов постоянно кочевал, налаживая работу в сельских школах…
А Ольга Карпова работала в школе села Калмыково. Там они с Ефимом встретились, понравились друг другу настолько сильно, что вскоре поженились, и в 1926 году у них родился сын, которого назвали Борисом.
Через десять лет Ефима перевели в станицу Соболевскую Тепловского района. Не успел он проработать на новом месте и двух лет, как подоспела кампания по выявлению «врагов народа». А Ефим, воевавший когда-то в белой армии, был как раз «к месту». Его и арестовали. И строил отец Бориса вместе с другими «врагами народа» Беломоро-Балтийский канал. Потом его перевели на Печору возводить военный завод. В 1942 году Ефима Пальгова освободили, но домой он попал только на рубеже пятидесятых годов… К этому времени из троих детей Пальговых осталось только двое. Самый маленький умер. Жену из Соболевской выдворили, и пришлось ей вернуться в Чапаево. А Бориса, закончившего учебу в четвертом классе, мама отправила к сестре Ефима в Уральск.
Внезапное исчезновение любимого папы, переезд в город и было для Бориса первым большим испытанием…
В Уральске он закончил семилетку, началась война. Город отправлял на фронт солдат, продовольствие, одежду и обувь, а потом, после эвакуации из Ленинграда военного завода, и боеприпасы.
Вот как Борис Ефимович вспоминает то время:
«Было начало сороковых. Мы жили на улице Форштатской (нынче – Маншук Маметовой). Двор был очень большой – восемнадцать семей. Здесь жили Гора, Еникеевы, Чечетка, Имашевы, Гусевы и другие.
После школы мы вместе с соседскими ребятами очень активно проводили свой досуг: играли в самые разные игры или гоняли мяч, а то купались на Чагане, что находился всего в двух кварталах от нашего дома, кто-то пас коз на ерике Ревунок, небольшом притоке Чагана, который впоследствии, к сожалению, был уничтожен при сооружении большой трассы от чаганской плотины на поселок Зачаганск, но нам Ревунок был очень хорошо знаком.
…Я и сейчас помню объявление по радио о начале войны. Тут же все изменилось. И мы как-то сразу повзрослели.
Руководство города заранее знало, какие предприятия будут эвакуированы в Уральск. И загодя начало готовиться. Чтобы не было проблем с кадрами, горисполком принял решение направить в ремесленное училище на станцию Алга Актюбинской области пятьсот уральских юношей и девушек. Среди них были мои хорошие знакомые Дмитриев, Пискунова, Агафонов, Долганова, Орешин…
Учились мы по ускоренной программе, и уже через год, получив специальность токаря, многие из нас, в их числе и я, работали на заводе №231…
От станка не отходили по 12-14 часов в сутки. У каждого из нас в трудовых книжках было множество благодарностей.
Вот, например, только одна из таких поощрительных записей, датированная 1943 годом: «За образцовую подготовку стахановской работы в ознаменование 25-летия Ленинско-Сталинского комсомола объявлена благодарность и выдана премия промтоварами». До сих пор помню эту премию, которая представляла из себя морскую робу.
Когда Великая Отечественная победоносно завершилась, комсомол обратился к молодежи с призывом продолжить образование в соответствии с собственным выбором. И ребята, прервавшие учебу в школе, чтобы внести свой достойный вклад в победу над врагом, ударно поработавшие с 1941 по 1945 гг., пошли учиться в высшие учебные заведения. Например, Якушева потом стала преподавателем педагогического института, Фокина и Имашева – врачами, Гребнева отучилась в консерватории и стала преподавать в музыкальном училище, Коротин и Букаткин тоже были оставлены в пединституте на преподавательской работе».
…А Бориса Пальгова, ставшего к тому времени мастером высокой квалификации, завод направил своим полномочным представителем в подшефное ремесленное училище №15.
Это стало еще одним крутым поворотом в его жизни. До сих пор ему приходилось только стараться хорошо учиться, работать, делать дело так, чтобы не было стыдно перед товарищами, родственниками. Теперь же пришлось осваивать азы преподавания и воспитания. И это было непросто, ведь самому воспитателю едва перевалило за двадцать…
Там он отработал и воспитателем, и мастером, и успел (закончив в свое время вечернюю школу) заочно отучиться в Ленинградском учительском институте. Потом он закончил еще и историко-филологический факультет Уральского пединститута… И как только Борис Ефимович понял, что он все-таки научился и этому, как его – к тому времени заместителя директора ремесленного училища №15 – вызвали в обком партии и в категоричной форме объявили, что ему поручается возглавить пока еще несуществующую строительную школу №30.
Произошло это в самом начале 1956 года, когда в Советском Союзе развернулась целинная эпопея. Идея, выдвинутая Н.С.Хрущевым, как бы к ней сейчас ни относились, тогда буквально всколыхнула великую страну. Свежий ветер перемен поднял огромные людские волны и гнал их из одного края державы на другой. Они бурным потоком прибывали в наши бескрайние степи и выплескивались на перроны всех железнодорожных станций. Среди первоцелинников кого только не было. Но меньше всего тех, кто был нужен в первую очередь, – механизаторов и строителей. И если механизаторов можно было быстро подготовить из бывших танкистов, получивших хороший опыт в недавно закончившейся Великой Отечественной войне, то со строителями было труднее. Поэтому руководство республики приняло решение в спешном порядке организовать в каждом областном центре строительные школы. Потом их реорганизуют в профессионально-технические училища…
А пока Борису Ефимовичу предстояло на пустом месте и построить здания, и полностью организовать учебный процесс.
И это стало третьим крутым поворотом в его карьере. Устоять на нем дорогого стоило. Этот этап своей жизни Борис Ефимович считает, пожалуй, самым важным. Но и здесь он выстоял, одолел крутую вершину и вышел победителем из всех испытаний…
Когда Борис получил в обкоме партии такое важное поручение, то испытал двоякое чувство: с одной стороны, он был горд тем, что ему это предложили, значит, достоин, с другой стороны, одолевали сомнения, а вдруг не справится, ведь трудней дела в то время придумать было сложно…
На всю жизнь он запомнит день, когда его привезли на голый пустырь, расположенный на крутом берегу Солдатской старицы. Пустырь этот тогда простирался до самого мясокомбината. Шел март 1956 года. Уже тронутый первыми оттепелями посеревший снег добавлял к невеселым мыслям дополнительные серые нотки. Но Борису Ефимовичу еще не исполнилось тридцати, его переполняли молодые силы и масса нерастраченной энергии.
Первым сюда привезли строительный вагончик. В папке у директора лежали бумаги с приказом о его назначении и обещаниями палаток да проект будущего городка.
Начал он с создания команды единомышленников. Потом в училище будет много высокообразованных преподавателей, прекрасных воспитателей, но первым досталось самое трудное: на буквально голом месте создавать учебное заведение для строителей. Сподвижниками Бориса Ефимовича стали такие же энтузиасты, как и он.
Обучали и воспитывали ребят замечательные мастера производственного обучения. Например, группу штукатуров вел участник Великой Отечественной войны Александр Иванович Буланов. Александр Павлович Дроздов обучал каменщиков.
Сергей Аблаев
Фото из альбома Б.Е. Пальгова
(Окончание следует)
