Отговорила роща золотая?

«Они – люди как люди. Любят деньги, но ведь это всегда было… Ну, легкомысленны… ну, что ж… и милосердие иногда стучится в их сердца… обыкновенные люди… в общем, напоминают прежних… квартирный вопрос только испортил их».
Эх, не знал булгаковский Воланд, как испортит людей не квартирный (это уже пройденный этап) – земельный вопрос! И речь уже не о жалких сотках – о гектарах.

Зеленое ожерелье, которым так гордился Уральск, становится все тоньше. «Легкие» города поражены вирусом, пострашнее ковида. Вырубают деревья в городских дворах – под магазинчики и автостоянки, на улицах – летом уже негде укрыться от зноя, топоры и бульдозеры добрались до рощ и пойменных лесов. Вместо них всюду коттеджи, многоэтажки, мосты и дороги.

Зеленая, прибрежная зона – самые лакомые куски городской земли. Построенное здесь жилье будет не дорогим, а очень дорогим. Для избранных – желающих жить в городе и «поближе к природе». Чтобы было им красиво, экологически чисто и душевно. Природоохранное законодательство? В нем всегда можно найти лазейки. Ну, например, не в частную собственность, а в долгосрочную аренду. Лет эдак на пятьдесят с пролонгацией. Водоохранная зона? Ее можно сократить до нужных размеров, а если надо – то и вовсе проигнорировать. Штраф за незаконную вырубку? Смешно. В общем, если нельзя, но очень хочется, а главное можется, то… Можно и лес вырубить, и какой-то памятник архитектуры снести – кому он нужен?

Не из любви к вандализму в 2005 году взорвали Макаровскую мельницу – памятник архитектуры XIX века. Раскорячилась, столько места зря занимала. А его можно под рынок, магазин, многоэтажку. Целью был не вандализм сам по себе, а участок земли на берегу Солдатской старицы, протекающей через Перевалочную рощу и впадающей в Урал.

Через пятнадцать лет (видимо, время, за которое химикаты фабрики «Землячка» должны были, по мнению застройщиков, полностью раствориться в земле или уйти в Урал), это стало реальностью: на берегу старички, вплотную к роще началось строительство нового микрорайона. Расчищали плацдарм под стройку, не церемонясь – выкорчеванные деревья и мусор сгребли бульдозерами в рощу – она стерпит.

После того как возмущенные жители обратились к властям, представители акимата и природоохранных ведомств стройку посетили. Но даже экологов из департамента не пустили на территорию стройки, чтобы взять пробы земли на предмет присутствия в них химикатов! Частная территория. Мол, без разрешения хозяина нельзя. Значит, разворотить участок земли в природоохранной зоне без экспертизы и утверждения проекта в управлении природных ресурсов – можно. А горсть земли взять для анализа представителям государственной структуры – нельзя? Но оказалось, что хозяин земли экспертизу проводил. Еще в январе этого года. Проводила ее частная экспертная организация в лице некоего Ворожбита. Чего он там «наворожбил» – можно и не ворожить: кто платит, тот и музыку заказывает.

Тем не менее, нарушения нашли и стройку приостановили. Составили протокол, нарушителям грозит штраф – аж на 35, а может, и на 70 МРП!

Приостановить – не остановить. Пройдет время, народ пошумит и успокоится, а стройка возобновится. Более того, есть подозрение, что она продолжится не только во времени, но и в пространстве Перевалочной рощи. Не зря же ее в последнее время совсем «запустили» и не устают повторять, что роще нужен «хозяин». Помнится, так же нашелся «хозяин» у Фурмановского садика: его сначала оставили без ухода и внимания, превратили в приют бомжей и алкашей, а потом просто уничтожили. Мрачным памятником бывшему садику стоит на бульваре здание «Атриума».

С XVIII века Перевалочная роща была объявлена яицкими казаками заповедной, «лес из которой употреб-ляем на войсковые потребности только в исключительных случаях, но не на хозяйственные нужды». В рощу ходили собирать грибы и ягоды, рыбачить «в удовольствие, а не в промысел». Перевалочная была богата на «подножный корм» – дикий чеснок, щавель, заросли терновника и шиповника. Это было любимое место отдыха горожан.

К роще была приставлена охрана: на берегу Урала до Гражданской войны стоял небольшой домик, где постоянно жил лесник, как тогда говорили, полесовщик. «Без его ведома не только срезать зеленый талик, но и срубить старое дерево нельзя», – пишет Николай Чесноков в книге «Город малиновых зорь». Зато теперь можно без ведома природоохранных организаций, экологических и прочих департаментов безнаказанно уничтожать целые лесные массивы и расписываться в своей беспомощности.

Во время Гражданской войны деревья рубили на дрова. Но к началу Великой Отечественной роща восстановилась, за исключением дубравы, и снова спасала людей от холода и голода: пни выкорчевывали и сажали тыквы-спасительницы. С 1950-го года лесхоз начал планомерно высаживать в Перевалочной роще деревья. Сегодня даже этим деревьям должно быть под сто лет. Прежних великанов практически не встретишь.

Чесноков назвал Перевалочную Рощей Утренней Зари и посвятил ей много восторженных слов. «Заря, разливаясь малиновым светом, охватывает рощу малиновым пламенем… Вздрогнет листочек на кусту. Подаст голос проснувшаяся птаха. После небольшого ночного перерыва пробует голос и вновь заливается соловушка. Всплеснется у берега судак. Прыснет в кусты серый зайчишка. И вот величественно, прибавляя света, из-за крон деревьев поднимается … солнце. Нагоняя прохладный ветерок и пуская румяных зайчиков по ряби взъерошенного Урала».

Лирика все это, Николай Григорьевич, простите нас. Бессмысленно заламывать руки и вопить – доколе? В роще сейчас прорубают просеку, не жалеют даже тополей-великанов. А пока народ возмущался насчет Перевалочной, под шумок пилили деревья в районе станции юннатов. Там уже от леса на береговой линии и так почти ничего не осталось – сначала у «Зеленстроя» землю отхватили, коттеджи построили. Теперь вот дальше, к зоопарку пошли.

Давно стоит огороженный профлистом берег Урала рядом с мемориалом Славы – продан и перепродан – чтобы следы замести. С этого места открывается потрясающий вид на излучину реки. Но не для нас.

На сайте частных объявлений появилось недавно сообщение о продаже земли между Старым Собором и мемориалом. Там, где в советские годы начинали обустраивать набережную, а теперь вот продали. Как, когда, кто, кому, по какому праву продал береговую зону реки Урал?! Все экологические и прочие охранные департаменты талдычат одно – вырубать деревья все равно частник не имеет права без разрешения… А что это меняет? Или он его получит (а куда вы денетесь – дадите) или и без вашего разрешения вырубит – частная территория, что хочу, то и наворочу. А нам оставили кусочек берега со Стелой – хватит с нас.

И начинаешь тихо привыкать к мысли, что ничего изменить нельзя: рано или поздно все рощи вырубят, все реки и озера высохнут, все звери и птицы вымрут, ветра поменяют направление, изменится климат. И наши правнуки проклянут нас…