Есть у революции начало…
(Продолжение. Начало в №47 )
Гражданская война в наших краях была страшно кровавой и жестокой. До сих пор еще время от времени находят в земле снаряды столетней давности, Урал вымывает из своих берегов кости расстрелянных, а земля напичкана гильзами от снарядов.
Молодые казаки, пришедшие с фронта в 1916 году, уже были заражены революционными идеями, ведь в армии им «промыли» мозги большевистские агитаторы. Их агитаторы действовали и внутри войска: стравливали бедных и богатых, «атаманов-генералов» и «трудовое казачество». Одновременно в Саратовской области шло формирование красных частей для наступления на Уральск, где скрывались также казаки оренбургского атамана Дутова.
Объединившись с илекскими собратьями, казаки жестоко расправились с красноармейцами, грабившими станицы и расстрелявшими в Илеке офицера. Их штаб взяли штурмом и, по воспоминаниям очевидцев, «ступени лестницы были сплошь залиты кровью, словно краской». Всю ночь ловили спрятавшихся красноармейцев. «Их поочередно подводили к проруби (Урала), били колотушкой по голове и пускали в прорубь. Туда же бросили тела убитых красноармейцев. Никто не хотел долбить мерзлую землю под могилы для безбожников и грабителей. Пощадили только доктора и двух медсестер (раненых казаков было много). … Членов первого Илекского совета (всем от 22 до 27 лет) расстреляют позже, на скотомогильнике местного салотопенного завода, на «барханах». Там сейчас стоит памятник борцам за советскую власть».
«За грань не пойдём»
Всего походов Красной Армии на Уральск было четыре. Первый – в мае 1918 года. Наступали от Саратова на Семиглавый Мар вдоль железной дороги. Красных было больше, они были лучше вооружены. Казаки чаще действовали пиками и шашками, зато имели превосходство в коннице. Красные командиры жаловались: «Продвижение шло медленно, с отражением налетов казачьих разъездов. Вследствие абсолютного господства казачьей конницы в открытой степи, пешие, да и конные разведывательные подразделения удаляться далеко от основных войск не могли».
Жестокие бои шли за станцию Шипово, где фронтом казаков руководил полковник Мартынов. Красные овладели станцией, но белоказаки подожгли мост, по которому едва успел проскочить поезд отдела снабжения армии. Оставшись без поддержки с тыла, красные отступили до Озинок, казаки не стали их преследовать за границами войсковой земли. С самого начала они провозгласили лозунг: «За грань не пойдем».
Победу праздновали (такое вот совпадение) 9 мая, даже учредили новый орден – Святого Архистратига Михаила. На нем был выбит новый девиз уральских казаков: «За Веру, Родину, Яик и Свободу».
В конце мая произошло еще одно интересное событие: мятеж против большевиков подняли части Чехословацкого корпуса. Этот корпус (40 тысяч человек) был сформирован в конце Первой мировой войны из пленных чехов и словаков, служивших в австрийской армии. Австрийскую монархию, покорившую их страны, они ненавидели и были готовы воевать вместе с русскими против немцев и австрийцев. После заключения Брестского мира их собирались отправить на родину. Эшелоны растянулись от Пензы до Владивостока. У чехов потребовали сдать оружие. Чехи подумали, что советское правительство решило выдать их немцам, и подняли мятеж. К ним присоединились местные антибольшевистские силы, и в короткое время советская власть была свергнута от Самары до Иркутска.
Чехи взяли Самару, и к ним из Уральска направились две дружины казаков – Красновская и Соболевская. Боеприпасами запаслись на Иващенском заводе. Участник тех событий Масянов вспоминал: «Фурманов в своей книге «Чапаев» пишет, что уральцы захватили этот завод и казнили там зверски 2000 человек. Он сильно уклоняется от истины: уральцы завода не брали. Взят был завод чехами. Уральцы просто приехали, мобилизовали 220 подвод среди мужиков, наложили снаряды и вернулись домой».
Атака стариков: с шашками на броневики
Победу в отражении первого похода Красной Армии на Уральск казаки праздновали недолго: в июне красноармейцы снова двинулись на город. Снова завязались бои за станцию Шипово. В Уральске формировались еще два полка – конный и пеший. В бой рвались уже совсем мальчишки, не успевшие устать от войны. В железнодорожных мастерских Уральска был собран бронепоезд, которым командовал войсковой старшина Буренин.
25 июня Чапаевская бригада обошла Шипово и заняла поселок Зелёный в тылу белоказаков. Фронт откатился к Перемётному, в уральской тюрьме начали казнить большевиков. Был расстрелян Неусыпов и все члены Уралсовета.
Но тут взбунтовался 5-й казачий полк. Они прогнали офицеров и устроили митинг, на котором убеждали казаков не воевать против советской власти, потому что это власть трудового народа. Зачинщиков казаки расстреляли, остальных отправили по домам. Но некоторые все-таки успели уйти к красным.
В начале июля части Особой армии, которой командовал бывший царский полковник Ржевский, были уже на подступах к Уральску. Здесь произошла знаменитая атака стариков. Масянов ее описывает так:
«Возмущенные тем, что фронтовики не хотят взяться за оружие и, увидев, что столице Войска угрожает опасность, они быстро собрались в солидную группу, и повел эту группу также старик, полковник Мизинов. Казаки были, главным образом, Круглоозёрновской станицы. Они имели только шашки и с фантастическим рвением кинулись в атаку с шестиверстного расстояния и полным наметом смяли первую цепь красных, многих порубили, но когда наткнулись на бронированные автомобили …ничего с ними не могли сделать. … Многие старики сложили там головы».
Эта «атака стариков» произвела сильное впечатление на молодых казаков, и они начали включаться в борьбу. Станицы переходили от белых к красным и наоборот, летели головы, текла кровь. Казаки вновь вытеснили красных. Чапаев наорал на Ржевского, что тот предатель и грозился расстрелять. Ржевский слег в госпиталь с сердечным приступом, а командование армией принял на себя Чапаев.
«За грань» казаки вновь не пошли. В это время из Тургайских степей в Оренбург вернулся атаман Дутов, чехи взяли Бузулук, казаки захватили Новосергиевку, красные отступили к Оренбургу и, казалось, что конца этой кровавой карусели не будет никогда.
Интересно, что с обеих сторон велась военная разведка. В стане «белых» был выявлен англичанин Артур Меурте, который под видом британского агента Уральско-Каспийского нефтяного общества втерся в доверие к некоторым членам войскового правления и получал важные сведения о действиях белоказаков. «Красные» у себя в 4-й армии тоже раскрыли заговор: дежурный офицер Буренин и командир 3-го кавалерийского полка Бредихин передавали в Уральск важные сведения и «намеревались открыть казакам второй фронт» (Масянов).
Второй поход на Уральск тоже закончился для Красной Армии неудачей. Да и не до Уральска стало: «белые» наступали со всех сторон. Уральцы, верные своему принципу «не ходить за грань», лишь отвлекали на себя часть сил Особой армии.
Третий поход на Уральск
В сентябре 1918 года на Восточный фронт прибыл нарком по военным делам Троцкий – нужно было ускорить установление советской власти в мятежном крае. Задача – взять Самару, Гурьев, Уральск. Отряду Чапаева достается самый трудный участок фронта: он должен перекрыть сообщение между Уральском и Самарой по Чагану, заняв станицу Красная. Но уральские казаки встретили чапаевцев на границе войсковой земли и взяли их в кольцо. Чапаев шлет в штаб отчаянные донесения. Одно из них – самому наркому Троцкому:
«Мой отряд направлен между сил противника в Умёт-Перёметный, где противник численностью превышает в пять раз. Целые две недели прошу помощи, но мне не прислали ни одного солдата, ни одного автомобиля… мои солдаты истекают кровью, голодные, ввиду того, что кругом в кольце… по пяти атак в день отбиваем. Часть орудий подбиты, две роты отданы в плен…»
Через несколько дней Чапаев просит «прекратить доставку боеприпасов», потому что их все равно перехватывают казаки. Он в отчаянии пишет донесение: «Настроение солдат ужасное. Жду два дня, если не придет подкрепление, буду пробиваться в тыл». И намекает на предательство в самом штабе армии: «… я сомневаюсь, нет ли той закваски в штабе 4-й армии в связи с Бурениным».
Чапаеву все-таки удается вывести свой отряд из окружения, но его ждал военный суд.
В третий раз на Уральск бросили лучшую дивизию 4-й армии. Казаки тоже собрали все силы. Участник тех боев Масянов (в 1963 году издал книгу воспоминаний в Нью-Йорке), объясняя причину поражения белого движения, писал:
«Казаки мобилизовали все казачество, иногороднее же население края не мобилизовали… В Уральске скопилось очень много офицеров русской армии и было богатое чиновничество и купечество, но они не пошли с нами, – чего они ждали, я не знаю. Ведь большевики были для них такие же враги, как и для нас. Редкие пошли к нам добровольцами. … Тогда как казачьи офицеры были на фронте, и был такой сотник Арчажников, который был ранен 9 раз и после короткого лечения снова возвращался на фронт. Казаки забрали даже тех казаков, которые при царском режиме были освобождены от военной службы по каким-либо болезням».
Но, видимо, казаки все-таки пытались привлечь на свою сторону и казахское население. В одной из телеграмм Уральского областного совета говорится: «… в Джамбейтинском поселке возникло вооруженное сопротивление джигитов на почве нежелания идти на фронт для борьбы с большевиками. Джигиты в количестве приблизительно триста человек открыли пальбу из винтовок, затем бросились на почтовую контору, перерезали телефонные провода, освободили из арестного дома всех арестантов, …разграбили склады… Из помещения уездной управы похищен денежный ящик, в котором находилось около миллиона рублей, принадлежащих Алаш-Орде. К наступлению ночи джигиты и арестанты выступили на Уил, с целью взбунтовать уильский киргизский гарнизон, а затем двинуться в Темир и присоединиться там к большевикам».
В общем, союзников у казаков практически не было. Кроме верных коней и острых шашек. Это было их единственное преимущество перед численным превосходством и огневой мощью Красной Армии. На него и была сделана ставка.
«Конница в условиях сухих степей, где движение возможно только вдоль речек, где невозможно создать сплошную линию фронта, становилась ударной силой. Командир 1-й бригады Самарской дивизии Кутяков писал:
«… Уральское командование прекрасно оперировало своими частями не только на поле боя, но и на всем театре… оно правильно учло подвижность своей конницы. Перегруппировки и переброски, как правило, производились ночью, чем достигалась скрытность, а, следовательно, и внезапность. Конные массы белых появлялись там, где их не ждали, и обрушивались на красные полки, окружая и изматывая огневым боем и атаками».
«Иногородние» все-таки тоже помогали казакам и были отмечены. Масянов пишет, что были награждены медалями шофер Анатолий Петров и моторный дрезины Яковлев, которые «под артиллерийским огнем противника производили перевозку раненых. … Был принят в казаки инженер еврей Пейрос, который изобрел какую-то машину, которую прицепляли к бронированному поезду, и она коверкала рельсы при отступлении». (Благодаря этому красные не смогли использовать бронепоезд под Перемётным).
К середине ноября 1918 года обескровленные части Самарской дивизии Красной Армии были вновь выбиты за пределы войсковой территории. Но и казаки понесли большие потери. Это был третий поход Красной Армии на Уральск.
Море крови, реки слез и горы трупов – вот что такое гражданская война.
А впереди был четвертый, последний поход красноармейцев на Уральск. И последняя оборона Уральска.
(Продолжение следует)
