Бегство из ада
За год работы центр социально-психологической, правовой поддержки «Шанс» оказал помощь около 30 женщинам с детьми. С каждой серьезно работали теологи, психологи и другие необходимые в этом случае специалисты. Женщины, ушедшие далеко в нетрадиционный ислам, а затем уехавшие также далеко из родной страны, незаконно пересекли все кордоны на пути в Сирию. Сегодня, как оказывается, они серьезно нуждаются в помощи и поддержке государства.
Двухэтажный коттедж. На втором этаже живут «возвращенки», вывезенные во время второй, организованной спецслужбами операции «Жусан». Две сестры, решившиеся на более чем смелый поступок – побег из страны, сейчас кажутся почему-то испуганными и не такими решительными. На вопрос, зачем уехали, отмалчиваются или шепчут что-то совсем невнятное. Объяснить свой поступок не могут, хотя пару лет назад были абсолютно уверены: это и есть воля Аллаха, которой они фанатично должны следовать. Тогда горели желанием строить новое мусульманское государство, по всем правилам шариата. На деле же оказалось, что правила в стране, раздираемой войной, свои.
Темно-коричневый платок, закрывающий практически все лицо, платье «в пол», так Айнагуль одевается последние пять лет. Она категорически не хочет вспоминать, что когда-то покупала себе модные джинсы и короткие юбки. Хотя ей всего 21 год, но с некоторых пор ее жизнь кардинально изменилась. В ней больше нет места девичьим радостям. Теперь она с еще большим усердием читает намаз и старается во что бы то ни стало забыть, что испытала там…
Вот уже несколько недель вместе с двумя детьми живет в центре «Шанс». Соглашается пообщаться лишь при условии, что мы изменим ее имя. Но начинает рассказывать о себе не сразу, словно думает, о чем ей можно говорить, а о чем лучше промолчать.
Не выпуская полугодовалую дочь из рук, помешивает ложкой то, что жарится в казане. Совсем немного, и она посадит своих детей за стол, чтобы накормить. Хотя совсем недавно, укрываясь в руинах домов города Ракка в Сирии, о подобном счастье не мечтала. Засыпала, забившись в самый безопасный угол, чаще всего на голодный желудок. Впрочем, так там живут все.
4 года назад она, 17-летняя девчонка, вместе со своей старшей сестрой уехала в Кыргызстан, чтобы оттуда отправиться в Сирию и присоединиться к ИГИЛ (запрещена в Казахстане).
Своей матери ничего не сказала. А та ни о чем не догадывалась, впрочем, была уверена, дочери идут по правильному и праведному пути, и ничего плохого в том, что молятся, нет. Не озадачивалась вопросами, что те не ходят в традиционную мечеть, а вместо этого заслушиваются в интернете разъяснениями никому неизвестного исламского проповедника.
В Кыргызстане, со слов Айнагуль, их встретили и познакомили с еще одной семьей, в которой были муж, жена и двое детей. Те также торопились скорее пересечь границу. Дети плакали, так как устали от неудобств, в которых проходило томительное ожидание. Потом пришел молодой человек в темных очках, как выяснилось, проводник, теперь все вопросы можно было задавать ему. Правда, разговаривать с группой перебежчиков последний не собирался. Да и у сестер тогда еще вопросов не было, они просто ни о чем не думали.
– Уже на месте нас с сестрой разлучили, – рассказывает Айнагуль. – Потом я узнала, что она вышла замуж и жила где-то в другом месте. Я же в женском общежитии в городе Ракка. Такой закон: если у тебя нет мужа, то должна жить в женском общежитии. Одна комната – две-три женщины, у каждой дети. Ты не можешь без разрешения пойти в гости, к тебе не могут без разрешения прийти. Квартиру дают только замужним. И поэтому многие выходят замуж. Я тоже вышла замуж за парня 1992 года рождения. Он по национальности татарин. Приехал в Сирию из Узбекистана. У нас родился сын, потом я снова забеременела. Если честно, не сразу поняла, куда точно попала. Стало по-настоящему страшно, когда бомбили дома. Когда мужчин и женщин ловили на улице и казнили. Мы постоянно бежали, прятались, переезжали и голодали. Сбежать было практически невозможно. Тех, кто всё-таки рискует, казнят. Мне повезло, я смогла уехать, попала к курдам, а там меня забрали казахстанские спецслужбы. Пока перевозили из лагеря в лагерь, я по дороге родила дочь.
Своего мужа она потеряла во время бомбежки. О его судьбе ничего не знает, но надеется, что он все-таки живой. Мужа ее сестры убили, это точная информация. Айнагуль про будущее, как обычно, не думает. Она живет одним днем. Документы ей обещают сделать, помогают специалисты центра «Шанс». Ее мечта – увидеть мужа живым, а еще она хочет найти его родителей, чтобы показать внуков. Может быть, они будут ей помогать деньгами.
Даже с ребенком на руках и в темном платке Айнагуль больше похожа на старшеклассницу, не выучившую домашнее задание. Она мнется, заикается, путается в словах. И словно стараясь, чтобы ее не расслышали, говорит очень тихо.
– Наш центр организован год назад, – говорит руководитель Зауреш Рамазановна Куатова. – Работу ведем по двум направлениям, это помощь подросткам, которые находятся в конфликте с законом, состоят на учете в полиции, в органах пробации. Второе направление – реабилитация женщин и детей, вернувшихся из зон террористической активности. С подростками работают психологи, юристы. Подростки приходят один раз в неделю. Программа рассчитана на 3 и 6 месяцев. Основная задача – недопущение совершения ими повторных правонарушений. С женщинами также ведут работу психолог, юристы и другие. Им предоставлено жилье. Их обеспечивают продуктами питания.
Благодаря спецоперации «Жусан», на историческую родину вернулись десятки людей. Но, по данным Комитета нацбезопасности, сегодня в Сирии находятся почти 900 казахстанцев – половина из них дети.
