Таинственная гробница

По сей день неизвестна настоящая дата рождения Михайло-Архангельской соборной церкви или, как мы привыкли говорить, Старого собора. Пока мы можем только руководствоваться исследованиями XIX – начала ХХ веков. Их авторы имели возможность просматривать документы Уральского войскового и центральных досоветских архивов, слушать рассказы старожилов.

Ахилл Бонифатиевич Карпов в своем исследовании «Уральцы» указывал, что время построения первой церкви в Яицком городке можно отнести к 1614-1620 гг., т.е. ко времени возвращения казаков из московского похода.

Он писал: «… так как соборною церковью в Яицком городке могла быть только церковь самая первая в войске, старая, и потому главенствующая, то отсюда можно заключить одно, что первая церковь на Яике могла быть построена в Яицком городке только во имя Михаила Архангела…, т.к. она была построена во времена царствования Михаила Федоровича, почему и могла быть названа в честь его имени».

Первая церковь, естественно, была деревянной.

Исследователь П.И. Рычков, посетивший Яицкий городок в 1748 году, так охарактеризовал будущий Уральск: «Улицы в нем по большей части тесны и некоторыя так узки, что двум телегам разъехаться почти невозможно». Современники считали, что эти неудобства превращались в достоинства в случае обороны от неприятеля.

Скученность построек способствовала большему ущербу при часто случавшихся пожарах. Город горел неоднократно и вместе с ним горели храмы.

Известно, что в 1680-1683 гг. в Яицком городке произошел пожар, который истребил практически весь город, население впало в крайнюю нужду. Через несколько лет городок отстроился. Была возведена вновь и церковь.

Очередной пожар случился в Яицком городке в 1722 году. Кроме Михайло-Архангельской церкви сгорели еще две. Из собора вынесли только образ архангела Михаила, старинное Евангелие и служебные книги. Колокола поплавились.

К 1725 году церковь была отстроена заново.

27 января 1747 года казаки обратились к казанскому епископу Луке с письмом, в котором сообщали, что «…имеющаяся в Яицком городке Михайло-Архангельская церковь с двумя приделами Гурия и Ворсонофия, деревянная весьма обветшала и стены местами подгнили», и просили разрешения построить другую каменную, во имя тех же святых. Строительство было разрешено.

Строился собор непрофессиональными зодчими, поэтому «собор был очень, очень темен», окон мало, к тому же они асимметричны. Впоследствии эти погрешности были исправлены.

Освящен собор был в 1751 году протопопом Максимом Павловым.

С севера, в 10 шагах от собора была поставлена готическая четырехъярусная (по другим сведениям – шестиярусная) колокольня.

10 августа 1751 года собор снова горел. Расплавились колокола: 69 пудов 9 фунтов, 44 пуда 24 фунта, малые колокола общим весом 26 пудов 20 фунтов. Сгорело все, что находилось внутри.

В 1752 году собор после пожара был вновь отстроен.

Н.Ф. Савичев в своих воспоминаниях 1874 года «Физиономия г. Уральска и его окрестностей за 100 лет и в настоящее время» обращал внимание на то, что внутри собора у южной стены находится надгробие, под которым, якобы, упокоен священник о. Димитрий, отказавшийся венчать Емельяна Пугачева с Устиньей Кузнецовой.

О. Димитрий был схвачен пугачевцами и ожидал казни, но нашлись добрые люди, которые тайком выпустили его из заточения. Как человек примерной жизни, о. Димитрий после смерти был погребен в соборе.

Наши современники пошли еще дальше, объясняя таинственное погребение. Из одной публикации в другую гуляет фантастическая версия, что непокорного священника пугачевцы сбросили с колокольни Старого собора.

Связывая мифическую казнь с Собором, авторы демонстрируют полнейшее незнание местной истории. Да будет им известно, что крепость Яицкого городка, где находился Собор, пугачевские отряды так и не взяли. Поэтому причастность Собора к 1 февраля 1774 года – дню свадьбы Емельяна Пугачева и яицкой казачки Устиньи Кузнецовой – можно смело назвать надуманной.

Таинственное захоронение на протяжении многих лет не давало покоя уральцам. В январе 1909 года, в связи с появившейся небольшой трещиной в южной стене, была создана комиссия для обследования храма.

В нее вошли генерал-лейтенант Г.П. Любавин (председатель), членами комиссии определены: настоятель собора И.Ф. Корнаухов, священник П.Я. Живетин, диакон Н.В. Даеничев, церковный староста И.В. Вяхирев, попечители – С.А. Русаков, И. Григорьев, Н.С. Стулов, уральский полицмейстер В.С. Петров, областной инженер И.Н. Небаронов, исполняющий должность войскового архитектора И.М. Железнов, исполняющий должность старшего члена войскового хозяйственного правления Мартынов, войсковой врач В.С. Клименко, есаулы Казаркин, Карпов, Сладков, представители съезда выборных 1909 года. Также комиссии было поручено обследовать загадочное погребение.

Интересно, что по сегодняшний день нигде в архивах не обнаружены документы, объясняющие историю этого захоронения и имя погребенного.

Не было, по словам А.Б. Карпова, никакого упоминания в соборной летописи «Диптихе» ни о каком устройстве могилы внутри храма.

После вскрытия пола, на глубине 4 аршин был найден «полуистлевший гроб, в котором оказались кости человека и полуистлевшие куски епитрахили (епитрахиль – принадлежность богослужебного облачения православного священника – длинная лента, огибающая шею и обоими концами спускающаяся на грудь – В.К.). У черепа сохранились русые волосы, видно, что это был молодой еще человек. Несмотря на тщательные поиски, в истлевшем гробу не найдено ни креста, ни Евангелия, которые кладутся в гроб умершего священника. Но это можно объяснить тем, что крест мог быть положен деревянный, какие употреблялись в старину даже при богослужениях, а Евангелие, вероятно, было не положено совсем, за неимением такового в запасе в древнем, тогда стоявшем далеко от остальной России, Яицком городке». Согласно этому описанию, только наличие кусков епитрахили указывали на то, что здесь был погребен священник.

Раскопки показали, что гроб был засыпан «не землею, а строительным мусором: обломками кирпичей, песком, известью и пр., где между прочим попадались куски угля (головешки – В.К), найден осколок колокола, старая подкова от сапога, большой гвоздь и кусочек стекла от фонаря».

По этим признакам можно сделать предположение, что упомянутое Н.Ф. Савичевым надгробие устроено в период строительства собора из камня, т.е. с 1747 по 1751 годы. Также можно предположить, что погребение значительно старше самого строительства.

Известно, что на месте постройки каменного здания собора находилось старинное кладбище. Подтверждается это упомянутыми раскопками 1909 года, которые проводились южнее собора неподалеку от места бывшей войсковой избы. В этом месте образовался провал, и комиссия его обследовала. «…Тут были могилы; в некоторых было по 2 и по 3 скелета в одной яме, обложенной досками. Что это кладбище старинное, видно из того, что слой мела, извести и щебня толщиною около 1 1/2 вершков, бывший на поверхности земли во время постройки Михайло-Архангельского собора и впоследствии занесенный сверху другим слоем черной земли, оказался лежащим и на этих могилах, что вполне доказывает, что они существовали ранее постройки собора…».

Также А.Б. Карпов упоминал, что на наличие старого кладбища указывал соборный протоиерей И.Ф. Корнаухов, вспомнивший, что при строительстве каменной ограды вокруг собора в 1874 году «было найдено много человеческих костей и остатки гробов».

Можно было бы допустить, что погребение осуществлено в период ремонта пола и покрытия его металлическими плитами в 1836 году, но тогда бы для засыпки могилы использовалась приносная земля, поскольку подпольная поверхность уже сформировалась. Более того, прежний пол был выложен кирпичем «плашмя в елочку», и нарушать все это вряд ли бы кто решился. Наличие же обломка колокола и головешек говорит о строительных работах после пожара деревянной церкви или звонницы, находившихся неподалеку от места построения каменного храма.

Заполнение могилы мусором как-то не вяжется с чином погребения священника и указывает, пожалуй, на некую поспешность, хотя наличие «саркофага» говорит, что упокоенный имел определенный прижизненный статус.

Сведений об умерших священниках в период строительства пока не обнаружено. Ближайшая к указанным датам смерть священника была в 1754 году. В этот год умер соборный протопоп Максим Павлов. Касаясь же фамилии Протопопов, можно сказать, что дьячок по имени Павел с этой фамилией служил в Петропавловской церкви Яицкого городка в 1765 году, но по каким-то причинам в 1773 году он уже был простым казаком и служил в Кизляре.

Из перечисленных сведений можно предположить, что захоронение было случайно обнаружено во время возведения стен собора в камне. Возможно, как и в 1909 году, случился провал земли из-за неизвестных могил на месте строительства. Строители XVIII века, обследовав провал, обнаружили захоронение. По наличию епитрахили был сделан вывод о могиле священника. Ввиду недостатка времени на перенос могилы, а также угрозы фундаменту, ведь могильная яма находилась возле юго-западного угла здания, решили спешно засыпать провал, собрав с поверхности земли внутри стройки все, что было можно, лишь бы не копать никаких ям и углублений. Опасения за прочность фундамента были вполне оправданны, поскольку он находился на меньшей глубине относительно могилы, представляя из себя в своей нижней части забутовку меловым камнем без всякого связующего и вполне мог осыпаться в могильную яму. Угроза обрушения была вполне реальна. Саму могилу, между тем, для памяти неизвестного священнослужителя, увенчали «саркофагом»-надгробием.

После раскопок 1909 года, по свидетельству А.Б. Карпова, кости и остатки одежды были помещены в новый гроб, отслужена лития. Останки водрузили на прежнее место. «На месте бывшего саркофага над могилой войсковым архитектором Железновым устроена бетонная плита с крестом на поверхности ее».

Совокупность приведенных здесь сведений дает возможность предположить, что неизвестное захоронение было сделано задолго до времен Пугачевщины (1773-1775 гг.), равно как и времен строительства собора в камне.

Народная легенда связала воедино Старый собор, Пугачевщину и могилу неизвестного священника. В ней отразилась извечная борьба между долгом, совестью и беззаконием, жизнью и смертью. Безымянная гробница напоминает нам об этом.

Автор: Владимир Кутищев
Фото автора