«ПУШКИН, мы тебя любим!»
Раньше ни один пушкинский праздник в Уральске не проходил без него. К этим дням он отращивал бакенбарды, надевал сюртук и шел к памятнику поэта, в библиотеку или в театр – туда, куда приглашали. Но в последнее время уральский двойник Пушкина Владислав Букреев прибаливает и никуда не ходит. Но голос его по-прежнему звучный и чёткий.
– Наталья Николаевна? А это Александр Сергеевич, – раздалось в телефонной трубке.
– Неужели Пушкин? – засмеялась я, догадавшись, что это Букреев. Кто еще мог таким образом связать мое имя с именем знаменитой тезки – жены Пушкина.
В своей биографии и в себе самом Владислав Букреев ищет и находит сходные с поэтом черты. Говорит, что как и Пушкин, смолоду отличался влюбчивостью, в него тоже влюблялись, он также ревновал (правда, обошлось без дуэлей, но с пистолетом за соперником гонялся), на него тоже писали пасквили, сам он тоже пишет стихи (правда, нигде не печатают), рисует, а незадолго до своего 37-летия чуть не погиб. И характером, считает Владислав, они похожи: он такой же импульсивный и темпераментный. У него, как и у Пушкина, четверо детей. (Почему-то я была уверена, что, как у поэта – Машка, Сашка, Гришка, Наташка – так их звал сам Александр Сергеевич). Оказалось, что только два имени совпадают: Александр и Наталья. Но если бы он знал, то и других детей назвал бы так же.
«Да это же вылитый Пушкин!»
– Когда Вы узнали о своем сходстве с великим поэтом?
– Еще в детстве. Я любил уединяться, мало с кем дружил. Уходил в степь, смотрел на небо, мне являлись всякие образы. Рано стал влюбляться. Во втором классе влюбился в девочку и написал стихотворение, в котором были слова, значения которых я тогда даже не знал. Откуда они у меня взялись – не знаю. С тех пор меня стали звать Пушкиным. Я это сначала воспринимал, как кличку. Так и пошло: «Пушкин, Пушкин». А однажды на танцах девушка пригласила меня на «белый» вальс. Подошла и говорит: «Александр Сергеевич, можно вас пригласить на танец?»
Я стал писать, рисовать. Сижу на политзанятиях – стихи пишу. Однажды заглянул в часть (Букреев – бывший военнослужащий) известный режиссер Ян Панджариди, который с начала 70-х годов работал в нашем театре имени Островского. И вдруг я слышу: «Да это же вылитый Пушкин! Мы Попова гримируем, бакенбарды клеим, парики надеваем, а тут живой Пушкин ходит!» И пригласил меня в театр. В пушкинские дни я должен был сыграть приезд Пушкина в Уральск – как его встречают казаки. Успех был невероятный! Я стал популярен, меня стали везде приглашать, старушки при виде меня крестились, а девушки проходу не давали. Я не сразу понял, что влюбляются не в меня, а в образ. Когда понял, страдал…
«Ответ моему Дантесу»
– А как к Вашему актерскому амплуа относились на службе?
– По-разному. Начальство поддерживало, а некоторые завидовали. Однажды прихожу на работу, а генерал Дегтярев мне говорит: «На тебя, Александр Сергеевич, пасквиль пришел». И показывает мне рапорт от командира батальона: «Прапорщик Букреев, пользуясь внешним сходством с А.С. Пушкиным, занимается нетрудовыми доходами, от служебных обязанностей уклоняется». Генерал спрашивает: «Как отвечать будешь?» Говорю: «Стихами, товарищ генерал!» И написал ответ в стихах. Генерал прочитал и сказал: «Хорошую ты пулю своему Дантесу отлил».
А Пушкин был один…
– Я не ошибусь, если скажу, что Ваш звездный час выпал на конкурс двойников, который проходил еще в Ленинграде. Как Вы туда попали?
– На конкурс двойников попал случайно. Увидел в газете объявление: «Если вы похожи на какую-либо знаменитость, пришлите фотографию…» Ну, и решил попробовать. Генерал мне даже разрешил устав нарушить: волосы и бакенбарды отпустить. Тогда уже на улицах в Уральске во мне стали Пушкина узнавать. Однажды в магазине какой-то пацан смотрел-смотрел, а потом говорит: «А я тебя в учебнике литературы видел…» А одна женщина на улице чуть было с кулаками не набросилась: как я смею в образе Пушкина военную форму носить?
В Ленинграде в комиссии одна женщина не поверила, что у меня настоящие бакенбарды: подошла и подергала. Из двух с половиной тысяч человек, которые подали заявки на участие в конкурсе, отобрали сорок. Потом уже на месте еще пять человек отсеялись. Больше всего – штук тридцать – было Горбачевых. Ельциных – пятнадцать. Несколько было Игорей Николаевых, Кашпировских и других. А Пушкин – я один. Требования были жесткие. Но про меня все говорили: «Поразительное сходство». Рост оказался идентичным – 167 сантиметров. Потом принесли посмертную маску Пушкина.
– Неужели приложили?
– Нет, на лицо не накладывали, она же не полая! Просто положили рядом и измеряли, сравнивали. Пришли к выводу, что черты лица Пушкина и мои практически идентичны. Из ста баллов я набрал 98. А на следующий день из музея принесли фрак Пушкина. Я стал на нем дырку от пули искать, а они говорят: «Это не тот, он вообще-то не во фраке стрелялся». Фрак мне оказался впору. Он, конечно, был не самого Пушкина, просто сшит по образцу его одежды. Меня заставили еще и стихи читать, и рисовать. Спросили, может, я еще и играю на каком-нибудь музыкальном инструменте? Я им и жахнул африканские ритмы на ударнике.
– Кто был организатором этого конкурса?
– Ведущим на этом конкурсе был Леонид Якубович, а спонсором австрийская фирма. Она все оплачивала – наше проживание в гостинице и все остальное. Было подготовлено театрализованное представление и снят фильм. Цель – осмеять всех политиков, кроме Ельцина. Его тогда в Ленинграде обожали. Ну, например, в фильме Ленин с лозунгом «Земля – крестьянам» стоит на рынке и стаканами и горстями продает землю. А Саддам Хусейн курит рядом с баллонами, на которых написано: «Огнеопасно». В общем, Ленин – дурачок, Брежнев – дряхлый маразматик, Горбачев – подкаблучник. Он все время смотрел на Раису Максимовну и ждал, что она скажет. Я в эту команду из политиков и эстрадных певцов не совсем вписывался.
С Пушкиным у организаторов была такая задумка: я стреляюсь на Черной речке с министром культуры Губенко. Но власти такой сюжет запретили, мол, это уж слишком – министр культуры убивает великого поэта. Решили смягчить – Губенко наоборот меня спасает: находит на Черной речке раненого, поднимает и несет. Сцену действительно снимали на Черной речке. Роль Губенко играл какой-то кавказец. Когда он меня нес на руках, то ругался: «Когда уж ты, Пушкин, сдохнешь».
«Мы Гитлера взяли…»
– Я посмотрела фильм, который был снят для этого конкурса – он, конечно, издевательский, но ту ситуацию в обществе: не страна, а сплошной базар, бандиты, хаос, маги, колдуны, все политики – идиоты, а народ зомбирован Кашпировским и Чумаком. К тому же, в то время было модно издеваться над всем советским. Сценарий похож на кавээновский. Видимо, Якубович, кавээнщик, его и писал. А как народ в Ленинграде к этому конкурсу отнесся?
– Успех был ошеломляющий. Билеты были задолго все распроданы, на черном рынке их продавали в десять раз дороже, в зале яблоку негде было упасть. Видимо, была хорошая реклама, да и мы сами были, как живая реклама, потому что ходили по городу в образах своих героев. Мы жили в гостинице «Октябрьская». Нам поставили условие – ходить в костюмированной одежде. Конечно, на нас все обращали внимание. Гитлер с Саддамом Хусейном после первого концерта пошли в ресторан, напились, дебош там устроили, их в милицию забрали. Звонят в гостиницу: «Вы знаете, что мы Гитлера взяли?» А дежурная-старушка отвечает: «Как же не знать, давно его взяли, еще в 1945 году». Привезли их в гостиницу, Гитлер фуражку свою потерял, утром ее привезли из милиции.
Увидев меня, старушки крестились
– Если я во фраке появлялся на Мойке, у дома Пушкина, меня оттуда милиция провожала – сразу сбегался народ, все хотели со мной сфотографироваться, брали автографы, целовали, говорили, как они любят Пушкина. А если вечером – пугались. Старушки крестились.
На самом представлении Якубович меня спросил: «Пушкин ты на ком женат?» Я растерялся и говорю: «На женщине». Из зала закричали: «Пушкин молодец, на женщине женат, мы тебя любим!» Цветами забросали, женщины фрак порвали.
– Вы говорили, что в 37 лет чуть не погибли. Не на дуэли же?
– Нет, конечно. В 37 лет я чуть не упал с балкона пятого этажа. Дверь в комнату захлопнулась, я дернул ручку, она оторвалась, и я полетел на перила. Хорошо, что ногой за подоконник зацепился. А в день дуэли Пушкина командир в год моего 37-летия не допустил меня до стрельбищ. Спрашиваю: «Почему?» А он мне отвечает: «А ты помнишь, сколько тебе лет, и какой сегодня день?» А было как раз 27 января.
Совпадений много. В четвертый раз я женился и только потом узнал, что жена моложе меня на 13 лет – на столько была моложе Пушкина Наталья Николаевна! И такая же ревнивая, все жены у меня были ревнивые. Она даже к портрету Пушкина меня ревнует, снимает его со стены.
Я чувствую свою связь с Пушкиным. Однажды встал рано – тревога какая-то внутри. Пошел к облбольнице, где бюст Пушкина стоит. А у него глаза алебастром залеплены, надписи матерные. Стал стучаться в ближайший дом: думаю, попрошу ведро и тряпку, смою. Бабушка-казашка как меня увидела, руками замахала: «Кет, шайтан!» Еле успокоил ее. Сходство ее напугало. Спросила только, не родня ли он мне.
Да, я ощущаю какую-то раздвоенность. Как будто я случайно попал в этот мир, что это не мой мир. Я тоскую по другому времени. Я читаю стихи Пушкина и некоторые мне хочется продолжить. Какие стихи Пушкина любимые? Про осень… Я тоже пишу про осень.
Можно по-разному относиться к тому, что Владислав Букреев говорит о себе. Но вот Николай Дегтярев, генетик, врач, автор книг о клонировании и генной инженерии, уверен, что двойники появляются не просто так. Он считает, что они выполняют в мире свое назначение. Только мы толком не знаем, какое задание заложено в нас нашей ДНК. Каждой «копии» дается одно и то же задание. Но все двойники проходят этапы отбраковки. На первом этапе изымаются копии с грубыми нарушениями: либо с наследственными заболеваниями, либо с чертами характера, не позволяющими правильно развиваться. Считают, что такие копии не оправдали доверия, и их «убирают». Остальные растут, взрослеют, набираются опыта, готовятся к своей миссии. Но со временем одного могут отвлечь сиюминутные проблемы, что-то в его судьбе пойдет неправильно. И он сойдет с лидерской дорожки.
Мистики называют эти случайности судьбой. В чем-то они правы. Если двойники выполняют свою линию развития, если они должны до чего-то дорасти, кем-то стать, то не все могут прийти к финишу. Не может быть двух Пушкиных или двух Пугачевых.
