Мерка Владислава
Ирхина нет… Ну как нет? В физическом смысле. Иной человек – ходит среди нас, но мы его не замечаем. Владислав Митрофанович же оставил след – мощный, резонирующий не только среди тех, кто знал его, но и – потомков.
Чем? Своими произведениями: «стихами одинокими», любовной лирикой, спектаклями, музыкой… Да, я не оговорилась – музыкой, словно водопад, низвергающейся и поражающей многообразием, красотой звучания, побуждающей и пробуждающей слушателя. Не зря в более зрелые годы он говорил:» Все больше музыке душа благоволит». И сочинял. Мелодии звучали в его голове, когда шел по городу, гулял в парке, у реки, или его что-то эмоционально затрагивало… Делился наработками с композиторами Аширом Молдагаиновым и Александром Шевелевым, вместе творили. Плодами сотворчества мы насладились в театре Островского на вечере, посвященном 85-летию поэта, драматурга, композитора «Золотая кленовая ветвь». Вечер памяти при участии именитых актеров филармонии и театра прошел с аншлагом и желанием продолжения.
По большей части поэт воспевал Женщину, ее красоту, взаимоотношения полов, чувств. Его книга «Евангелие от любви», по выходу в 1997 году, произвела резонанс. Откровенные стихи от первого лица, это не означает, что он писал именно о себе, вызвали восхищение, осуждения, толкования, споры… Словом, мнений было много и все они разные, как, впрочем, и до сих пор. Позже вышли книги: «Прогуляться по небу», «Мои гаремы».
На сценах театров, в том числе российских, с успехом проходили его спектакли, звучали романсы, гимны, песни, реквием… лирические, философские, порой затрагивающие и политические аспекты – поэтому отвергаемые цензурой. А для автора отвергнутое детище – это трагедия…
Но Владислав Митрофанович вновь и вновь писал, шлифовал свои тексты, обивал пороги административных учреждений с просьбой быть услышанным большей аудиторией – ему нужен отклик. В ответ – молчание. Расстраивался, погружался в уединение… ликовал, вдохновлялся, рождал новое творение! Читал с воодушевлением и окрылял окружающих!
Мастер слова, прекрасная дикция которого будоражила, завораживала, уносила в иные миры… Хранители его наследия: вдова Инна Алексеевна Гудошникова и дочь Марина сделали видеофильм о дорогом и любимом человеке. Благодаря которому зрители проследили путь становления и зрелости поэта, вехи творчества, получили истинное удовольствие от чтения стихов самим автором. Честно сказать, не хочу никого обидеть, но лучше Владислава Митрофановича, его стихи никто еще не смог прочесть, да и не сможет.
Любил Петербург, Москву, часто уезжал туда, встречаясь с соратниками. Остро переживал развал огромной страны. Родившись в Казахстане – в Алма-Ате, живя в Уральске, он и Россию считал своей Родиной. Остро чувствующий и ранимый, все отражал в пульсирующей строке.
Не тоска гложет смертная
В бесприютной гордыне,
А другой уже меркою
Я все мерю отныне.
И теперь уж как сложится.
И теперь будь что будет.
Пусть пылает под ложечкой
Поцелуй твой иудин.
Молоко твое выблюю,
И последними днями
Пусть одна только Библия
Пред пустыми глазами.
Так велит не злопамятность
И не музы двурушье,
А твоя твердокаменность,
Где чем хуже – тем лучше.
Так велит не мальчишество,
А твое твердокожье,
Что со временем спишется
Той же милостью божьей.
Пусть задушат рыдания.
Пусть подвесят на реях —
Кто-то должен когда-нибудь
Пред тобой не заблеять.
Так велит во мне гордая
Дикой вольности сила.
Я не пьянь подзаборная!
Я – поэт твой, Россия!
Как меня ни коробило
В царстве жалких убожеств,
Я любил тебя, Родина!
И сегодня, быть может,
Утопив, как юродивый
В содроганьи алфавит,
Все же выреву: «Ро-ди-на!»
Всё же выдохну: «Аве!»
Ни одна пьеса в городе не проходила без его пристального внимания. Помнится, после моноспектакля на уральской сцене «Всё, наконец», где Виталий Котельников мастерски сыграл мятущегося, глубоко страдающего человека, застрелившегося в итоге, я обратилась к Ирхину с вопросом – как Вам?
– Необходимо осмыслить этот патологический навар, неистовство судорог, разобраться – что есть что? Как драматурга меня потрясла сцена, где персонаж сжигает фото своей возлюбленной и растирает пепел по лицу. Игра на наших потаенных чувствах затрагивает струны души.
Что же касается самой актерской игры, то роли в психологических драмах с элементами суггестии несколько чреваты последствиями, выматывая человека и накладывая отпечаток на здоровье.
Соприкасаясь с этой работой, мы невольно в чем-то находим себя. Автор проводит параллель с нами, с нашей жизнью, и если она заканчивается насильственной смертью, это противоестественно, абсурдно. Она как бы сводится к нулю. Часто мы живем в раздрае, несогласии с собой или словно роботы, марионетки. «Остановись, задумайся – кто ты есть и для чего живешь?» – горячо говорил он двадцать лет назад. Почто перед уходом сам ответил на этот вопрос: «Вот и все. Благодарю вас, целую руки, склоняю голову и люблю. Свой долг перед Землей считаю исполненным, в чем и подписываюсь именем своим – Владислав».
О многогранном таланте этого человека можно говорить долго. Наберите в Интернете имя и перед вами предстанет проза и поэзия жизни и творчества земляка. Обещаю, не пожалеете. А еще лучше взять в руки его книгу, и на вас польется поток энергии, в прямом смысле слова, наполняющей и одухотворяющей. Его творения живут – живет и он, в наших сердцах, памяти. И так будет.
