«Когда читаешь ты Коран…»

Многие русские писатели и поэты восхищались Востоком и священной книгой мусульман, которая вдохновила их на прекрасные произведения.

У Пушкина есть стихотворение «В пещере тайной, в дни гоненья читал я сладостный Коран». «Кавказский пленник», «Бахчисарайский фонтан» Пушкин написал после путешествия по Кавказу, Крыму, Бессарабии. Впечатленный сурами священной книги, он создал цикл прекрасного «Подражания Корану». Многие произведения Лермонтова проникнуты духом Ислама. У Афанасия Фета есть стихотворение «Навруз труда»: «Адам за Адамом проходят толпой на праздник байрама словесной игрой». Страны Ислама с любовью воспевал Гумилев. И даже Сергей Есенин написал свои «Персидские мотивы».

Но больше всего произведений на темы Корана у Ивана Бунина. О чем, к стыду своему, я узнала недавно. До этого прочитала всего несколько рассказов Бунина, и все девять томов его произведений много лет пылились на полке. А вот теперь читаю и поражаюсь литературному изяществу его прозы и проникновенности его стихов.

Бунин много путешествовал, и свои впечатления изложил в книге путевых очерков «Тень птицы». С любовью, уважением и интересом описывает он другие народы, их веру и обычаи.

Меня поразили его проникновенные, трогательные строки об Айя Софии (Святой Софии) в Константинополе (Стамбуле). «Не знаю путешественника, не укорившего за то, что они (турки) оголили храм. Но турецкая простота, нагота Софии возвращает меня к началу Ислама, рождённого в пустыне».

Собор Святой Софии – древнейший христианский храм, построенный в Константинополе византийским императором Юстинианом. Убранство храма было роскошным – золото, серебро, слоновая кость, мрамор. Стены были украшены мозаикой из драгоценных камней.

В 1204-м году собор был разграблен крестоносцами, а в 1453-м году Константинополь – главный центр православия – захватили турки. И вскоре собор превратили в мечеть Айя София. К собору пристроили минареты, а многие мозаики и фрески замазали.

Для русского православия Святая София сыграла историческую роль. Во многом благодаря этой святыне, согласно летописному преданию, князь Владимир крестил языческую Русь. Послы разных народов приходили к князю и призывали обратиться в свою веру – мусульманские хвалили Магомета, иноземцы из Рима – католицизм, хазарские евреи – иудаизм. Иудаизм князь сразу отверг – ему не понравилось, что Господь за грехи рассеял евреев по миру. Вера магометан не понравилась тем, что нельзя употреблять свинину и пить вино. Владимир якобы сказал крылатую фразу «Руси есть веселие пить, не можем без того быть». Последним прибыл византийский посланник. Под конец беседы грек показал князю полотнище, на котором был изображен Страшный Суд. Справа стояли праведники, идущие в рай, а слева грешники, которым предстояло мучение в аду. Владимир вздохнул и сказал: «Хорошо тем, кто справа, а плохо тем, кто слева». На что посланник ответил: «Если хочешь с праведниками справа стать, то крестись».

Но и после этого Владимир еще сомневался. И решил отправить посланников в Константинополь, в Святую Софию, которая была в то время главным храмом православия. Послов восхитило роскошное убранство и великолепие Святой Софии, а служба тронула до глубины души. Вернувшись, они сказали князю: «Нет на Земле такого зрелища и красоты такой. Не знаем, как и рассказать об этом. Мы не знали, где оказались – на земле или на небе».

Историки, конечно, находят более прагматичное объяснение: с Византией у Киевской Руси имелись торговые, политические, культурные связи. Объединение разрозненных княжеств, чего добивался князь ради спасения от набегов, требовало одной веры. Сам Владимир со своей дружиной крестился в Херсонесе (сегодня это огромный музейный комплекс на окраине Севастополя). А потом в Днепре окрестил свой народ.

В храме Святой Софии, которая с 1935 года была превращена в музей, я была лет через сто после Бунина. Не единожды разграбленный, переживший войны, пожары и землетрясения, он поражает своей величественностью и роскошью. Через сорок окон льется в храм свет, а огромный купол как будто парит в небе. Сохранившиеся фрески тогда открыли, но воссоздать все былое великолепие, конечно, было невозможно. И так же, как во времена Бунина туристы упрекали турок за то, что те «оголили храм».

Святая София почти тысячу лет была православным храмом, потом триста лет – мечетью, затем 95 лет музеем. В 2020-м году Святая София вновь стала мечетью Айя София. И, как во времена Бунина, здесь снова молятся мусульмане. Вот как он это описывал.

«И с первобытной простотой босыми входят сюда молящиеся – входят, когда кому вздумается, ибо всегда и для всех открыты двери мечети. С древней доверчивостью, с поднятым к небу лицом и с поднятыми ладонями обращают они свои мольбы к Богу в этом светоносном храме. Но велик и непостижим Владыка – и вот покорно падают руки вдоль тела, а голова на грудь. И еще покорнее отдаются эти руки в узы его, соединяясь после падения под грудью, и быстро и бесшумно начинает вслед за этим падать человек на колени и касаться челом праха. И тайные мольбы и славословия падающего ниц человека со всех концов мира несутся всегда к единому месту: к святому городу, к ветхозаветному камню в пустыне Измаила и Агари…»

Бунин, по выражению его жены, был очарован Кораном. Он прочитал его целиком (в переводе, конечно), много путешествовал по мусульманским странам, и всегда среди его книг и бумаг был Коран. Бунин побывал в Палестине, Сирии, Египте, Алжире, Тунисе. В песках « Измаила и Агари» он поверил преданию арабов: «Путник, не бойся! В пустыне чудесного много. Это не вихри, а джинны тревожат ее. Это архангел, слуга милосердного Бога, в демонов ночи метнул золотое копье».

Бунину были понятны и дороги гордость и достоинство мусульман, их несгибаемость перед лицом врага. Его стихотворение «Потомкам пророка» кажется актуальным и сегодня.

Мы не купцы с базара. Мы не рады,
Когда вступает пыльный караван
В святой Дамаск, в его сады, ограды:
Нам не нужны подачки  англичан.
Мы терпим их. Но ни одежды белой,
Ни белых шлемов видеть не хотим.
Написано: чужому зла не делай,
Но и очей не подымай пред ним.

Стихотворение «Зеленый стяг» звучит, как призыв к священной войне. «И восстанет Ислам, как самумы пустыни, На священную брань!». «Проклят тот, кто велений Корана не слышит! Кто угас для молитвы и битв».

Стихотворение «Завеса» это тоже поэтический пересказ одной из сур:

Когда читаешь ты Коран среди врагов моих,
Я разделяю вас завесою незримой…

Вдохновленный духом Корана, Бунин написал около тридцати «мусульманских» стихов. А он был русским, православным человеком! Как и другие русские писатели, поэты и историки, восторгавшиеся Кораном.

Этот датчанин, который сжигает священную книгу, он Коран, конечно, не читал. Подозреваю, что он вообще ни одной книги в своей жизни не прочитал. И вот такие необразованные бездари сегодня «отменяют» великую религию и великую русскую литературу, которая впитала все высокое и духовное, что было и есть в нашем многонациональном мире.

Русская литература всегда обращена к человеку, к его внутреннему, духовному миру. И неудивительно, что в нашем национальном характере есть такая черта, про которую говорят – «принимать близко к сердцу»: восхищаться тем, что достойно восхищения, уважать то, что свято для других, обострённо чувствовать чужую боль и несправедливость и идти на помощь тем, в этой помощи нуждается.

Никогда бы такое не написала раньше. Но сегодня, когда русских писателей, поэтов, композиторов «отменяют», русских втаптывают в грязь, а Россию хотят уничтожить – имею право.