Чудо благодатного огня
Каждый год накануне православной Пасхи тысячи верующих во всём мире ждут схождения Благодатного огня. И вот уже третье тысячелетие человечество не может определить природу этого чуда: Божье знамение или мистификация? Но даже самые отъявленные скептики вынуждены признать – это чудо.
Феномен возникновения необычного самовоспламенения в храме Гроба Господня, которое случается накануне православной Пасхи, давно интересует ученых. Этот огонь появляется сам собой, в первые секунды он не обжигает. Несколько лет назад руководитель лаборатории ионных систем РНЦ «Курчатовский институт» Андрей Волков провел научный эксперимент в храме Гроба Господня в Иерусалиме. Волков предположил, что Огонь – это плазменный разряд. И у ученого возникла идея смелого опыта – измерить электромагнитное излучение в самом храме во время схождения Благодатного огня. Ему повезло: его пропустили в храм с аппаратурой: если во время схождения Благодатного огня случится скачок электромагнитных полей, то компьютер его зафиксирует. Если же пламя – фокус, который устраивается для верующих, то никакого скачка не произойдет.
Волков наблюдал, как Иерусалимский патриарх, сняв облачение, в одной рубахе вошел в Кувуклию со связкой свечей. Люди замерли в ожидании чуда. Ведь, по преданию, если Благодатный огонь не сойдет к людям в канун Пасхи, это будет знаком приближающегося конца света. О том, что чудо случилось, Андрей Волков узнал раньше всех, кто был в храме, – его приборы уловили резкий скачок!
– За шесть часов наблюдения за электромагнитным фоном в храме, именно в момент сошествия Благодатного огня прибор зафиксировал увеличение интенсивности излучения в два раза, – свидетельствует физик. – Теперь ясно, что Благодатный огонь не сотворен людьми. Это не обман, не мистификация: его материальные «следы» можно измерить. Это материализация Божественного, чудо. Другого слова не подберешь. Замысел Бога нельзя втиснуть в математические формулы. Но Господь этим чудом каждый год дает нам знак. Стать свидетелем чуда – мечта всех истинно верующих христиан. За сутки до Великой Субботы храм, который вмещает 10 тысяч человек, наполняется паломниками. Заполнены также площадь перед храмом и анфилады вокруг. В самой Кувуклии (пещера внутри храма, где лежало тело Спасителя) ставят наполненную маслом лампаду (без огня), а по всему ложу Гроба Господнего раскладывают кусочки ваты. Затем часовню тщательно осматривает полиция, после чего ее закрывает и опечатывает местный ключник-мусульманин.
Еще через 20-30 минут в храм вбегает православная арабская молодежь: ее присутствие является обязательным элементом пасхальных торжеств. В отличие, например, от наших смиренных православных, арабы в красных рубашках врываются в храм, скачут на плечах друг у друга с шумом и возгласами. Следом появляются иерархи празднующих Пасху конфессий. В крестном ходе священно-служители проходят все находящиеся в храме памятные места, потом подходят к Кувуклии и трижды огибают ее. Замыкающий процессию православный патриарх останавливается у входа в часовню. Его освобождают от риз: священнослужитель остается в одном лишь полотняном подряснике, демонстрируя, что он не проносит в часовню ни спичек, ни зажигалок. За это время подризничий успевает внести в пещеру большую (незажженную) лампаду, где и должен разгореться главный Огонь, а также 33 свечи – по числу лет земной жизни Христа.
Затем иерусалимский и армянский патриархи (последний также разоблачается у входа в Кувуклию) заходят внутрь. Оставшихся в Кувуклии патриархов запечатывают большим куском воска, на дверь налагают красную ленту, а в храме выключают освещение. Томительное ожидание длится от пяти минут до нескольких часов, молитвы продолжаются до тех пор, пока не начинается чудо. Прямо перед схождением Благодатного огня помещение озаряется яркими вспышками. При замедленной съемке можно наблюдать, как из разных мест храма – от купола, от иконы над Кувуклией, от окон – проскакивают маленькие молнии, заливающие окружающее пространство ярким светом. Спустя какое-то мгновение, опоясанным молниями и бликами оказывается уже весь храм: они змеятся по его стенам и колоннам, как бы стекая к подножию храма и разбегаясь по площади среди паломников. Одновременно у стоящих в храме и на площади загораются свечи, зажигаются лампады по краям Кувуклии, начинает сиять и сама часовня, а из отверстия в куполе храма прямо на Гроб опускается вертикальный столб света. Огненный круг постепенно распространяется по храму: пока патриарх находится в Кувуклии, гонцы через специальные отверстия разносят Огонь по всему помещению.
Наконец отворяются и двери часовни: из них выходит Иерусалимский патриарх, который благословляет собравшихся и раздает Благодатный огонь. Однако от патриаршей свечи огонь зажигают не все: у некоторых верующих он загорается сам. Самовозгораются свечи и в церквах, расположенных в близлежащих к храму Воскресения районах Иерусалима. От благодатного Огня зажигают лампады по остальному городу, а специальные авиарейсы везут его в Грецию и на Кипр, откуда тот распространяется по всей планете.
В первые пять-десять минут пламя обладает удивительным свойством: оно совершенно не жжет – причем вне зависимости от того, где и от какой свечи было зажжено. Прихожане буквально умываются огнем, черпают его пригоршнями, водят им по лицу и рукам – но тот не опаляет даже волосы.
В Израиле я была двадцать лет назад. Никогда об этом не писала: даже для человека, воспитанного в атеизме, казалось, что посещение святых мест – это сокровенное. Тем более, что наш грех был уже в том, что мы отправились в паломнический рейс по морям и странам не столько из веры, сколько из желания совершить путешествие на большом корабле и увидеть эти страны. И в этом мы были далеко не одиноки на нашем огромном морском лайнере.
Но все-таки большинство пассажиров были, конечно, истинно верующие люди. Они посещали заутренние и вечерние службы, которые проводили многочисленные священники в корабельной церкви (ее открыли в зале, где во время туристических рейсов проводились дискотеки и демонстрировались всевозможные развлекательные программы). Там исповедовались, причащались, даже венчались (зал, конечно, перед тем, как установить там крест и иконы, освятили). Мы посетили святые места в нескольких странах, но все верующие с благоговением ждали, когда корабль прибудет в Иерусалим. Наша стюардесса рассказывала, что одна из «ее» бабушек перед прибытием в порт Хайфы молилась, не вставая с колен, в своей каюте всю ночь. И вот мы ступили на Святую землю. Дня три мы, можно сказать, жили в автобусах, но успели посетить множество мест, связанных с земной жизнью Христа. Мы ездили по каменистым пустыням между цветущими зелеными израильскими городами, и я удивлялась, какая красная там земля. «В ней много минералов», – объясняли мне. А мне казалось, что она пропитана Христовой кровью, ведь недаром ее называют Святой и мне казалось кощунством наступать на эту красную землю там, где она не покрыта асфальтом.
Нас много (на корабле пассажиров три тысячи человек), мы идем со свечами в руках уже почти в темноте, впереди священники несут крест, арабские мальчишки глазеют на нас, маленькие пугаются, подростки крутят пальцем у виска. Потом мы проходим большую площадь – здесь с Христа сорвали последнюю одежду. Сама Гологофа, место казни, погребения и воскресения Христа теперь внутри храма. До 326 года на этом месте стояло языческое святилище Венеры, которое, чтобы воздвигнуть храм Воскресения, снес император Константин I.
Здание неоднократно переходило из рук в руки различных конфессий и религий, разрушалось и снова отстраивалось. Нынешнее уже ничем не напоминает первоначальную постройку: ее основательно разрушили еще в VII веке, во времена персов. Храм Воскресения заново отстроили только в 1130-1149-х годах, когда Иерусалим стал столицей графства Эдесса – первого основанного крестоносцами на Востоке христианского государства. В последний раз он сильно пострадал в 1927 году, от землетрясения.
Полтора столетия назад храм поделили между шестью христианскими конфессиями: греко-православной, римско-католической, армянской, коптской, эфиопской и сирийской. Соглашение было подписано в 1852 году, и общими с тех пор остались только два участка: та часть при входе, где установлен камень Помазания – сюда положили тело Христа, чтобы умастить его благовониями и Кувуклия – часовня над Гробом Господним, где каждый год и самозажигается Благодатный огонь.
В храме сохранилась часть Столпа бичевания. Если приложить ухо, то слышны размеренные, очень четкие удары хлыста и приглушенные стоны. Звуки настолько натуральны, что хочется спуститься куда-то в подвал и спасти того, кого так безжалостно избивают. Это оказывает сильное впечатление. Мы с каким-то мужчиной долго ползаем вокруг, разыскивая аппаратуру, воспроизводящую эти звуки, но ничего не находим. Уходим с этого места внутренне пристыженные. В храме мы провели всю ночь, поэтому, как Фома Неверующий, я еще не раз прикладывалась ухом к этому Столпу.
Левый придел огромного храма – православный и именно здесь находится главная святыня – пещера, в которой лежало тело Христа. С 1109 года ключи от Кувуклии хранятся в арабской мусульманской семье, передаются по наследству от отца к сыну. Христиане не могли их поделить и потому решили отдать мусульманам. Ключи от самого храма хранятся в другой арабской семье. Наконец, приходит араб с ключами от Гроба Господня (семья ключников живет неподалеку). Паломники выстраиваются в очередь, но в пещеру могут войти не больше трех человек, поэтому араб все время кричит: «Месье, мадам», призывая к порядку. Вход в пещеру узкий и низкий, войти, не поклонившись, невозможно. Она маленькая, из двух частей. Первый придел – Ангела, того, который отвалил камень, которым закрыли пещеру, когда положили туда тело Христа. Второй придел – сам Гроб Господен: белоснежная мраморная плита, где с Пятницы до Воскресения лежало тело Христа Спасителя. К ней прикладывают крестики, вещи, прикладываются сами. В пещере такая концентрация мощной энергетики, что впадаешь в какую-то прострацию, перестаешь ощущать время и себя. Сюда в ночь с Великой Субботы на Великое Воскресенье, сойдет Благодатный огонь.
Очевидцы рассказывают, что перед схождением Благодатного огня храм озаряется яркими вспышками, а на сделанных в это время кадрах видны маленькие молнии. Мы были в храме Воскресения не во время Пасхи. Но у меня сохранилась фотография, на которой тоже видны «молнии», как будто идущие откуда-то сверху. Это при том, что в храме, где мы провели всю ночь, не горел электрический свет, а свечи не могли давать такой эффект, они практически не освещали огромное помещение.
В ночь на первое мая мы снова станем свидетелями чуда. Но если Благодатный огонь кого-то обжигает… Что ж, кто-то верит в Бога, а кто-то в зажигалку. Как говорится, каждому свое.
