Великий перелом
Удивительно, но во время войны было снято множество фильмов, и многие из них – в Алма-Ате, куда эвакуировали киностудии. Первый «Оскар» советское кино получило ещё в 1943 году. Тогда эта премия называлась просто – «Премия американской киноакадемии». И получили её авторы документального фильма о защитниках Москвы Леонид Варламов и Илья Ковригин.
Фильм был снят сразу после того, как немцев отбросили от столицы. В начале января 1942 года на всех фронтах установилось странное затишье. Немцы ждали, как будет развиваться контрнаступление советских войск под Москвой. К концу января Красная армия освободила 11 000 населенных пунктов. Враг был отброшен от рубежей Москвы почти на 200 километров. Сталин снял требование об открытии второго фронта. Он решил, что после победы под Москвой можно выиграть войну без помощи союзников, которые тянули с открытием второго фронта.
10 января 1942 года за подписью Сталина вышло директивное письмо Ставки. В нем ставилась задача завершить разгром противника уже к концу 1942 года. В январе Красная армия перешла в наступление по всей линии фронта.
Об этом книга И. Прокопенко «Военные тайны ХХ века».
Берёзовые кресты вместо железных
Потери немецкой армии во время московской битвы составили около 500 000 человек.
Зимой 1942 года моторизованная дивизия лейтенанта Клауберга вела тяжелые оборонительные бои в районе Ростова-на-Дону. Немцы несли большие потери. Впервые с начала Второй мировой войны в дома Германии стало приходить так много похоронок.
Немцы тогда еще считали, что их всюду будут встречать с хлебом-солью, так как они пришли освободить советских людей от большевиков.
Клауберг вспоминал: «Большинство наших солдат не считали себя захватчиками. Мы скорее чувствовали себя освободителями. Мы видели, как тяжело, как ужасно жили эти люди в тогдашнем Советском Союзе, под властью сталинского режима. Они до сих пор живут не так хорошо, как мы живем здесь, в Европе».
Но в Германии тоже изменилось отношение к войне с СССР. Немцы поняли, что не только они, но и их убивают, изменилась и мирная жизнь. Участились воздушные налеты на германские города, население старалось укрыться в небольших деревнях, многие покидали страну. Те, кому некуда было бежать, прятались от бомбежек в убежищах, запасались продуктами и проклинали Гитлера. Даже самые преданные сторонники фюрера понимали, что эта война закончится не скоро.
Апельсины и капустные кочерыжки
Тем не менее, на фронт все еще уходили немецкие добровольцы. Основную их часть составляли члены нацистской молодежной организации «Гитлерюгенд». Одним из членов этой организации был Лотер Фольбрехт. Зиму 1942 года Лотер провел в Берлине и рассказывает о ней так:
«Война началась 22 июня 1941 года. И все шло хорошо. А потом случилась беда с моим братом. Он отморозил себе ноги и попал в госпиталь. Моя семья очень тяжело пережила эти события. В городе Берлин страшного голода не было. Были продуктовые карточки, и можно было купить то, что в них было указано. Правда, кофе и шоколада не было. Не было также и апельсинов. Но самое необходимое было».
А вот воспоминания ленинградки Шуры Садиковой:
«Около Кировского завода были совхозы. И мы пошли туда, несколько человек от школы. И стали там собирать кочерыжки и листья капусты. Сил не хватало, мы настолько уже были изнеможенные, худые, что ложились прямо на эти кочерыжки и грызли их.
И вот в этот момент, когда я туда поехала, у меня вытащили карточки. Хотя в Ленинграде случаи воровства были редкими. У меня вытащили карточки нашей всей семьи».
В блокадном Ленинграде украденные карточки Шуры Садиковой означали одно – смертный приговор. Две недели ее семья жила на воде и картофельных очистках. Девочка уже умирала от голода, когда ее как члена семьи рабочего Кировского завода вывезли из города.
Как попадали в плен
5 апреля 1942 года Гитлер подписал директиву №41 о планах летней кампании. Главной целью фюрера были кавказские нефтяные районы. Но Сталин его опередил. В начале мая Красная армия начала наступление под Харьковом, в Крыму и под Ленинградом. Немцы с трудом сдерживали натиск наших войск. Но одновременный удар на нескольких направлениях стал роковым. Это был еще один просчет советского командования. Танковая группа Клейста прорвала фланги Юго-Западного фронта. Под Харьковом две советские армии оказались в котле.
В апреле 1942 года развед-отряд капитана Глущенко был окружен. По воспоминаниям капитана, командование не контролировало ситуацию: «Немцы добились полного превосходства и на земле, и в воздухе. Казалось, вернулся кошмар лета 1941 года».
Остатки окруженных армий ожесточенно сопротивлялись. Но в начале июля 1942 года группировка вермахта «Вейхс» ударила в стык Брянского и Юго-Западного фронтов. В советской обороне образовалась 300-километровая брешь. Дорога на Кавказ и Сталинград оказалась открыта. Перед танковой армадой вермахта открылась идеальная для движения местность – кубанские степи.
Рассказывает капитан Глущенко: «Как нам казалось, части Красной армии, видимо, сражались не так, как им приказывали. Они не могли оказать решительного сопротивления наступавшим частям. Когда мы подошли к штабу, он уже был разгромлен. И тяжелораненая телефонистка успела мне только сказать: «Капитан, спасайте знамя дивизии». Меня тяжело ранило в левое плечо, раздробило его. Меня забрали в медсанбат и перевезли на Кавказ».
Поражения весны и лета 1942 года подорвали моральный дух военнослужащих. В те летние месяцы в плен попало около 500 000 солдат и командиров Красной армии. Взвод красноармейца Дмитрия Кодова отступал в районе Донбасса. Вот что он запомнил: «Утром проснулись, ни командира взвода нет, ни одного парня. Они вдвоем сели в машину, где-то ее поймали, и тю-тю. А мы остались, как бараны. В лесу сидели, пока были у нас харчи. Мы пошли до хозяйки, до крайней хаты. Попросили у нее покушать. Она дала нам покушать, и вот немец приходит».
Герр Власов
В апреле 1942 года командование 2-й ударной армией принял генерал Власов.
30 мая армия оказалась в котле, сам Власов исчез. На поиски командарма были брошены шесть групп разведчиков. Но они опоздали: генерал был схвачен и выдан нацистам.
После нескольких недель плена Власов согласился сотрудничать с немцами. Имя и лицо триумфатора московской битвы были нужны Гитлеру не только для морального уничтожения Красной армии. Власов должен был стать символом. Именно он, по задумке фюрера, поведет за собой тех, кто ненавидит коммунистов и советскую власть.
Миллионным тиражом в форме листовки гитлеровские пропагандисты опубликовали «открытое письмо» Власова. В нем он призывал вместе с фашистами бороться против «Сталина и его клики». Власов, конечно, работал над письмом не один. Но доверия его письмо у тех, к кому он обращался, не вызывало: он был плоть от плоти советской системы, предан делу партии, и сразу – за Гитлера.
Тем не менее, это был такой удар в спину, что в ответ на власовское заявление, появилась контрлистовка, над которой, якобы, работал сам Сталин. В ней говорилось, что Власов сдался в плен еще под Киевом, был завербован, а потом повторно сдался в плен. Написано было зло, но глупо: все знали, что Власов неплохо воевал под Москвой. Немцы ответили ударом под дых: выпустили листовки со статьями в «Правде» и «Красной звезде», в которых Власов был назван среди героев Московской битвы.
В 1946 году на вопрос прокурора Власов ответил: «Я признаю себя виновным в том, что, находясь в трудных условиях, смалодушничал…»
Власов – единственный советский генерал, который пошел на сотрудничество с врагом, и имя его осталось символом предательства. Но его предательство почему-то очень любят вспоминать нынешние либералы…
Под оккупацией
Летом 1942 года Гитлер все еще был уверен в своем превосходстве. Тысячи и тысячи немецких новобранцев отправляются на Восточный фронт. Впереди Сталинград и Кавказ. Экономику Германии подпитывают покоренные европейские державы. Каждый день товарные вагоны привозят с востока бесплатную и бесправную рабочую силу.
На оккупированных территориях Советского Союза все объявлялось собственностью рейха. Население поставлено в положение крепостных. Женщин отправляют в немецкие публичные дома. Немногочисленных мужчин сгоняют на бесплатные работы. СС и местная полиция проводят показательные карательные акции против коммунистов и евреев.
Постоянное унижение и ощущение беспомощности перед лицом жестокой бесчеловечной силы – это был новый нацистский порядок.
Вера Москолкина 13-летней девочкой испытала ужасы оккупации родного Смоленска: «Во время оккупации, конечно, было очень тяжело. Где-то в начале октября или в сентябре прибегает соседка, говорит, что по Большой Советской гонят пленных. Они шли изможденные такие, голодные все, какие-то оборванные. И тех, кто падал, немцы пристреливали. Это я своими глазами видела».
20 января 1942 года в пригороде Берлина лидеры нацистской партии вынесли смертный приговор 11-миллионному еврейскому населению Европы. Нацистский режим перешел к математически просчитанной кампании геноцида. С немецкой педантичностью учтено было все – от затрат на уничтожение до последующей утилизации трупов.
Тысячи людей, рискуя своей жизнью, помогали евреям спастись. Мама Веры Москолкиной скрывала в подвале своего дома еврейскую семью.
«Мы ничего не знали, – вспоминает Вера. – А потом, когда прошел слух, когда целую партию евреев немцы расстреляли у нас на Таборной горе, мама стала ее прятать в наш подвал. Полицай с нашей улицы разведал это, и они приехали, забрали эту евреечку с ее дочкой. Мама побежала за телегой, хотела, чтобы девочку ей отдали, потому что она плакала и говорила: «Галочка, возьми хоть Алю мою. Возьми Алю мою. Спаси мою Алю». Ну, она ее сумела стащить с телеги. Он догнал маму, девочку эту отобрал, бросил на телегу. Маму ударил плеткой».
А мог и убить. Убийства и изнасилования на территории СССР не считались в вермахте преступлением. Немцы даже фотографировались со своими жертвами, наверное, на память. На фоне виселиц, расстрельных рвов. На одной фотографии несколько немецких солдат насилуют девушку, почти девочку. «На память о Киеве».
В советские годы не принято было говорить и писать о тех, кто пережил оккупацию. Как будто это было чем-то постыдным. На самом деле выжить в тех условиях и не сломаться, остаться людьми – это тоже был подвиг. И 80 миллионов наших соотечественников, оказавшихся в оккупации, тоже заслуживают уважения и благодарности.
«Аллес – для Германии»
В апреле 1942 года на оккупированных территориях началась кампания по набору восточных рабочих. Их называли остарбайтеры. Поначалу многие ехали добровольно, прельстившись посулами немецкой пропаганды.
Белорусскую девушку Соню Токаревскую угнали в Германию из ее родной деревни Дальва:
«Мы пришли домой вытопить печку, сготовить поесть, а они налетели и нас забрали. Нас согнали на один двор, там стояли стога с соломой, и там отбирали. Кого оставить, а кого угонять в Германию. Потом из Берлина нас забрали и пригнали к помещику, у него мы жили и на полевых работах работали».
Тех, кто отказывался ехать, немцы расстреливали. Остарбайтеров отправляли на самые тяжелые работы: мужчин на военные заводы и шахты, девушек – на фермы немецких крестьян. На рукавах восточные рабочие должны были носить унизительную повязку с надписью «Ост» (Восток).
Вспоминает Соня Токаревская: «Нас повезли под Берлин. Там еще были промежуточные лагеря. Ну, это все по дороге. А были мы за 20 километров от Берлина, небольшой городок Цоссен. И в двух километрах от этого Цоссена был «Дабендорф», он считался трудовым лагерем. Но я бы сказала, что он, скорее, был ближе к концлагерю. Работай, работай, работай. Не дай бог, присядешь. Могли прикладом получить».
Портянки на пелёнки
Перед началом летнего наступления 1942 года вермахт получил 700 000 новых солдат. Дивизии дали и союзники Германии – Венгрия, Румыния, Италия. Гитлер разделил их на две группировки. В задачу одной входило наступление на Кавказ. Целью другой стал Сталинград.
Начала наступление 6-я армия генерала Паулюса. С середины августа 1942 года в летных заданиях немецких летчиков было написано одно слово – Сталинград. Авиация поддерживала наступавшую на город пехотную дивизию. Одной из рот командовал капитан Хорст Цанк.
Он вспоминал: «Целью немецкого наступления были Сталинград и Кавказ. Я участвовал в этом походе, который начался в июне 1942 года. Я прошел от Белгорода до Шебекино, где и был ранен».
23 августа 1942 года в Сталинграде под бомбежкой погибла семья Альберта Бурковского, позже ставшего сыном полка в дивизии Родимцева. Он вспоминал:
«В этот день началась страшная бомбежка. Еще они за Волгой, а уже бросают бомбы, как раз в Волгоград попадают. Только отбросали все, следующие партии заходят. Город превратили в полные развалины, то есть ничего живого, ни одного дома нет».
Волжский город был превращен в руины. Погибли десятки тысяч мирных граждан. Казалось, выжить в этом аду было невозможно и падение Сталинграда неизбежно.
В этот день, 23 августа 1942 года, когда Сталинград погибал под ударами немецких бомб, в доме, который позже получит имя Павлова, родилась девочка. Ее назвали Зиночкой. И она выжила.
Зинаида Селезнева рассказывала:
«Бабушка с дедушкой жили в доме Павлова. Они работали дворниками. Когда началась бомбежка, мама побежала к ним туда. И там случились роды. Как рассказывали защитники дома Павлова, они делились своими портянками на пеленки. У мамы пропало вообще молоко. И вот все 58 дней без воды, в голоде, в холоде мы выжили».
Перед Днем Победы 2017 года Зинаида Селезнева встретилась с сыном одного из защитников Дома Павлова – то ли кавказцем, то ли азиатом. И он рассказал, что отец всегда называл Зинаиду своей первой, старшей дочерью. А всего после войны у него родились девять детей.
День 23 августа был самым тяжелым для города. Были разрушены нефтяные баки, которые находились на высотке на берегу Волги. Нефть разлилась и потекла к реке. Волга горела, а в это время шли переправы.
Танковые колонны немцев вышли на окраины Сталинграда, прорвав оборону советских войск. Однако самые тяжелые испытания ждали фашистов в городе. Здесь оборону держала 62-я армия. Немцы вынуждены были по нескольку раз захватывать одни и те же позиции. Город был завален телами советских и немецких солдат. Уличные бои перерастали в рукопашные схватки
(Продолжение следует)
