Пришёл Маленков – поели блинков

(Продолжение. Начало в №2)

Представления Сталина о социализме, методах его строительства полностью определяли политическую линию Маленкова до марта 1953 года. В своих публичных выступлениях и реальных делах он неизменно представал как приверженец жёстких административных методов в решении внутренних задач, как несгибаемый политик в отношении к капиталистическим странам. Могло показаться, что у него нет никаких личных представлений о путях строительства новой жизни.

Но такое представление было обманчивым. Условия административно-командной системы управления побуждали людей одинаково говорить и действовать. Но они не могли заставить их одинаково мыслить. Это наглядно проявилось уже на четвёртый день после смерти Сталина.

На трибуне Мавзолея 9 марта во время похорон того, перед кем трепетал многие годы, Маленков предстал в совсем другом политическом обличье. Его речь на траурном митинге была наиболее сдержанной. Она, конечно, содержала значительное количество традиционных оценок роли Сталина в жизни партии и народа. Но были в речи и показательные моменты.

Маленков в отличие от Берии не утверждал, что «после смерти Ленина Сталин почти 30 лет вёл нашу партию и страну по ленинскому пути». Не клялся, как это делал Молотов, и в том, что советские коммунисты всегда будут «помнить то, чему до последних дней учил нас Сталин», станут «верными учениками и последователями Сталина». И это не было случайностью. Ведь в своём выступлении новый лидер сформулировал целый ряд политических положений, заметно отличавшихся от тех, что содержались в докладе, с которым он же выступал пять месяцев назад на XIX-м съезде партии.

Культ – не наш метод

Как известно, в 1953-1955 годах решающая роль в осуществлении мероприятий, создавших предпосылки для решений XX съезда КПСС о культе личности и его последствиях, принадлежала Н. Хрущёву, избранному Первым секретарём ЦК КПСС сентябрьским 1953 года Пленумом ЦК. По мнению же Леонида Опенкина и некоторых других исследователей, активность Никиты Сергеевича в этом вопросе во многом была предопределена позицией Маленкова, за которым в начальный период после смерти Сталина оставалось последнее слово по всем важнейшим проблемам, обсуждавшимся в Президиуме ЦК ЦПСС. Своё же принципиальное отношение к культу личности Сталина его преемник высказал незамедлительно.

На следующий после похорон Сталина день в «Правде» была помещена фотография Сталина, Мао Цзэдуна и Маленкова во время подписания советско-китайского договора о дружбе, союзе и взаимопомощи 14 февраля 1950 года. Это была явная фальшивка: вместе они так никогда не фотографировались. Фотомонтаж имел однозначную направленность: возвеличивание нового советского лидера. На фото Маленков пребывал в величественной позе, в то время как Сталин и Мао Дзэдун – в позе внемлющих.

На заседание Президиума ЦК КПСС 10 марта 1953 года, проходившее под председательством Маленкова, были вызваны ведавшие вопросами идеологии секретари ЦК КПСС П. Поспелов и М. Суслов, а также главный редактор газеты «Правда» Д. Шепилов. Как вспоминал Поспелов, в ходе заседания Маленков подверг редакцию резкой критике, заметив, что природа многих ненормальностей, имевших место в истории советского общества, крылась в культе личности. Подчеркнув, что перед страной стоят задачи углубления процесса социалистического строительства, Маленков отметил: «Считаем необходимым прекратить политику культа личности».

Опенкин замечает, что «мы далеки от мысли представлять Маленкова в роли главного действующего лица в деле развенчания культа личности Сталина в середине 50-х годов. Основная роль здесь, бесспорно, принадлежала Хрущёву, хотя тот, по его собственному признанию, и не сразу вышел из состояния преклонения перед авторитетом Сталина. Так, 13 марта 1953 года Хрущёв даёт поручение П. Поспелову взять под личное наблюдение подготовку кинофильма, посвящённого памяти Сталина. Надо, однако, сказать, что есть свидетельства о том, что Хрущёв уже в марте 1953 года выразил своё резко негативное отношение к культу личности Сталина» («Трудные вопросы истории», Москва, издательство политической литературы, 1991 год, стр. 213).

Берия вышел из доверия

Важной вехой на пути углубления процесса демократизации стало пресечение деятельности Лаврентия Берии. Ход и исход этой борьбы, начатой по инициативе Хрущёва, во многом зависели от характера действий Маленкова. И здесь сыграло свою роль не только официально занимаемое им в партии и государстве положение, но и факт личной дружбы между ним и Берией – двумя деятелями, наиболее близко стоявшими к Сталину в последние годы его жизни.

Было бы наивным полагать, что Маленков не понимал, какие не только позитивные, но и негативные последствия может иметь для него лично разоблачение Берии. Но в этой сложной ситуации его интересы объективно совпали с интересами партии и народа: он нашёл в себе политическое мужество, чтобы перешагнуть через связывавшее их прошлое, хотя этот шаг мог быть продиктован и инстинктом самосохранения.

Важнейший политический вывод, сделанный партией из дела Берии, состоял в том, чтобы постоянно укреплять партийное руководство во всех сферах государственной жизни на принципах, выработанных Лениным. В материалах июньского 1953 года Пленума ЦК КПСС впервые было официально сказано о вреде и недопустимости культа личности, в условиях которого только и могло произойти появление Берии на политической арене, пребывание его на высоких партийных и государственных постах.

В передовой статье журнала «Коммунист», посвящённой итогам Пленума, указывалось: «Скатывание к культу личности ведёт к принижению роли партии и её руководящего центра, к снижению творческой активности партийных масс и широких масс трудящихся» («Коммунист»,1953 год, №10, стр. 7).

В опубликованном сразу после Пленума ЦК КПСС документе «Пятьдесят лет Коммунистической партии Советского Союза (1903-1953)» была поставлена задача «искоренить из практики пропагандистской работы партии неправильное, немарксистское освещение вопроса о роли личности в истории, выражающееся в пропаганде чуждой духу марксизма-ленинизма идеалистической теории культа личности».

Эти решения, которые не могли быть приняты без одобрения Маленкова, дали первый импульс развёртыванию демократии в жизни партии и общества. Не стоит, однако, переоценивать значимость сделанных тогда шагов. Процесс демократизации даже после XX съезда КПСС носил ограниченный характер. Все усилия направлялись на искоренение наиболее уродливых проявлений культа личности. Они не затрагивали глубинных пластов общественной жизни, не имели целью развить во всём объёме социальное творчество народа, сделать его подлинным хозяином страны.

Даёшь новый курс!

Необходимость перемен в экономической жизни вытекала из нового политического курса, сформулированного Георгием Маленковым: сместить акцент народнохозяйственного развития в сторону удовлетворения непосредственных материальных и культурных потребностей народа.

Маленков немедленно отменил налоги на всё личное крестьянское имущество от яблонь до коров и птицы. Эти налоги доводили советское крестьянство до полного разорения, заставляя его резать скот, птицу, вырубать плодовые деревья и кустарники. Отмена этого разрушительного налога сопровождалась разрешением увеличить в пять раз приусадебные участки. Причём сделано это было без долгих дебатов, которые столь характерны для нынешних времён.

Итоги превзошли самые оптимистические прогнозы: передача 15% земли в частное пользование крестьянину уже на следующий 1954 год дала стране столько сельхозпродукции, в том числе и животноводческой, что весь наш народ стал питаться заметно лучше. Тогда-то и стала в ходу присловица: «пришёл Маленков – поели блинков».

Далее Георгий Максимилианович предполагал передать крестьянам на добровольных началах земли нерентабельных колхозов и совхозов (что сегодня именуется приватизацией) и планировал в дальнейшем создание фермерских хозяйств.

Но всё это было только частью тех реформ, которые хотел провести Маленков. Он понимал, что крестьянская реформа не может быть проведена без решительного перераспределения средств, вкладываемых в тяжёлую индустрию, в пользу лёгкой и пищевой промышленности. Первые же действия Маленкова в этом направлении привели к росту выпуска товаров народного потребления, которые пошли не только в город, но и в деревню, удовлетворяя её запросы. То есть Маленков начал ломать диспропорцию, сложившуюся в стране за предыдущие годы, когда советская промышленность была нацелена на производство вооружений и средств производства, а не на реальные потребности народа.

Одновременно в повестку дня ставились вопросы социального обеспечения. Маленков был уверен, что с насыщением советского рынка товарами, укреплением рубля у государства найдутся средства и для того, чтобы увеличить пенсионное обеспечение. Этой же задаче, по мысли Маленкова, способствовало бы и постоянное понижение розничных цен в госторговле. Цены в то время, благодаря ещё усилиям Сталина, систематически снижались.

Но для выполнения такого реформаторского курса необходимо было выполнение двух условий: мирного сосуществования двух политических систем – социализма и капитализма – и возрождения социальной активности народа (Кстати, термин «сосуществование» впервые был введён в политический оборот именно Георгием Маленковым).

Дело в том, что в 1953 году СССР продолжал участвовать в кровопролитной корейской войне, усилилось противостояние с США, в мире создалась угроза ядерного конфликта. Понимая уже в те годы, что цивилизация в этом случае будет уничтожена, Маленков сразу же после смерти Сталина через английского посла, минуя Молотова и Вышинского, обратился к Уинстону Черчиллю с предложением, чтобы тот выступил посредником между воюющими сторонами. Черчилль, с которым у Маленкова ещё в годы Второй мировой войны сложились доверительные отношения, принял эти предложения. Вскоре удалось заключить перемирие, а затем и мир в Корее. Эти события, в свою очередь, помогли нормализовать отношения с Соединёнными Штатами Америки.

(Продолжение следует)

Автор: Александр Суетин