Подводная помойка
«Складно «звонишь», только об одном забыл…» – сказал известный киногерой Армена Джигарханяна из телесериала «Место встречи изменить нельзя». Сторонники зарегулирования Урала тоже поют дифирамбы водохранилищам (мол, водный режим они регулируют и даже в межень реки от пересыхания спасают!) – «звон» на всю Вселенную. О чём же забыли регулировщики?
Добивают
Наукой давно установлен такой факт. Когда биогенные элементы – азот, фосфор, калий – вместе с речной водой попадают в озеро или водохранилище, их биологическая продуктивность резко повышается. Вследствие такого «удобрения» водоёмов интенсивно развиваются сине-зелёные водоросли – вода «ЦВЕТЁТ».
На окисление обильно отмирающих водорослей расходуется большое количество растворённого кислорода, из их белка выделяется ядовитый СЕРОВОДОРОД, и вода становится мёртвой. Этот процесс, развиваясь сначала в придонных слоях воды, постепенно охватывает большие водные массы – происходит так называемое эвтрофирование водоёма. Такая вода непригодна для водоснабжения и резко снижает рыбную продуктивность водоёма.
Известный советский гидролог Марк Исаакович Львович писал:
«Как правило, самоочищение воды в озёрах и водохранилищах происходит медленнее, чем в реках. Поэтому по мере роста числа водохранилищ, особенно их каскадов, самоочищающая способность рек уменьшается. Нельзя не учитывать эту тенденцию, так как водохранилища, несомненно, будут создаваться и впредь» (М. Львович, «Вода и жизнь», Москва, «Мысль», 1986 г., стр. 186).
Как в воду глядел Марк Львович. На Урале это какая-то болезнь, принявшая хроническую форму: чем быстрее умирает «колыбель осетровых», тем изощрённее с помощью искусственных водоёмов её добивают. Да посмотрите, что в мире творится с озёрами и водохранилищами!
В качестве примера можно привести озеро Эри, которое является, по оценке Б. Коммонера (1974 г.), «наиболее вопиющим примером кризиса окружающей среды в Соединённых Штатах Америки».
До 1900 г. годовой улов осетра в озере Эри достигал 5000 ц, сига – 70 000 ц; в 1964 г. он снизился по этим рыбам до 20 и 40 ц соответственно. Эти ценные рыбы практически исчезли из озера, их заменили «грубой» рыбой – окунем, карпом, сомом, корюшкой. Такое обеднение – прямое следствие загрязнения этого озера сточными водами, на окисление которых стал расходоваться содержащийся в воде кислород. Суммарная масса органических отбросов потребовала для своего окисления ежегодно 90 000 т кислорода, а кислородный дефицит в придонных слоях озера составил 130 000 т.
Главная причина недостатка кислорода – «цветение» водорослей. М. Львович и другие эксперты даже назвали это «гороховым супом» – такой концентрации достигла вода обширных частей озера. Обильно отмирающие водоросли оседают на дно озера и в процессе окисления воздуха расходуют огромное количество кислорода. И здесь происходит омертвение водоёма, в том числе от ежегодного поступления в озеро Эри с очищенными сточными водами 25 000 т фосфатов. Лишь незначительная часть этих «удобрений» – немногим более 10% – выносится из озера Ниагарой, остальная оседает в нём. В итоге озеро, по выражению Коммонера, «стало чем-то вроде огромной подводной помойной ямы».
Как в нашем Чаганском ГРЯЗЕХРАНИЛИЩЕ – так правильнее будет называть водную массу перед всем известной плотиной. После ежегодного водосброса в октябре вокруг стоит невыносимая вонь. Один дачник рассказывал, что ехал по кольцевой дороге на машине – пришлось даже окна закрыть…
М. Львович со ссылкой на Б. Коммонера пишет, что сброс бытовых и промышленных отходов и сельхозудобрений, поступающих со стоком воды с бассейна озера, может привести к полному исчезновению кислорода в озере. Такие же процессы начались в озёрах Мичиган и Онтарио. В Эри он настолько запущен, что, по мнению Коммонера, озеро «никогда не вернётся к состоянию хоть чуть похожему на то, что наблюдалось 25-30 лет назад».
Мёртвая река
Нетрудно представить, какие процессы идут в водохранилищах Урала и его бассейне в условиях жаркого климата. Из мелководного Галицинского водохранилища выше Уральска, будь оно построено, мог бы получиться такой «суп» со сварившейся от жары рыбой и «подводной помойкой», что мало не покажется.
Хорошо ещё, что этот 180-километровый водоём не стали создавать.
Зато создают другие. Понятно, что никто не станет спускать окончательно Ириклу, Актюбинское или Каргалинское водохранилища. Но новые-то зачем строить?! Ни воды толком, ни рыбы, ни судоходства. МЁРТВАЯ река – вот к чему мы идём под словесную трескотню о «спасении Урала». Немало уральцев, впрочем, считают, что уже пришли. Поэтому вспоминаются слова из песни другого известного киногероя: «Кондуктор, нажми на тормоза!» Если, конечно, ещё не поздно…
