Непокорная степь
К 100-летию национально-освободительного движения казахского народа в 1916 году.
Без должной экспертизы, без учёта социально-политических последствий и адекватных форм реализации, в связи с большой потерей России в живой силе в ходе боевых действий 1914-1916 гг., в целях восполнения её дефицита российский царь Николай II подписал указ от 25 июня «о привлечении мужского инородческого населения империи для работ по устройству оборонительных сооружений и военных сообщений в районе действующей армии, а равно для всяких иных необходимых для государственных оборонных работ».
Этот документ послужил поводом к мощному восстанию в Центрально-Азиатском регионе, откуда призывалось первоначально не менее 200 тысяч человек, доля казахского населения составила 50 тысяч. А затем эта цифра удвоилась.
В конце июля – начале августа 1916 года Казахстан становится ареной кровопролитного противостояния.
В руках восставших оказывалось примитивное оружие – железные полосы вроде кос, палки вроде булавы, дубины, редко – кремниевые старые ружья, у карательных войск – артиллерия и конница.
Предпосылками этого мощного выступления стали непосильные налоги, реквизиции скота, имущества, углубление социального национального гнета, безжалостная аграрная колонизация и другие.
Национально-освободительное движение казахов в 1916 году – одно из элементов общенационального кризиса, охватившего всю Россию. Было нарушено хозяйственное и культурное сообщество, взаимопонимание народов.
Безграмотно организованный набор тыловиков и масштабные карательные акции обернулись массовыми расправами над переселенцами, на порядок более крупными жертвами со стороны коренного населения. На желчный царский упрек чиновников – владеете необъятной землей, живете в достатке, а еще враждуете с властью, отказываетесь от царской службы, казахи в свою очередь смело выражались: царь отобрал нашу землю и воду, теперь он хочет забрать наших детей, послать их под германские пули, чтобы их косили как траву, царь хочет уничтожить нас совсем, лучше мы погибнем на родной земле, чем на далекой земле германцев.
Эпицентром восстания казахов были Тургай и Туркестан. В Тургае повстанцев возглавил внук батыра Имана, сподвижника Кенесары, Амангельды Иманов. Видный деятель Алаша Т. Рыскулов считал, что восстание носило всенародный, национальный, антиколониальный характер во многом как следствие активной переселенческой политики власти и сравнивал его с аналогичными движениями в Китае и Индии, объединившими все социальные слои общества. С. Сейфуллин: «… в эти дни чувствовалось, что схватка будет не на жизнь, а на смерть».
Из истории известно, что казахи, находясь в вассальном положении от России, всегда соблюдали верность исламу, требовали от колонизаторов не пытаться навязать христианство, не обязывать нести солдатскую службу.
Казахи Западного Казахстана одними из первых выступили против царского указа о мобилизации на тыловые работы. Восстанием были полностью охвачены Соналинская, Олентинская, Калдыгайтинская, Булдуртинская, Шынгырлауская, Шиелинская, Бурлинская, Каражигайская, Каракольская, Карабалинская волости Уральской области. В рядах восставших числилось около 1000 человек. Выступления казахов букеевских степей было более организованным, целенаправленным. Аулы первого Приморского округа выбрали своим вожаком 70-летнего Отепкали Исатайулы – внука Исатая Тайманова – предводителя народного восстания 1836-1838 гг. Весьма авторитетный среди народа Отепкали, обращаясь к восставшим, говорил: «Мы погибнем без страха и сожаления, мы должны выступить против русского царя, забравшего наши земли и воду, а теперь хватающего нас самих, чтобы послать под германские пули, чтобы казахов скосить, как камыш. Лучше погибнем на земле своих предков, чем где-то как собаки».
Вышедший из среды простого народа Нарынбакуль возглавил вооруженный отряд из смелых джигитов.
Старики, дети, женщины вынуждены были откочевать в барханы.
Встревоженные астраханские царские чиновники послали в степь карательные отряды, чтобы беспощадно подавить народное выступление. Вожаки восставших были арестованы и отданы под суд.
Бывший депутат Государственной Думы Бактыгерей Кулманов за поддержку восставших был отстранен от занимаемой должности и сослан.
Такого рода выступления имели место в Камыш-Самарских кочевьях, а их предводитель, народный учитель Сейткали Мендешев был заключен в тюрьму, его освободила февральская революция.
Военный губернатор Уральской области Мордвинов лично возглавил карательный отряд. По его приказу руководители восстания решением военно-полевого суда были публично казнены через повешение, в числе казненных жители Шиликской волости Айтман Избасаров (59 лет), Имангали Байшуаков (34 года), Айса Аймбетов (22 года), Казыкей Азиев (24 года).
В степях Приуралья бесчинствовали три карательных отряда 668-го казачьего полка.
Причем царские местные власти распоряжались «привести в покорность восставших, не стесняясь никакими средствами», в том числе использовали для борьбы с «возмутителями» местное русское население – жителей переселенческих сел. Им выдавали огнестрельное оружие, тем самым была безрассудно организована резня в степи, вызванная взаимным недоразумением как со стороны казахов, так и русских.
В степных аулах происходили самосуды над волостными управляющими, воспользовавшимися мобилизацией для сведения счетов со своими соперниками по выборам, освобождали богатых от призыва за взятку.
Призыв к тыловым работам в возрасте от 19 до 31 года вырывает из степи весь здоровый трудовой элемент и оставляет казахские семьи и скот на произвол судьбы. Скот остался без кормов. В ряде регионов Казахстана летом 1916 года была засуха, а зимой гололедица, что привело к гибели лошадей.
Лишившись скота, люди голодали, оставляли насиженные места, многие уходили, чтобы выжить, в Китай, Афганистан, Иран.
Жестокая расправа с восставшими и житейские невзгоды населения сыграли важную роль в поведении Алашской интеллигенции.
Нравственная позиция деятелей казахской интеллигенции в условиях восстания определена в воззвании «к гражданам Алаша», где говорилось: «Когда народу угрожает катастрофа, никто не должен заниматься рвачеством и не надо думать о своей личной выгоде», «Если вы верите, что мы тоже казахские дети…, то послушайтесь, не проливайте кровь, не сопротивляйтесь…» подписали этот призыв А. Байтурсынов, М. Тунганчин, М. Дулатов.
В июне 1916 года в г. Оренбург съехались представители Тургайской, Акмолинской, Уральской, Семипалатинской и Семиречинской областей. Председателем был А. Букейханов, секретарями М. Дулатов и О. Алмасов.
Участники совещания протокольно констатировали: «корень всех недоразумений и трений», связанных с призывом на тыловые работы – в неподготовленности населения и в чрезвычайной спешности, местами – грубости и злоупотреблении действующих властей. В принятом обращении к правительству предлагалось отсрочить время призыва с учетом хозяйственных условий регионов, разрешить проходить службу на оборонных предприятиях на местах, избрать местные комитеты по составлению списка призывников, создать надлежащие бытовые условия для призывников. Власти были глухи к этим призывам.
По приказу военного губернатора степных областей Казахстана против восставших применяли артиллерию, конницу, усиливая карательные меры. Население несло неисчислимые потери.
По существу совещание не поддержало восставших, оказалось на позиции кадетов, агитирующих за победную войну.
По мере возрастания и масштабности народной борьбы, лидеры казахской национальной интеллигенции стали искать поддержку со стороны прогрессивной интеллигенции России и также от мусульманской фракции Государственной Думы.
15 сентября 1916 года в адрес Государственной думы была направлена памятная записка по поводу мобилизации от имени приехавшего в Петроград Бакытжана Каратаева и Жаханши Сейдалина. Они указывали, что порядок призыва нарушается, необходима немедленная отсрочка призыва до мая 1917 года, прекращение карательных мер против населения.
В начале декабря 1916 года председателю Государственной Думы Родзянко сделаны три запроса по поводу Указа царя о «реквизиции иноверцев». Они были подписаны более чем 99 депутатами от имени фракции трудовиков, меньшевиков, прогрессистов, кадетов, мусульман.
Среди подписавшихся были известные политические деятели России А.Ф. Керенский, Н.С. Чхеидзе, П. Джапаров и другие.
В Записках отмечалось, что «многие тысячи туземцев уничтожены карательными экспедициями. Сожжены города, села, аулы, кишлаки, конфискована у населения недвижимость соответственно. Все эти меры воздействия применяются в огромных размерах. В Семиречье киргизское население уничтожается тысячами».
Родзянко предложил заслушать А.Ф. Керенского (будущего главу Временного правительства), только что вернувшегося из Туркестана.
А.Ф. Керенский в своем выступлении резко осудил действия карателей, подчеркивал, что в Туркестанском крае ему порой было страшно, поскольку он видел сгоревшие, обезлюдившие аулы и кишлаки, смерть ни в чем неповинных людей.
…Это они (указывая в сторону правительства) являются виновниками того, что разрушена эта цветущая окраина. Это они создали там условия, при которых местное население голодает.
Керенский признал: «Того, что произошло в горах Семиречья, никогда, может быть, мир до сих пор не видел. Нам, представителям русской государственности, русской культуры, всем различным партиям должно быть болезненно стыдно за то положение, за то оскорбление, осквернение русской культуры, которое проделывалось русскими чиновниками, когда наша культура брошена в грязь на глазах местной туземной массы».
Далее Керенский приводит пример: в селе Беловодье около 500 казахов, большая часть этих безоружных людей уничтожается палками и камнями. Остальных ведут в Пишкек и там на глазах начальства на соборной площади под звуки музыки убивают.
Жестокость и масштабность репрессий были велики.
Казахи в 1916 году заплатили дорогой ценой за попытку добиться свободы.
Сократилось население Жаркентского уезда на 27%, Лепсинска на 53%, Верного – 55%. В целом потери коренного населения, включая бежавших в Китай и другие страны, составили около миллиона человек.
Восставший народ не смог одержать победу в сопротивлении мощному колониальному аппарату самодержавия. Попытки лидеров Алаша предотвратить эскалацию насилия оказались безуспешными.
Реквизированные тыловики работали в тяжелых условиях – отсутствие теплой одежды, скудное питание, тяжелые бытовые условия косили людей. Вспыхивали волнения среди тыловиков под Минском, некоторые дезертировали. Многие казахи из Букеевской орды и Уральской области в количестве 10 тысяч человек работали на Астраханских рыбопромыслах, пастухами, рабочими-землекопами, обслуживали семьи Уральского казачьего войска.
22 апреля 1917 года Управа комитета Западного фронта приняла решение о возвращении тыловиков на родину. В августе 1917 года во главе с К. Кенжиным казахи вернулись домой.
Восстание 1916 года, безусловно, существенно повлияло на социальный контекст, характер и скорость этно-идентификации казахского общества, усилило социальную и национальную взаимосвязь в нем.
В 1926 году в связи с 10-летием восстания подводились итоги и давалась оценка этому историческому событию, подчеркивались всенародный характер восстания, национальный, антиколониальный характер выступления народных масс.
События 1916 года ускорили падение самодержавия.
Восстание явилось истоком Алаш-Орды. Национальное движение 1916 года стало важным этапом дальнейшей консолидации, поиска и апробации способов влияния на массы. Несмотря на серьезные объективные и субъективные трудности, представители будущего движения Алаш приобрели значимый политический опыт, навыки организаторской деятельности, получили новый серьезный стимул для дальнейшего развития своей идейно-политической платформы. Национально-освободительное движение 1916 года своей массовостью и широтой охвата всех слоев общества, выдвижением общенародных лозунгов позволяют оценивать его как национально-освободительную революцию.
Автор: Жайсан Акбай
