Крах операции «Цитадель»

Сталинградский «котел» поверг Германию в шок. Разгром немецкой группировки, пленение остатков армии численностью 91 000 человек под командованием генерал-фельдмаршала Паулюса стало свидетельством правильно выбранной тактики, несгибаемости духа наших людей. Не случайно позже в советской историографии победу в Сталинградской битве будут называть коренным переломом в ходе Великой Отечественной войны. Однако такое утверждение верно лишь отчасти. Да, наши войска к весне 1943 года нанесли противнику ряд поражений на Северном Кавказе, Верхнем Дону и под Ленинградом, однако до овладения стратегической инициативой на всех фронтах от Балтики до Чёрного моря было еще далеко. Фашистская Германия была очень сильна, дело шло к не менее впечатляющей битве на Курской дуге.

«События ранней весны 1943 года мне особенно памятны. Это и понятно. Курская битва, к которой мы готовились продолжительное время, во многом определила дальнейший ход Второй мировой войны», – писал в своих мемуарах «Дело всей жизни» (1974 г.) Маршал Советского Союза Александр Василевский.

Именно весной 1943 года Гитлер предпринял последнюю попытку повернуть войну вспять, добиться былого преимущества, взять реванш за поражение в зимней кампании 1942-1943 гг.,  в результате чего фашисты потеряли на советско-германском фронте все, что они завоевали в летне-осеннем наступлении 1942 года.

13 марта 1943 года командование сухопутных войск отдало за подписью Гитлера оперативный приказ №5, в котором излагались оперативные указания на ведение боевых действий в ближайшие месяцы. В нем ставилась задача после весенней распутицы упредить советские войска в наступлении на отдельных участках фронта и навязать Красной Армии свою волю. Для выполнения этой задачи командующим группой армии «Юг» был назначен 55-летний генерал, выходец из традиционной прусской семьи, знаток немецкой истории Эрих фон Манштейн.

Группе армий «Юг» надлежало к середине апреля создать мощный танковый кулак севернее Харькова, а группе армий «Центр» под командованием генерал-полковника Клюге – сосредоточить ударную группировку южнее Орла. Обе группировки должны были встречными ударами в обоих направлениях на Курск окружить и уничтожить советские войска внутри Курской дуги, а затем начать наступление на Москву.

Наступательная операция немецко-фашистских войск под Курском получила название «Цитадель». «Каждый командир, каждый рядовой солдат обязан проникнуться сознанием решающего значения этого наступления» – говорилось в оперативном приказе №6, подписанном Гитлером 15 апреля 1943 года.

Начатая в январе того же года тотальная мобилизация приобрела в марте-апреле и вовсе невиданные масштабы. В армию стали призывать даже 50-летних резервистов! Благодаря принятым мерам численность немецко-фашистских войск на Восточном фронте была доведена до 4 млн. 800 тыс. человек. Еще 525 тыс. человек составляли войска союзников Германии.

Особое внимание Берлин уделил усилению мощи бронетанковых сил: производство танков в 1943 году по сравнению с 1942-м возросло вдвое! На вооружение поступили более совершенные тяжелые танки «Тигр» и «Пантера», самоходная артиллерийская установка «Фердинанд». Авиация получила новые самолеты – «Фокке-Вульф 190А» и «Хеншель – 129».

Интересна история создания танка «Тигр». Еще в начале 1942 года Гитлер поставил задачу доработать зенитное 88-миллиметровое орудие для сбивания самолетов. Оно должно было посылать снаряды со скоростью 840 метров в секунду на расстояние более 2 километров. Конструкторы доработали очень оригинально: с учетом новой обстановки на фронте они попробовали использовать суперпушку для поражения …наземных частей. Весило орудие 7 тонн, оно не было защищено, для его передвижения требовались грузовики. И тут к конструкторам пришла гениальная мысль создать на основе зенитного орудия танк. И он был создан. По дальности и точности стрельбы эта машина превосходила советские танки Т-34 и КВ, но уступала им, особенно «тридцатичетверке» в скорости и маневренности.

И вот Манштейн рвется в бой: советские войска не успели совершить перегруппировку в районе Курского выступа – самое время нанести по ним мощный удар. Но фюрер считает, что техники, особенно танков, для этого недостаточно. Нужны новые «тигры» и «пантеры». А тут выяснилось, что противотанковый снаряд, пущенный с танка Т-34, пробивает лобовую броню «Тигра».

Гитлер был взбешен:

– Отлично. Первым же выстрелом! И это наш новейший танк! Вернуть танки на заводы и поставить дополнительную броню: я не могу рисковать!

В это время в советских военных кругах кипели ожесточенные споры о планах на весенне-летнюю кампанию 1943 года. У нас появился свой «Манштейн» – командующий Воронежским фронтом генерал Николай Ватутин.

Дело в том, что 20 мая Генштаб с разрешения Верховного Главнокомандующего И. Сталина направил предупреждение фронтам о том, что фашистское наступление ожидается не позднее 26 мая. Однако его не было. Тогда Ватутин и предложил нанести удар первыми. Он даже звонил Сталину и сказал буквально следующее:

– Проспим, упустим момент. Противник не наступает, промедлим – и все наши планы сорвутся. Давайте бросим окапываться и начнем первыми. Сил у нас для этого достаточно.

Окапываться? Речь шла не просто о создании оборонительных рубежей. Этим рубежам суждено было стать одними из самых внушительных в истории войн: накануне звонка Ватутина Жуков убедил Сталина перейти на Курской дуге к временной обороне. План 46-летнего генерала Георгия Жукова состоял в том, чтобы измотать крупную, хорошо механизированную группировку противника в оборонительных ближних боях (в них наши войска были более изощренными, чем немцы), а затем разгромить его. Манштейн, напротив, стремился дать бой на открытой местности, не давая в то же время противнику организовать глубоко эшелонированную оборону.

Но именно она-то и создавалась! К рытью десятков километров траншей, противотанковых рвов было привлечено местное население. Манштейн нервничал и расстраивался, ведь разведка докладывала ему об этих работах. Расстроился и Ватутин, узнав о том, что Жуков убедил Сталина не менять уже выбранную тактику. Ведь, по мнению Жукова, наши войска не были готовы сразиться с Манштейном в мае во многом по причине своей малочисленности.

Зато к июлю 1943 года на хорошо подготовленных рубежах развернулась сильная группировка Воронежского фронта в составе 1,3 млн. человек, около 20 тыс. орудий и минометов, более 3 300 танков и 2 650 самолетов. В резерве находился Степной фронт, готовый как к обороне, так и к наступлению.

4 июля в 15 часов немцы предприняли на широком участке Воронежского фронта боевую разведку четырьмя батальонами. Все попытки врага вклиниться в нашу оборону были отбиты. Захваченный в бою пленный из 168-й пехотной дивизии показал, что войскам розданы на руки сухие пайки, порции водки и что 5 июля они должны перейти в наступление.

В ночь на 5 июля по позициям противника был нанесен удар такой силы, что он понес большие потери в живой силе и технике. Была дезорганизована система артиллерийского огня, нарушено управление войсками. Большие потери понесла и авиация на аэродромах. «Многими фашистскими командирами сильная контрподготовка была принята за начало нашего наступления. Даже не зная деталей результатов контрподготовки, мы испытывали чувство большого удовлетворения её общими итогами», – писал Василевский.

Затем вновь началась «игра на нервах». Прошел час, но немецкого наступления не было.

– Доложите обстановку. Не замечено признаков наступления?

– Тишина. Аж в ушах звенит!

Примерно такие телефонные переговоры происходили между командирами передовых частей и командующими фронтами.

Прошел еще час. Та же картина. Уже рассветать начало… В Генштабе и Ставке Верховного Главнокомандующего кипели дебаты: что все это означает? Будут ли немцы наступать? Что предпринять, если они вновь отложат наступление?

Подходил к концу третий час ожидания, напряжение достигло критической точки. То же самое происходило и по другую сторону передовых позиций.

– Артиллерийский удар русских сорвал наши планы. Мы понесли большие потери и не можем наступать. Прошу вас, позвоните фюреру: речь идет о судьбе Германии! – убеждал генерал-полковника Клюге командующий 9-й армией генерал-полковник Модель.

Однако машину подготовки к наступлению уже нельзя было остановить. В пять часов утра гитлеровцы его начали. Наступление продолжалось менее недели и к 12 июля закончилось провалом. На Курской дуге, на площади величиной с половину Англии, было создано 8 оборонительных поясов с укрепленными точками. Заложено 40 тысяч мин, на некоторых участках – в 30 см друг от друга. Преодоление столь мощных укреплений, которые к тому же обороняли крепкие духом, готовые к самопожертвованию воины, привело к значительным потерям.

Большое значение для общего исхода Курской битвы имело величайшее в истории танковое сражение под Прохоровкой, в 30 км от Белгорода.

В нем 11 июля с обеих сторон участвовало 1200 танков и самоходных артиллерийских установок. К исходу дня положение советских войск стало критическим. 12 июля битва продолжилась. Бесконечная стрельба, рев двигателей, рукопашные схватки выбегавших из горящих танков экипажей… Плавился металл и лились реки крови – это был настоящий танковый апокалипсис! Манштейн ввел в бой все резервы, подоспевшие на помощь танковым дивизиям СС «Адольф Гитлер», «Райх», «Мёртвая голова» и 19-й танковой армии. Но советские танки такое испытание с честью выдержали. Они использовали недостатки «тигров» – малые скорость и запас хода, медленный поворот башни и недостаточно крепкую бортовую броню.

Дело в том, что броня танков Т-34 была прочнее во многом благодаря наклонной конструкции бортов. Борта и башня немецких танков были вертикальными. Поэтому советские танки обладали меньшим весом, но гораздо большей маневренностью. Лучшим же танком вермахта была «Пантера». Благодаря мощной пушке с отличным оптическим прицелом она успешно вела бой с танками на дистанции 1500-2000 метров.

Потерпев поражение под Прохоровкой, Манштейн 13-15 июля попытался окружить несколько дивизий Воронежского фронта, но этот план сорвался. 15 июля немецкие части перешли к обороне, а наши войска нанесли сильные контрудары в районе Орла и Харькова. Операция «Цитадель» провалилась, Германия была поставлена на грань катастрофы.

В британском документальном фильме «Битва двух генералов» о Курском сражении утверждалось, будто советские войска потеряли убитыми и пропавшими без вести 180 тыс. человек, а Германия – только 50 тысяч. На самом деле потери гитлеровцев составили 500 тыс. человек, 1500 танков, 3000 орудий, 3500 самолетов. Такие цифры, ссылаясь на архивные источники, приводят маршалы Жуков («Воспоминания и размышления», 1971 г.) и Василевский.

Победа под Курском, а затем успех операции «Багратион» в Белоруссии ускорили открытие в 1944 году в Европе второго фронта.

Автор: Александр Суетин