Две святыни Татарской слободы
До революции в Уральске было четыре мечети. Самая известная – Красная мечеть. Называли ее так не только потому, что построена она из красного кирпича. «Красным» всегда называли все самое лучшее, красивое.
Красная мечеть построена в 1871 году в Татарской слободе, и долгое время ее еще называли «татарской».
Мечеть знаменита еще и тем, что ее посещал и обучался в медресе известный татарский поэт и просветитель Габдулла Тукай, которого называют основоположником литературного татарского языка. В Уральске Тукай прожил двенадцать лет: с детства до юности, и эти годы можно назвать временем его духовного становления.
В 20-е годы прошлого века в Уральске культовые здания сносили, закрывали, приспосабливали под разные нужды. С церквей сбивали кресты и сносили маковки, с мечетей – минареты. Не избежала этой участи и Красная мечеть.
Сначала в мечети устроили дом инвалидов, потом ремесленное училище и общежитие для учащихся. Здание все больше ветшало и приходило в запустение. В 90-е годы оно вообще чуть было не превратилось в настоящие развалины, которые забрасывали разным мусором. То, что осталось, хотели снести. Казалось, что восстановить мечеть невозможно.
Не позволил совершить это святотатство организованный в те годы Татарский культурный центр. Председатель его Ришат Хайруллин взял полуразрушенное здание на баланс своего предприятия. Причем дали ему этот участок под строительство … пекарни. Бизнесу в те годы было больше внимания, чем духовности. А Хайруллин начал восстанавливать мечеть.
Удивительные у нас в Уральске люди. В самые трудные времена, когда в стране царит разруха и голод, они вдруг вспоминают о святынях. Так в 90-е годы на Пугачевской площади появился памятник Пушкину, деньги на который собирали всем миром, а предприниматель Потиченко чуть ли не за одну ночь расчистил захламленную площадь под постамент памятника поэту.
А в начале двухтысячных из развалин возродилась Красная мечеть. И это вовсе не случайно. В трудные времена люди всегда обращаются к тому, что дает духовную силу преодолеть трудности и остаться людьми.
Поддержали Хайруллина академик Сайям Айдаров из Казани (внук имама Красной мечети и учителя Тукая) и наш земляк, архитектор из Санкт-Петербурга Рустам Вафеев. Они составили проект укрепления фундамента и стен, местные архитекторы выполнили этот проект. Участие в восстановлении Красной мечети, а по сути, строительстве, приняли многие уральцы, невзирая на национальности и вероисповедание. Помогали кто чем может – стройматериалами, техникой, деньгами, личным трудом. Казалось, что помогают даже высшие силы.
Впрочем, почему казалось? Совершенно непреложный факт, который подтверждают те, кто мечеть восстанавливал. В те дни, когда устанавливали минарет, над городом пронесся страшный ураган. Многие его помнят. Внезапно почернело не только небо, но как будто и сам воздух, все замерло, не шевелился ни один листочек на деревьях. Природа как будто сжалась в ожидании удара. И через минуты гнетущего безмолвия налетел страшный ураган, который валил могучие деревья, как спички, выворачивал их с корнями. Крыши летали, как бумажные самолетики. А в строящейся мечети еще не закрепили по-настоящему минарет. Но он устоял. Снесло крышу с торгового дома «Достык», который расположен неподалеку. А минарет даже не покачнулся, выдержав и удары ураганного ветра, громы, молнии, и грозу.
Рядом с Красной мечетью – музей Габдуллы Тукая. Это имя объединяет два здания: в одном он жил, в другом учился и взрастал духовно. И это, считает петербургский архитектор, автор книги «Господин издатель» Рустам Вафеев, не совсем справедливо. «Не умаляя талант и личные достоинства Г. Тукая, все же трудно представить, мог бы он состояться как личность и поэт, не пройдя в переломный момент своей короткой жизни серьезной школы изданий Тухватуллина. Благодаря им, в короткий срок никому не известный шакирд Апуш превратился в известного нам Габдуллу Тукая», – пишет наш земляк.
Рустам Вафеев имеет в виду сына имама Красной мечети Камиля Тухватуллина – «господина издателя» первой в Уральске татарской периодической печати. Камиль преподавал в медресе отца и сразу отметил способности и дарование юного шакирда Тукая. Сам Камиль получил прекрасное образование, но обучал он бессистемно, из-за чего первые стихи Тукая написаны на смеси разных языков – арабского, персидского, турецкого. Позже, под влиянием стихов Пушкина Габдулла Тукай стал писать на родном языке – просто, доходчиво, эмоционально.
Типография Камиля Тухватуллина находилась в подвале его отеческого дома, которому ныне уже больше 150 лет. Сегодня в доме-музее Тукая это единственное еще не до конца оборудованное помещение. Туда ведет лестница под сводом. Частично она сохранилась еще с того времени, когда по ней спускался сам Тукай. Ну, конечно, и редактор – Камиль Тухватуллин. Типография – небольшая комната тоже со сводными потолками. Удивительно, как в таком небольшом помещении печатались несколько изданий: газета «Фикер», журналы «Новый век» и сатирический – «Стрелы». Они распространялись по всей Российской империи и стали первыми всероссийскими тюркоязычными изданиями. «Масштаб и спектр поднятых в них проблем оказался столь глубоким и широким, что и в наши дни публикации вековой давности звучат столь же злободневно, что и век назад», – пишет в своей книге Рустам Вафеев.
Здесь Габдулла Тукай писал статьи, стихи, занимался переводами, сам вставал за станок наборика.
Директор музея Марат Багаутдинов показывает станок наборщика.
– К сожалению, это не тот, за которым работал Тукай, – отвечает он на вопрос о подлинности экспоната. – Тот увезли в дом-музей Тукая в Татарстане, а нам Казанский Национальный музей подарил этот – его точную копию.
Печатные станки, которые стояли в подвале, тоже не уцелели.
Дело в том, что здание музея долгое время использовалось как городское жилье. Там располагались шесть квартир, и чтобы освободить здание, всем им дали другое жилье, что тоже было непросто. Печатные станки в подвале ржавели. Потом кто-то из жильцов обратился в краеведческий музей с просьбой забрать их из подвала: возможно, они имеют историческую ценность. Но не дождавшись этого, в конце концов жильцы сдали ржавое железо на металлолом.
А ведь это железо о многом могло бы рассказать. Например, о том, как в 1906 году за острые статьи и критику отдельных представителей духовенства типографию подожгли, а редактору Камилю Тухватуллину грозили физической расправой. В эти дни, чтобы морально его поддержать, Тукай написал стихотворение «Редактору», в котором есть строки, которые актуальны до сих пор: «Не изменяй себе, редактор, пусть хоть безбожником клеймят». «Не бойся никого, лишь правду всегда пиши и говори».
Создатели музея постарались во всем воссоздать обстановку богатого татарского дома XIX века. На первом этаже – гостиная. Она в европейском стиле – стол, накрытый кружевной скатертью, горка со старинной посудой, картины. Обстановка, предметы домашнего быта, в основном, собраны горожанами.
В другом зале на стендах более ста документальных экспонатов: письма, книги, фотографии, пожелтевшие от времени полосы газет. С другой стороны азиатский топчан, покрытый циновками удивительной ручной работы. В кабинете Мутыгуллы Тухватуллина письменный стол и стул – подлинный, из его собственной гостиной. Многие экспонаты – из фондов областного краеведческого музея. Но главное – посетители музея могут окунуться здесь в атмосферу Уральска XIX века и испытать гордость от того, что великий татарский поэт сформировался в нашем городе Уральске и, уезжая, написал: «О, прощай любимый город. Край родной, где я столько передумал, столько выносил в груди».
Директор музея Марат Багаутдинов, проводя экскурсию по музею, каждый раз подчеркивает: «Не было бы того Тукая, какого мы знаем, творчеством которого восхищаемся, если бы не Уральск».
