Сколько ни говори «халва»…
В перестроечное время технический прогресс в бассейне Урала сопровождался печальными событиями. В апреле 1989 года «Правда» сообщила об аварии на оренбургском газоперерабатывающем заводе, повлёкшей за собой человеческие жертвы. В утреннем выпуске новостей из Москвы 4 мая сообщили о госпитализации большой группы жителей из деревень, прилегающих к заводу. В 1992-м грянула техногенная авария в районе Орска, в результате чего концентрация фенола в Урале возросла в несколько десятков раз выше ПДК. Один «специалист газовой сферы» воскликнул по этому поводу: «Ну и что? Нашли чем пугать людей. Фенол обладает бактерицидным действием, он применяется в ветеринарии…»
Почём яд для народа?
Что это – преступное лукавство? Учёные-химики уверены: да. В том-то и дело, что в природе нет только ядов и только полезных веществ, любое вещество является и тем, и другим. Всё зависит от концентрации. Тот предел, когда одно превращается в другое, и есть ПДК (предельно допустимая концентрация), отражающая переход количества в качество.
Сам фенол в малых концентрациях действительно обладает бактерицидным действием, на чём и основано его применение в ветеринарии. В более высоких концентрациях его хлоропроизводное состояние является гербицидом, приводящим к угнетению и гибели живых организмов.
Высокие концентрации фенола вызывают химические ожоги кожи, пагубно воздействуют на внутренние органы. Наиболее вреден фенол при попадании в систему водоснабжения, где проводится стерилизация путём обработки газообразным хлором – своими руками мы в несколько раз усиливаем действие яда.
Если сам фенол – яд нервно-паралитического действия, то его производные обладают уже букетом опасных свойств. Помнится, в школе мы проводили опыты, когда добавленная к фенолу бромная вода обесцвечивалась за счёт образования бромфенола. Ещё быстрее при обычных условиях происходит взаимодействие с хлорной водой и получается трихлорфенол, намного более токсичный, чем исходное вещество. Всё, как говорится, по науке и никакого обмана.
На такие вещи много раз обращал внимание академик Виктор Киянский. На обвинения некоторых учёных и СМИ в запугивании жителей Приуралья он ответил следующим образом:
«Наша беда в том, что мы не умеем учиться на ошибках других. Ещё в шестидесятых годах при исследовании источников воды в ряде американских штатов было обнаружено наличие в них хлороформа и четырёхвалентного углерода. Доказано, что эти вещества образуются в результате реакций молекул органических загрязнителей воды хлором при стерилизации. Эти вещества приводят к заболеваниям почек и печени. Уместно здесь вспомнить, что и сам хлор не совсем безвреден. Почему мы поливаем цветы только отстоянной водопроводной водой? А какую воду наливаете в аквариум? Газ, который губит и комнатные растения, и аквариумных рыб – хлор. На нас он действует медленнее» (В. Киянский, «Экология или рок Приуралья», Уральск, 1996 г., стр. 56).
И вот – новое подтверждение опасений Киянского: появились пугающие данные о том, что хлорфенолы далее превращаются в ещё более сильные яды – диоксины, которыми печально прославился итальянский город Севезо.
Доктор химических наук Л. Фёдоров, поднявший эту тему в Оренбуржье, убеждён, что авария в Орске нанесла непоправимый ущерб рыбным запасам Урала, а образовавшиеся диоксины ещё сделают своё чёрное дело.
Фёдоров приводит данные шведских исследователей под руководством всемирно известного профессора Раппе, которые показали образование диоксиновых веществ при хлорировании обычной питьевой воды.
Получается замкнутый круг. С хлором воду пить хотя и не очень, но вредно. Но не умирать же от бактерий! Но ведь выход найден: многие страны давно используют для очистки воды озон и ультрафиолетовое облучение. В своё время премьер-министр Великобритании Маргарет Тэтчер, кстати, химик по образованию, предложила ввести закон о применении для очистки воды только озона.
А ведь идея этого метода родилась в СССР, но его быстрее оценили и повсеместно внедрили за рубежом. Учёные, которые изобрели лучшие озонаторы в мире, такие как доцент МГУ Емельянов, до недавнего времени доказывали их эффективность…
Гниль в консервах
Кто-то, возможно, скажет: «Раньше и хлорированную воду пили, и карболкой мазались – ничего, живём пока, хлеб жуём и рыбку кушаем!..» Но и отменным здоровьем нам хвастаться не приходится. Да и экологическая ситуация продолжает ухудшаться.
На заседании межреспубликанского комитета по спасению Урала председатель Гурьевского комитета по экологии и рациональному водопользованию Сулейменов привёл ужасающий факт. В Гурьеве начали производить консервы из печени частиковых рыб. Вдруг выяснилось, что уже через несколько месяцев продукт оказался непригодным к употреблению ввиду его разложения. Причина – многократное превышение норм токсичных веществ в печени рыб. Производство срочно свернули.
А что с рыбой, которую мы продолжали и продолжаем кушать? В 1988 году появилось заключение комиссии Академии наук СССР под руководством академика А. Яншина, работавшей годом раньше на берегах Урала и Каспия. Комиссия отметила, что среди выловленных для обследования
осетров абсолютное большинство – больные.
Больной осётр кажется вполне здоровым, но если его вскрыть, то видно, что его мясо рыхлое и расслаивается. Ихтиолог В. Лукьяненко составил шкалу этого расслоения, названную его именем. Он считает, что изменилась и икра, у которой теперь такая же тонкая оболочка, что в большинстве случаев она уже нежизнеспособна.
В мясе и икре больных рыб полезных веществ стало меньше, зато в изобилии обнаружены нитраты, канцерогенные ароматические углеводороды и пестициды. Поэтому-то и разлагались гурьевские консервы.
Любые попытки скрыть правду о действительном положении дел на реке Урал и в его бассейне против нас же и оборачиваются. Так что лучше знать правду, какой бы горькой она ни оказалась.
