Российский тибет
(Продолжение. Начало в № 35)
Горный Алтай это, конечно, не «крыша мира». Высота Белухи, откуда берет свое начало своенравная Катунь и чья трехглавая снежная вершина контурно украшает герб Республики Алтай (не путать с другим субъектом РФ – Алтайским краем), составляет чуть более четырех с половиной тысяч метров над уровнем моря. Это в регионе самая высокая гора. И тем не менее сей удивительнейший край, граничащий на юго-западе с Казахстаном, а на юго-востоке с Монголией, иногда называют российским Тибетом, и в этом, наверное, нет большого преувеличения. Много попутешествовав по Алтаю, в том числе по его отдаленным, глухим уголкам, я видел немало такого, что не могло не восхищать, не поражать воображение своим величием и красотой.
«Смотровая площадка», о которой я уже упоминал в предыдущем номере, – одно из таких мест. Не одна сотня, а, может быть, и тысяча туристов побывала на ней, и, уверен, что каждому она надолго запомнится. Кому-то только с радостными и добрыми чувствами и ощущениями, другим – с существенной примесью горечи и досады. К последним я бы отнес и себя. Все зависит только от состояния здоровья и возраста человека, его самочувствия, с которым он решил попытать счастья снискать себе альпинистские лавры. Когда впоследствии предстояло отправляться на какой-нибудь очередной дальний экскурсионный объект, я так осторожненько выяснял: «А много ли там того… пешком придется? Как до смотровой площадки?» И при положительном ответе готов был решительно отказаться от предлагаемого маршрута. Понятие «пешком» в Горном Алтае весьма относительно, уж поверьте.
…C первых шагов я понял, что восхождение будет нелегким делом, если вообще оно окажется мне по силам. Движение наше неуклонно было только вверх по узкой, петлявшей в высоких, почти в рост человека, травяных зарослях. Чем выше, тем чаще остановки, кратковременные, дававшие лишь иллюзорную передышку…
Солнце поднималось все выше, и его палящие лучи, казалось, отбирали последние силы.
– Сколько еще до этой площадки? – спрашивал, задыхаясь, кто-нибудь из нас старшего группы, чья фигура, легкая, гибкая, с неизменной палкой в руках, все время мелькала где-то впереди.
– Не так много осталось, потерпите, – успокаивающе произносила девушка, и светлая улыбка обычно появлялась на ее смугловатом от загара лице. Однако, заметив, что группа сильно растянулась по горному склону, предлагала: – Давайте все вот под эту березу, постоим, а через десять минут – снова тронемся …
Еще несколько было у нас таких общих «перекуров». И каждый раз неутомимая Екатерина советовала собраться с силенками, малость потерпеть: мол, еще чуть-чуть – и мы будем у конечной цели нашего путешествия. Откроется сверху такая панорама, что она буквально заставит забыть все наши сегодняшние трудности.
Самое ужасное, пожалуй, было в том, что эта самая цель по-прежнему совершенно не просматривалась за деревьями и рельефом местности. Только вскарабкаемся на очередной взгорок или скальный выступ, а там во всю ширь распахивались перед глазами новые дали, и тропинка еще выше убегала в гору, теряясь где-то в густой зелени деревьев.
Неоднократно я порывался «сойти с дистанции» для того, чтобы, уединившись где-нибудь в спасительной тени, дождаться возвращения группы назад. Но всегда только лишь мне приходила в голову такая мысль, как назло позади меня оказывалась или сама Екатерина или кто-нибудь из туристов. Они начинали собирать цветы в траве, коих тут повсюду было море, и вроде бы не обращали на меня ни малейшего внимания. Однако я вскоре понял их уловку – они явно не хотели оставлять меня одного в безлюдном месте. Среди «покорителей» вершины, названия которой мы даже и не знали, я был, пожалуй, старше всех. И вот, чтобы не задерживать группу, тяжело и громко отдуваясь, как паровоз, встаю и снова бреду по сути неизвестно куда.
…Наконец вот она – смотровая площадка. Выше нас только бездонная небесная синева, ясная, чистая, до краев наполненная ослепительным светом щедрого июльского солнца. Склон горы, обращенный в ту сторону, откуда и начиналось наше восхождение, круто, почти отвесно, обрывался, и далеко внизу темнела узенькая ленточка дороги с совсем крошечными машинами, медленно двигавшимися по ней, еще дальше за ней весело искрилась Катунь, тоже необыкновенно маленькая отсюда, с горной кручи.
Как тут устоять от соблазна не сделать редкий кадр на фоне всего этого великолепия! Для этого молодежь, будто совершенно утратив чувство страха, как можно ближе приближается к краю обрыва, чем доставляет немало волнения взрослым. В завершение – коллективное фото на память на самой высокой точке. Пока происходила вся эта суматоха, не сразу обратили внимание на отсутствие молодой сотрудницы турбазы. Странно, куда она подевалась, не растворилась же в воздухе! Видя мое растерянное лицо, один из подростков молча показал рукой куда-то вниз, за обрыв… С обмершим сердцем я подошел к краю и осторожно, чтобы не поскользнуться, заглянул… То, что я увидел, буквально потрясло меня. Девушка, в шести-восьми метрах от меня, стояла на каком-то небольшом выступе и, низко пригнув голову, что-то внимательно выискивала в невысокой траве. Ни я, ни кто-то другой из туристов, не произнесли ни слова упрека, пока отчаянная дивчина не выбралась к нам наверх.
– Собирала душицу, – как бы оправдываясь, проговорила с усталой усмешкой она. – У нас в обязательном порядке на завтрак и ужин давать отдыхающим травяные чаи…
– Ничего бы не случилось, если бы один день мы провели без этих чаев…, – с упреком бросили мы ей.
Покорение «обзорной» горы – 660 метров над уровнем моря, между прочим, – мне обошлось довольно дорого. Еще в начале трудного маршрута я стянул с себя влажную от пота рубашку. Показалось, что так будет легче. Нескольких часов оказалось достаточно, чтобы сильно загореть. И потом, чуть ли не целую неделю промучился, даже дотронуться рукой до тела было больно…
– Ничего, зато повод для гордости будет, – утешали меня местные. – Ведь наш, алтайский загар самый красивый в мире. Не надо ни на какие моря ездить!
Туркомплекс располагался возле села Манжерок, это примерно километрах в сорока от Горно-Алтайска, небольшого зеленого городка, являющегося столицей Республики Алтай. Люди старшего поколения помнят один из хитов Эдиты Пьехи, в котором были такие слова:
– Расскажи ты мне, дружок,
Что такое Манжерок
Может, это островок,
Может, это городок.
Так вот, популярная песенка про этот самый Манжерок, теснимый горами к правому берегу Катуни, стремительно катящей свои волны куда-то на северо-запад, на слияние с великой Обью. Говорят, как-то Эдиту Станиславовну спросили, что, дескать, это за Манжерок такой, но она не смогла ответить даже где он находится. Песня была написана в далекие шестидесятые годы прошлого столетия, во время фестиваля советско-монгольской дружбы, проходившего в этих краях.
Одной из достопримечательностей поселка, живущего в основном за счет доходов от туризма, является дом «вверх тормашками». Он стоит, а вернее как бы лежит в самом людном месте, у дороги: крыша внизу, а фундамент сверху. Несмотря на такую странность, здание обитаемо – в нем то ли живут, то ли находится какое-то поселковое учреждение.
Местные жители шутят, что это весной напроказничала река, когда выходила из своих берегов. Ну и потом не стали возвращать дом в прежнее положение: пусть остается как память об необузданной природной стихии.
С алтайского «Манжерок» переводится как «Сердце скота». Через эти места в старину прогоняли в большом количестве скот в сторону Бийска, тут делали остановку, чтобы дать животным отдых. Вообще за время пребывания на турбазе мы часто слышали это слово и всякие производные от него.
Неподалеку от села находится озеро Манжерок, уникальное, с произрастающим здесь реликтовым водяным орехом. Это любимая зона отдыха у местного населения и приезжих. Люди в летний период устремляются сюда даже издалека, преодолевая сотни километров. Позже я подробнее расскажу об этом удивительном водоеме, примечательном не столько своими размерами, сколько тем, что он дает людям.
Речка Манжерушка – другая местная достопримечательность. Можно пройти совсем рядом и не обнаружить ее, настолько она искусно прячется в лесных кущах. В те знойные июльские дни воды в ней совсем не было, и казалось недоразумением, что этот ручей громко назывался речкой. Но впечатление весьма обманчиво. Когда Манжерушка решает показать себя, свой характер, то мостик у крайних турбазовских строений полностью скрывается под толщей воды. И если его до сих пор не унесло бешеным потоком, то только потому, что он покоится на прочном старом бетонном основании.
Наконец в названии туркомплекса также содержалось данное слово, и мы, проживавшие в домах и домиках разной комфортности, в зависимости от того, сколько ты уплатил за путевку, иногда с легким юмором величали себя манжеровчанами.
(Продолжение следует)
