Ростки будущего
Кто в наше время не знает о Байкало-Амурской железнодорожной магистрали. Но немногим известно, что её трассу ещё до Великой Отечественной войны прошли изыскатели. И только узкий круг учёных посвящён в то, что к этому имел отношение естествоиспытатель, мыслитель и общественный деятель Владимир Иванович Вернадский (1863-1945). Немало современников считали его чудаком: слишком смелые и необычные идеи он высказывал.
Сеятель
Вернадский известен широкому кругу людей как естествоиспытатель, автор учения о биосфере, признанной во всём мире. Биосфера, по Вернадскому, это живое вещество, организующее земную оболочку, которая эволюционирует в ноосферу, в которой человеческий разум и научная мысль становятся определяющим фактором развития, мощной силой, сравнимой по своему воздействию на природу с геологическими процессами.
Учение Вернадского о взаимоотношении природы и общества оказало сильное влияние на формирование современного экологического сознания. Однако биографы Вернадского обычно вскользь упоминают о его работах по гидрохимии, биогеохимии и радиохимии. А напрасно. Именно в этих областях знания Вернадскому выпала роль сеятеля, вовремя бросившему семена в хорошую почву.
Вернадский в труднейших условиях Гражданской войны выступил инициатором создания Украинской Академии наук, знаменитой Комиссии по изучению естественных производительных сил России (КЕПС), Радиевого института, Биогеохимической лаборатории.
По инициативе Вернадского состоялось первое в СССР и в мире совещание по проблемам вечной мерзлоты. В 1932 году Вернадский, поддержав предложение М. Сумгина, добился учреждения Комиссии по изучению вечной мерзлоты. Позже Комиссия превратилась в Институт мерзлотоведения АН СССР, который возглавил академик Владимир Обручев – знаменитый учёный-геолог, автор научно-фантастических романов «Плутония» и «Земля Санникова».
Создал Вернадский ещё одно необходимое научное учреждение – Комиссию по изучению минеральных вод СССР. Позже она стала Гидрогеологической лабораторией Академии наук. Но сколько тогда было слухов и разговоров: «Вернадский опять носится со своей мерзлотой и подземными водами. Других проблем, что ли, нет?!»
Спустя десятилетия стало особенно ясно, какое значение для страны имели геологические исследования в зоне вечной мерзлоты, охватывающей почти всю Сибирь, всё Заполярье и север Дальнего Востока. Геолог, историк науки Рудольф Баландин писал, что Вернадский осознал всё это в те годы, когда активное хозяйственное освоение зоны вечной мерзлоты фактически ещё не начиналось.
«Учёные занимались сугубо теоретическими разработками как будто далёкими от насущных практических задач. Ведь строить на мёрзлых породах деревянные здания или разрабатывать месторождение полезных ископаемых чаще всего возможно и без знаний мерзлотоведения», – подчёркивал Баландин в своей книге «Вернадский: жизнь, мысль, бессмертие», вышедшей в Москве в 1988 году в издательстве «Знание».
После смерти Вернадского мерзлотоведение стало совершенно незаменимым для практики. Советский Союз приступил к широкому освоению областей вечной мерзлоты. В Заполярье поднялись многоэтажные дома, крупные заводы и комбинаты. На вечной мерзлоте построены первые плотины. Почти вся трасса БАМа прошла как раз в зоне вечной мерзлоты.
Вернадский стал инициатором радиохимических и радиогеологических исследований в Союзе, а также первых экспедиций, занимавшихся поисками радиоактивных минералов. Он создал Комиссию по изучению тяжёлой воды. По его инициативе начала действовать Международная комиссия по геологическому времени. Предвидя начало космической эры, Вернадский нацелил учёных на изучение метеоритов и стал основателем и первым председателем Метеоритного комитета.
Люди, сетующие на бесцельность некоторых теоретических научных исследований, чаще всего просто не умеют, а то и боятся, заглянуть в будущее, хотя бы на два-три десятилетия. Вернадский предвидел будущее с поразительной ясностью. Практически все созданные им научные учреждения выдвинулись на передний край науки.
Знания – основа предвидения
В начале прошлого века основанные Вернадским гидрогеологические учреждения вовсе не выглядели очень необходимыми. Однако вскоре оказалось, что вода – не только самый
драгоценный минерал, но и достаточно редкий. В промышленных районах стала ощущаться острая нехватка чистой воды.
Многие месторождения полезных ископаемых разрабатываются с помощью воды. Да и сама подземная вода нередко служит сырьём для добычи растворённых в ней ценнейших веществ. Кроме того, содержащиеся в подземных водах химические элементы сообщают геологам о скрытых
в недрах богатствах.
Использовать подземную воду люди научились давно. Ерофей Хабаров, прежде чем отправиться в свои знаменитые путешествия, поселился в устье реки Киренги, впадающей в Лену, и выпаривал соль из минеральных вод. Он обходился без научных теорий. Даже во времена Вернадского гидрогеология как наука не обрела ещё практической значимости. Пока воды много, а нужда в ней невелика, о науке обычно не думают.
Но вот приходит время, и практики с изумлением обнаруживают, что запасы подземных вод иссякают, что в результате откачек воды оседают городские территории и даже происходят землетрясения. Научные теоретические знания вдруг приобретают ценность. И «чудак-учёный», тщательно описывавший родники, проводивший расчёты движения подземных потоков, делавший химические анализы воды, оказывается очень необходимым специалистом.
Не все предсказания Вернадского сбылись, не всегда он оказывался прав. Но вряд ли кто из естество-испытателей и организаторов науки умел заглядывать так далеко вперёд, как он. При этом Вернадский показал: чем полнее и точнее наши знания, тем вернее предвидение.
