Родное до боли
Пете едва исполнилось двенадцать лет, когда на его город упали первые фашистские бомбы, а вскоре – 19 июля 1941 года – немцы вошли в Винницу…
Сегодня мне трудно объяснить моему десятилетнему внуку Ивану, почему его прадед – мой тесть Пётр Рудер – пользовался льготами тружеников тыла. Для него слово «труженик» обозначает взрослого человека… Нынешним детям сложно понять масштабы той войны, как быстро в то время взрослели, каким образом помогали старшим. Да и нынешней городской малышне, избалованной многоканальным телевидением да различными гаджетами, нельзя по-настоящему представить физический труд, например, на городских развалинах или в поле…
Немецко-фашистские оккупанты создали в городе два лагеря для военнопленных, в которых погибло свыше 12 тысяч человек, при проведении массовых облав захватчики расстреляли около 25 тысяч горожан, большинство из которых – евреи, а 13 400 молодых ребят и девушек отправили на каторжные работы в Германию. Оккупантами в городе был установлен особый режим в связи с размещением под Винницей ставки Гитлера «Вервольф». Впоследствии рейхсминистр восточных территорий получил документ за подписью фюрера, в котором указывалось, что «…надо бы позаботиться о сокращении численности населения на оккупированных территориях».
О том периоде своей жизни Пётр Давыдович не любил вспоминать. Как они с мамой голодали, выменивали у крестьян продукты на свои, часто последние, одежду и другие вещи, как он прятался от тех, кто собирал молодежь для отправки в Германию… И вспоминал закопченный от многочисленных пожаров, устроенных отступавшими фашистами, город марта сорок четвертого, когда он в толпе детей и взрослых встречал советских солдат-освободителей.
Вскоре началась мирная жизнь. Он продолжал учебу, все свободное время помогал горожанам расчищать улицы от развалин, закончил семилетку, в школе в том же 1944 году вступил в комсомол. Потом продолжил учебу в Винницком техникуме механизации, который успешно закончил, получив специальность механика. Работал в местной Крыжопольской машинно-тракторной мастерской, а в августе 1949-го был призван на действительную военную службу.
…В армии Пётр крепко подружился с Иваном Лягошиным, который уговорил его после демобилизации поехать вместе с ним в его родной город Уральск. Здесь он был принят на арматурный завод мастером, потом познакомился с уральской казачкой Тамарой Ларшиной, влюбился в нее, и ее согласие на его предложение выйти за него замуж окончательно утвердило его в решении остаться в Уральске навсегда.
Так получилось, что Пётр Давыдович потом до самой пенсии работал в системе профтехобразования, стал его отличником. У них с Тамарой Сергеевной родились три дочери, потом появились внуки, правнуки. Умер он в апреле прошлого года, немного не дожив до девяноста лет.
С каждым днем, с каждым годом от нас безвозвратно уходят те, кто так или иначе был связан с Великой Отечественной войной. И нам уже не с кем побеседовать, чтобы досконально узнать, прочувствовать, а как это было? И с годами беды затушевываются, что, в свою очередь, позволяет тем, кому это надо, манипулировать фактами, извращать их, и где-то в чем-то даже оправдывать нацистов. Как это, например, происходит сейчас на Украине.
Петр Давыдович был украинцем, он обладал прекрасным чувством юмора, музыкальным слухом и хорошо поставленным голосом. Среди его любимых песен в особом ряду стояли две: украинская народная «Рушник» и солдатский вальс «В лесу прифронтовом». Когда он пел: «Я возьму тот рушник, расстелю, словно долю, в тихом шелесте трав, в щебетаньи дубрав, и на вышивке тонкой расцветет все родное до боли – и разлука, и детство мое, и любовь…», или «…и каждый думал о своей, припомнив ту весну, и каждый знал – дорога к ней ведет через войну…», то редкая женщина могла удержать слезы.
Скоро мы будем отмечать очередную годовщину Победы. И внук попросил сделать портрет своего прадеда Петра Давыдовича Рудера, чтобы вместе с другими пронести его в колонне бессмертного полка.
Автор: Сергей Аблаев
