Охота за «оружием возмездия»
Весна 1945 года. Красная Армия рвалась к Берлину. В Пенемюнде на острове Узедом в Балтийском море, где создавалось «оружие возмездия» третьего рейха – ракеты «Фау» («крылатые бомбы»), царило смятение: прошёл слух о тайном приказе уничтожить всех, кто имел отношение к ракетному оружию. Поэтому все конструкторы и прочий персонал спешно эвакуировались в Баварию. Исполнение приказа возложили на подразделения СС и СА. Однако в это время даже в аппарате тайной полиции царила растерянность, и до исполнения так дело и не дошло. 5 мая остров Узедом и Пенемюнде заняли войска 2-го Белорусского фронта под командованием маршала Рокоссовского.
Советский «десант»
Само Пенемюнде взяло штурмом подразделение майора Анатолия Вавилова, на которое возложили ответственность за сохранность оставшегося оборудования.
Незадолго до этого стало ясно, что все окружающие секретную базу районы заняты американцами, потому младшего брата руководителя работ Вернера фон Брауна – Магнуса отправили искать американцев, которым мог бы сдаться персонал исследовательского ракетного центра.
Одновременно американские войска захватили подземный ракетный завод близ Нидерзаксверфена, на территории, которая по соглашению между союзниками должна стать советской зоной оккупации. Перебазировать подземный завод невозможно. Однако к приходу войск Рокоссовского около 300 (!) товарных вагонов, загруженных оборудованием и деталями ракет «Фау-2», уже находились на пути в Западное полушарие.
Вот что писал по этому поводу американский историк Вилли Лей:
«Полигон Пенемюнде прекратил свою деятельность в 1945 году, но ракеты, ревевшие тогда над тихой рекой Пене, продолжали реветь в другом месте – над водами Рио-Гранде, уже по другую сторону Атлантики» (Цит. По книге Станислава Славина «Секретное оружие третьего рейха», Москва, «Вече», 1999 год, стр. 120).
Сам Славин задаётся вопросом: что делали в это время советские специалисты? И отвечает на него так:
«Поняв в ходе военных действий, что только созданием системы залпового огня возможности ракетной техники отнюдь не исчерпываются, наши специалисты по указанию свыше кинулись нагонять упущенное. Из заключения был выпущен С.П. Королёв и другие конструкторы…» (стр. 120).
Группа специалистов по радиоэлектронике, ракетной технике, ядерной физике в составе специальных бригад в конце войны направляются на территорию разгромленной Германии для поиска и вывоза с СССР ценного оборудования и документации.
Много лет о таких вещах в широкой печати и научно-популярных изданиях не упоминалось. Ведь выходило, что к созданию ракетно-космической техники в СССР так или иначе причастен его злейший враг – фашистская Германия. Но тут уж не до обид и идеологической зашоренности: в то время в создании ракетной техники Германия намного опережала и Советский Союз, и США. Потому-то союзники и будущие противники проявили такой интерес к наработкам Вернера фон Брауна и его команды.
Забегая вперёд, отмечу: да, мы изучили, использовали немецкий опыт. Но потом оказалось, что ракеты «Фау» по своим характеристикам не дотягивают до космических полётов. Потому под руководством С. Королёва разрабатывались ракеты серии Р, более мощные. Ракета Р-7 4 октября 1957 года вывела на орбиту первый искусственный спутник Земли.
С удивлением прочитал у Славина, что в командировку в Германию в июне 1945-го отправили впоследствии одного из ближайших соратников Королёва – Бориса Евсеевича Чертока. Доводилось слушать его выступление на Чтениях К. Циолковского в Калуге в сентябре 1986 года. Многие с почтением о нём отзывались, а один учёный так и сказал мне:
– Сейчас будет выступать сам Борис Черток!
Он стал известнейшим специалистом в области ракетно-космической техники. Но и тогда многие и понятия не имели о его поездке в Германию в 1945-м. И вот Славин приводит письменные впечатления Чертока от той командировки:
«Показательно, что когда мы после войны начали воспроизводить технику «ФАУ-2» и разрабатывать свои новые ракеты, то убедились, что такое давно изобретённое человечеством устройство, как электрическое многоконтактное реле, умеет делать в нашей стране только один ленинградский завод «Красная заря». В Германии только у фирмы «Телефункен» было три подобных завода и по меньшей мере два у «Сименса». Это одна из причин, по которой, несмотря на непрерывные бомбардировки, которым союзная авиация подвергла немецкие города, выпуск вооружения не падал, а непрерывно возрастал вплоть до середины 1944 года» (стр. 121).
Вот так. Мелочь – маленькое реле, – но как много от него зависело! Что тут говорить о более значительных узлах и деталях…
Черток, по его же признанию, тогда ещё не осознавал, что прибыл на то географическое место на берегу Балтийского моря, которому в истории суждено стать стартовой площадкой для начала великой ракетной гонки ХХ века. В эту гонку будут втянуты десятки стран, и к концу века почти все армии мира в том или ином виде обзаведутся ракетным оружием.
Первоклассный полигон
Детальный осмотр Пенемюнде в мае-июне 1945 года советскими специалистами показал, что фактический размах работ по ракетной технике в Германии намного превзошёл ожидания.
Ни мы, ни американцы и англичане до 1945 года не умели создавать жидкостные ракетные двигатели тягой более 1,5 тонны. Да и те, что создали, обладали малой надёжностью и в серию не пошли. Никакого нового вида орудия с их применением так и не создали.
К этому времени в Германии успешно разработали и освоили ЖРД тягой до 27 тонн, в 18 с лишним раз больше. К тому же производили эти двигатели в промышленных масштабах.
На высоком уровне работала система автоматического управления. Она успешно управляла полётом ракет дальностью 300 км.
Оснащение центра Пенемюнде новейшей измерительной аппаратурой осуществлялось всеми ведущими электро- и радиотехническими фирмами Германии. Всего с 1937 по 1940 годы в Пенемюнде вложено более 550 000 000 марок – огромная по тем временам сумма, отмечает Черток.
Он отдаёт должное энергии и уверенности руководителям работ, и в первую очередь генералу Вальтеру Дорнбергеру и штурмбанфюреру СС фон Брауну. Но дело не только в энтузиазме и организаторских способностях руководителей Пенемюнде.
Они отлично понимали, что энтузиазма и гениальных способностей учёных-одиночек далеко не достаточно. Требовалось ясное представление о масштабах всех работ и смелость в создании сильнейшей государственной научно-технической, производственной и военно-испытательной инфраструктуры. Всё это задумано до, а уточнялось и развивалось уже во время войны.
Утереть нос Мюллеру
В 1943 году численность основного персонала Пенемюнде составляла более 15 000 человек. Новые стенды позволяли вести огневые испытания двигателей на тягу от 100 килограммов до 100 тонн. Здесь же действовали самая большая в Европе аэродинамическая труба и крупнейший завод по производству жидкого кислорода, просторные и отлично оборудованные конструкторские залы.
С самого начала строительства на острове Узедом предусмотрели стартовые позиции для ракет, бункеры для управления пуском. Оборудовали средства контроля и наблюдения за ракетами. Но и тут сказался «синдром Мюллера и Шелленберга» – соперничество двух служб.
Борис Черток приводит потрясающие факты такого соперничества на ниве ракетостроения. Оказывается, противодействовали фон Брауну СС и люфтваффе.
В 1940-1941 годах в военных программах очень острой стала проблема приоритетов. Наибольшим приоритетом в Германии пользовалась программа люфтваффе по массовому производству среднего бомбардировщика «Ю-88».
Руководство германских ВВС прекрасно понимало, что организация серийного производства сооружений по программе «А-4» (ракеты) может помешать выполнению многочисленных заказов для программы «Ю-88». Военно-воздушные силы имели веские основания на приоритет, так как новые бомбардировщики направлялись непосредственно на фронт в действующие авиачасти.
Лишь в самом конце войны, когда программу «А-4» назвали программой «возмездия» («Фергельтунг»), а ракета получила обозначение «Фау-2» (V-2), новому ракетному оружию отдали приоритет среди всех заказов в промышленности и на транспорте. Ценой больших усилий Дорнбергер, фон Браун и поддержавшее их руководство сухопутных сил оттеснили на второй план программу «Ю-88».
(Продолжение следует)
