Наш старый добрый парк
В этом году нашему парку культуры и отдыха исполняется 175 лет. Такому солидному возрасту и героической истории могут позавидовать лучшие европейские скверы и парки.
Не случайно, нам кажется, что наш парк был всегда, как всегда были Урал и Чаган. Ведь по его тенистым аллеям бегали еще наши прадеды и прогуливались наши прабабушки. У многих поколений уральцев с парком связаны самые лучшие, самые светлые воспоминания о детстве и юности.
Он пережил и многое, и многих
Помню, как бабушка рассказывала: «Мы катаемся на лодке по Чагану, а ребята нам с берега яблоки из Войскового сада бросают. Какие там вкусные были яблоки!»
Оно, конечно, в молодости и снег белее, и сахар слаще. Но в Войсковом саду действительно росли лучшие сорта яблонь, которые славились далеко за пределами края. Дело в том, что парк поначалу был поделен на две части: плодовую и декоративную. Еще в 1837 году первый наказной атаман Покатилов решил развести сад. Во-первых, чтобы горожанам было, где отдыхать, во-вторых – показать, что и в нашей местности могут расти и плодоносить яблони, вишня, слива и другие плодовые культуры. И научить горожан за ними ухаживать.
Но мечту свою он осуществить не успел – в том же году атаман Покатилов скончался.
За осуществление этой идеи взялся другой наказной атаман – Кожевников. В 1839 году на берегу Чагана разбили площадку, а на следующий год заложили сад. Так что годом основания нашего парка культуры и отдыха официально считается 1840-й год. В 1843 году в годовом отчете казачьих властей сообщалось: «В версте от Уральска в северо-западной от него стороне, на левом берегу реки Чаган, разводится общественный войсковой сад. Начало сделано в 1840 году; из всего посаженного растет все удовлетворительно и есть полная надежда скоро увидеть хороший сад. Окружность этого сада заключается в 3500 саженях» (сажень – 1,76 м.)
В 1857 году наказной атаман учреждает должность садовника, которого «выписывают в Уральск для улучшения войскового сада и частного садоводства».
…Приглашал чиновников сажать деревья
В 1857 году наказным атаманом Уральского войска был назначен генерал Аркадий Дмитриевич Столыпин, много сделавший для благоустройства Уральска. Нынешний Некрасовский скверик в Уральске называли Столыпинским бульваром: он был разбит на болотистой до этого местности наказным атаманом. Бульвар начинался от Перевалочной рощи, ныне от него остался лишь жалкий кусочек.
Сын легендарного генерала Дмитрия Алексеевича Столыпина, двоюродный дядя великого поэта Михаила Юрьевича Лермонтова, отец великого государственного деятеля России Петра Аркадьевича Столыпина, генерал от артиллерии Аркадий Дмитриевич был разносторонним человеком – историком, писателем, скульптором. При нем в Уральске строили каменные дома, мостили улицы, была построена богадельня для престарелых и немощных, приют для подкидышей, дом для умалишенных, училище благородных девиц. В годы правления Столыпина к Петропавловской церкви и собору Михаила Архангела пристроены большие каменные колокольни. При Столыпине основаны типография, театр, больница, народная библиотека, открыто около ста школ.
Уральский поэт Шапошников писал о Столыпине в «Уральских войсковых ведомостях»: «…ночью сидел он, раздумывая часами над судьбами казаков, творил, а утром свежий и сильный …шел в войсковую канцелярию, приглашал чиновников на улицу и, засучив рукава, рассаживал деревья. Затем ехал в школу, учил детей, чертил карту, советовался с простыми казаками и учеными-знатоками, отдавал свои распоряжения, а вечером в кругу молодых офицеров проводил время или в войсковом музее, или в театре, слушая музыку первых казаков-музыкантов».
Недаром казаки окрестили атамана Столыпина «Петром Великим Уральского казачества». Страсть к реформаторству, к преобразованиям была наследственной в роде Столыпиных.
Атаман ввел в школах Уральска такой предмет, как практическое лесоводство: дети ухаживали за растениями в специальном лесопитомнике, сеяли злаковые и овощные культуры в оранжерее сада.
При Столыпине Войсковой сад все больше приобретал черты пейзажного парка, «устремленного к простоте и естественности». В саду между деревьями разбили дорожки, аллеи, которые спускались к берегу. Центральная аллея шла через весь сад и упиралась в «летнее помещение Наказного атамана». Это было легкое, изящное, белого цвета строение, напоминавшее своей архитектурой дворянские усадьбы 19 века. Полутораэтажная дача стояла на каменном сводчатом основании, но сама была деревянной, с резной открытой верандой и арочными проемами. Перед главным входом на круглой площадке были разбиты цветники и стояли скамьи для отдыха.
Ныне на месте атаманской дачи расположен Танцующий фонтан.
«Нашел приятеля Столыпина атаманом в Уральске»
В нашем парке побывало немало великих людей. Одним из первых именитых гостей сада был граф Лев Николаевич Толстой.
Писатель посетил Уральск в июне 1862 года. С атаманом Уральского казачьего войска Аркадием Дмитриевичем Столыпиным они были старыми друзьями. Познакомились во время Крымской войны и обороны Севастополя. В Крымскую войну капитан Столыпин, командуя артиллерийскими батареями, находился постоянно на переднем крае сражений; как на Дунае, так и во время легендарной обороны Севастополя. За храбрость, мужество и самоотверженность при отражении первого штурма Севастополя в ночь с 10 на 11 марта 1855 года капитан Столыпин был награжден золотой саблей с надписью «За храбрость».
Во время Крымской войны Столыпин вместе с Толстым собирался издавать журнал для офицеров. Чтобы собрать средства для этого, писатель даже собирался продать свой дом в Ясной Поляне. Но в 1857 году он получил назначение атаманом в Уральское войско.
В тот, 1862-й год, Толстой был болен: он страдал депрессией, у него усилился кашель. И врачи посоветовали ему сухой степной воздух и кумыс. Сначала он поехал в башкирское селение Каракалык, а потом – в Уральск. Позже он писал жене: «То, на что я жаловался – тоска, равнодушие, прошли, чувствую себя приходящим в скифское состояние, и все интересно и ново. Живем мы в кибитке, я нашел приятеля Столыпина атаманом в Уральске и ездил к нему, и привез оттуда писаря, но диктую и пишу мало. Лень одолевает при кумысе».
В гостях у Столыпина в Уральске Толстой пробыл несколько дней. Жил на летней атаманской даче в Войсковом саду. Наверное, боевые товарищи вспоминали дела «давно минувших дней». Возможно Столыпин рассказывал ему о Пугачёвском восстании и показывал на противоположном берегу Крутицкую луку, где в 1773 году пугачёвцы разбили свой стан после неудачной попытки взять город. На следующий день они предприняли новую попытку, но гарнизон Яицкого городка её снова отбил. Но, видимо, Пугачёв не вдохновил писателя – ничего об этом он не написал. Зато его сильно заинтересовала другая, обывательская история.
Во время посещения местного кладбища Толстой увидел две детские могилы со сдвинутыми надгробиями. Столыпин ему рассказал трагическую историю ссыльного польского офицера и его жены. Дело в том, что в солдатских казармах Уральска отбывали наказание за восстание 1831 года польские офицеры. Жили они свободно, ходили в гости и на балы, ни в чём не имели ограничений, кроме одного: никуда не могли уехать.
И к одному из них – Юзефу Мигурскому – приехала невеста по имени Альбина. Такая вот польская декабристка – презрела богатство, мнение света, удобства, благополучие и отправилась к жениху в неведомую глушь. В Уральске они поженились и жили счастливо, у них родилось двое детей. Но потом случилось несчастье: дети заболели и один за другим умерли. Мать сходила с ума от горя, у неё осталось одно желание – освободить мужа из неволи. У неё созрел такой план: Юзеф оставит на берегу Урала свою шинель и письмо, в котором просит у неё прощения за то, что не смог вынести горя и тоски по отчизне, бросился в воду, а её оставил на чужой стороне в неизвестном положении. А она потом его тайно вывезет из Уральска в Польшу.
И вот однажды казаки принесли Альбине с берега Урала одежду её мужа и письмо. Печаль и слёзы несчастной женщины были так искренни, что уральские дамы прониклись к ней сочувствием и жалостью, наперебой старались утешить и помочь. Для Альбины это было мучительно, ей приходилось изображать горе, а муж в это время прятался в другой комнате и мог чем-нибудь выдать себя. Но тайна была соблюдена, даже служанка не проговорилась.
Когда разрешение на выезд было получено, Альбина выразила желание забрать с собой останки своих детей, чтобы похоронить их в польской земле. Для этого изготовили большой ящик. Косточки детей сложили в этот ящик, и туда же спрятался Юзеф. Ящик поставили ямщику под козлы, в сопровождение Альбине дали казака. Они благополучно выехали за пределы Уральского войска. Уже в Саратовской губернии казак однажды подслушал разговор супругов и выдал их городничему. (Согласно архивным документам, все было несколько иначе: тарантас сильно тряхнуло на колдобине, доски ящика соскочили и сильно ударили Мигурского по голове, он закричал и выдал себя).
Казак поступил в соответствии с присягой, но потом, когда он увидел, как бьется в истерике Альбина, а Мигурскому надевают кандалы, он пожалел о своем поступке.
Рассказ Толстого об этой уральской истории называется «За что?». Литературовед Николай Щербанов пишет: «Многочисленные источники, личные впечатления позволили Толстому точно и верно воссоздать правдивые картины уральского строя жизни и быта, характерные обстоятельства пребывания Мигурских в Уральске, отношения к ним военного начальства и местного общества. Оно, кстати, было достаточно мягким и сочувствующим».
Это подтверждает и сам Толстой: «Мигурские жили не в казармах, а на своей отдельной квартире. Николай (царь – авт.) требовал, чтобы разжалованные поляки не только несли всю тяжесть суровой солдатской жизни, но и терпели все те унижения, которым в то время подвергались рядовые солдаты. Но большинство тех простых людей, которые должны были исполнять эти распоряжения, понимали всю тяжесть положения этих разжалованных… Полуграмотный, выслужившийся из солдат командир того батальона, в который был зачислен Мигурский, понимал положение бывшего богатого, образованного молодого человека, лишившегося всего, жалел его и уважал и делал всякого рода послабления».
В архивном деле есть сведения: «Мигурские снимали квартиру в доме подполковницы Аничкиной» (Это был один из лучших домов Уральска).
После возвращения из Уральска Толстой продолжил работу над повестью «Казаки», а через год приступил к своему главному произведению – эпопее «Война и мир». Наверняка, здесь, в Уральске, писатель делился своими творческими планами со своим другом Аркадием Столыпиным. О чём они говорили, помнят старые дубы в нашем парке, которые полтора столетия назад шумели над их головами молодой листвой.
(Продолжение следует)
