На водах Прикарпатья
(Продолжение. Начало в №№ 45, 47-50, 52)
Среди многих других достопримечательностей, с которыми обычно знакомят приезжих трускавецкие турфирмы, есть один, пользующийся особенной популярностью у молодежи, детей. Это страусиная ферма. Реклама красочно живописала, что на ферме можно будет не только вволю полюбоваться представителями животного мира Африки, сфотографироваться с ними, но и покормить их. Ехать предстояло довольно далеко, несколько десятков километров, и отъезжающие брали с собой в дорогу побольше съестного – хлеба, что-нибудь из овощей и фруктов…
– А вы что там забыли? – скептически заметила мне знакомая продавщица экскурсионных билетов, явно намекая на то, что я для этого уже давно вышел из нежного возраста. – Смотрите, как бы пожалеть не пришлось…
Меня и в самом деле не очень интересовали страусы. Я их уже однажды видел живьем во время своего отдыха на юге России, лет шесть-семь назад. Пожалуй, единственное, чем они меня тогда впечатлили – это своими огромными размерами. Еще до того, как мы оказались на территории фермы, нас предупредили: близко к забору, за которым содержались гигантские птицы, не приближаться. Опасно прежде всего для самих посетителей. Вдруг кому-нибудь из тамошних пернатых обитателей не понравится кто-то из туристов, бах ногой – и несчастный получит сильную травму, порой опасную для жизни. Ограда из нескольких жердей в подобных случаях представляла собой не очень надежную защиту от страусиного гнева. И еще предупреждали всех желающих поближе познакомиться с экзотическими птицами, особенно тех, у кого на шее или ушах были дорогие украшения: страусы, мол, большие любители ярких и блестящих предметов, не успеете глазом моргнуть – распрощаетесь со своими драгоценностями. Здоровенной птице, да еще с очень длинной шеей, труда не составит дотянуться через забор до зазевавшегося туриста.
Показывали гостям и массивные яйца, которые выдерживали даже вес взрослого человека, и тут же, на ферме, угощали яичницей, приготовленной из них же. За весьма приличную плату, разумеется. Раскошеливаться туристам приходилось и в том случае, если они решали взять с собой на память кусочек скорлупы страусиного яйца.
Вот, пожалуй, и все, чем мне запомнилось то давнее путешествие к страусам в Краснодарском крае.
Страусиная же ферма, располагавшаяся в нескольких десятках километров от Трускавца, обещала интересное знакомство не только с птицами-великанами, но и со всяким другим зверьем. И поэтому было не совсем понятно, почему все-таки страусиная ферма, а не зоопарк, не зверинец? Когда я там побывал, убедился, что это на самом деле так. Одним, пожалуй, отличался тамошний зоопарк от многих других виденных мною раньше. Он был частным и располагался на территории предприятия по выпуску колбас и прочих копченостей. Тоже, кстати, частного, потому что хозяин всего этого многоликого хозяйства был один. Необычный зверинец – мне совсем не хочется употреблять выражение «страусиная ферма» – формировался постепенно, и за счет… больных и кем-то брошенных животных. Или кто-то из местных жителей принесет несчастную зверушку, или гастролирующий цирк сделает подношение, избавившись от отслужившей свое животины. Так и образовалось здесь за долгие годы крупное звериное сообщество, которое грех было бы прятать от глаз людских. И потянулись отовсюду сюда любопытные, нередко даже не догадываясь об истинных причинах появления удивительного зверинца.
…Первыми посетителей встречают страусы, чей большой загон находится возле самой автостоянки. Увидев людей, шумно выходящих из автобуса, они кучно ждут возле ограды. И чутье их не подвело. Через забор дождем полетели куски съестного, и тут же все это моментально стало исчезать в их прожорливом чреве. Некоторые из страусов, не дожидаясь пока им кинут что-нибудь, просовывали головы между прутьями и жадно хватали еду прямо из рук посетителей. Понятно, что с львиной частью того, что люди привозили с собой, они расставались тут, возле страусиного загона.
Как только до птиц доходило, что от посетителей им больше ничего не светило, они отправлялись вглубь загона и больше не удостаивали людей своим вниманием.
Не оставались без лакомства и олени. Они смело подходили к незнакомым людям и принимали все как должное.
В другой части огромного производственного двора содержались бурые медведи. Судя по табличкам на клетках, один из них был камчатский, другой, потемнее, почти черный, – карпатский. Уморительно было смотреть на то, как мишки выпрашивали себе угощение. Карпатский вставал на задние лапы и передними скреб по толстым металлическим прутьям клетки. Даже маленьким деткам была понятна «красноречивость» этих медвежьих жестов. Не все, правда, попадало в клетку, и тогда бедному Топтыгину всячески приходилось изворачиваться, чтобы лапой дотянуться до лежавшего в стороне лакомого кусочка.
Зато его собрат поступал проще. Перед ним находилась длинная кормушка, которая была так устроена, что вдвигалась и выдвигалась из клетки. Так вот, когда в кормушке оказывалось что-нибудь, Топтыгин лапой подтягивал ее к себе и опоражнивал. Потом кормушка снова с шумом выдвигалась наружу, и вскоре долгожданный «обед» опять приезжал к смекалистому зверю.
Нас приглашают в добротный кирпичный сарай. За одной из загородок здоровенный бык – такого хоть сейчас смело отправляй на выставку.
– В Винницкой области, где я раньше проживал, – заметил пожилой мужчина, с ладони кормя животное, – я видел еще более крупных быков.
Рядом заинтересованно остановились несколько человек, зазвучали восторженные реплики и эпитеты в адрес рогатого красавца. Но резкие удары, неожиданно раздавшиеся поблизости, разом прекратили весь этот шум. В соседнем отсеке стоял конь. Он в это время явно чувствовал себя обделенным людским вниманием и, ударяя копытом о бетонный пол, выражал тем свое негодование…
Вот такую лечебницу для братьев наших меньших увидели мы минувшим летом в одном из карпатских селений. До сих пор без улыбки не могу вспомнить ту поездку…
