Миф о миллионе
(Продолжение. Начало в №39-45)
Одно время на Первом канале шла передача Александра Гордона, в которой он рассказывал о том, как много советских людей перешли на сторону фашистов и воевали против советской армии. Объяснялось, что одни переходили на сторону Гитлера, потому что пострадали от советской власти и ненавидели ее, другие – в надежде на лучшую жизнь с «цивилизованной Европой».
Количество «перешедших на сторону Гитлера» варьировалось в зависимости от степени «демократичности» очередного «любителя исторической правды», коих появилось великое множество в постперестроечные годы. В конце концов, было названо число – миллион. Потом уже – десять миллионов. Так какая же она Отечественная и народная, если чуть не половина населения воевала на стороне Гитлера?
Может быть, они считали 80 миллионов советских людей, попавших под немецкую оккупацию, и получается, что все они сотрудничали с немцами. Отдавала бабка «яйки, млеко», уступала свою избу белокурым парням с автоматами – значит, сотрудничала? Работали в колхозах (а практичные немцы в отличие от нас в 90-е годы колхозы на оккупированных территориях сохранили) женщины и подростки? Тоже пособники. А куда им было деваться?
Но нужно отличать тех, кто в силу обстоятельств был вынужден выживать под оккупантами и тех, кто именно сотрудничал с ними – полицаев и карателей. А также генерала Власова и других военных, перешедших на сторону Гитлера.
Так все-таки, сколько их было?
Вот данные из монографии А. Епифанова «Ответственность за военные преступления».
«Русская освободительная армия (РОА) генерала Власова – 50 тысяч. «Русская освободительная народная армия (РОНА)» Каминского – 20 тысяч. Полицаи – 60-70 тысяч. Казачьи войска – 70 тысяч».
Власов и власовцы
Как получилось, что генерал Власов перешел на сторону фашистов? Сам он в 1946 году на вопрос прокурора ответил: «Я признаю себя виновным в том, что, находясь в трудных условиях, смалодушничал…»
А в марте 1943 года, в листовке, распечатанной гитлеровцами миллионным тиражом, он объяснял, что, находясь в окружении среди лесов и болот, задался вопросом: «За что гибнут русские люди? За Родину? Или все-таки за Сталина? С этими мыслями, с этим решением в последнем бою с горсткой верных мне друзей я был взят в плен. И решил поднимать народ на борьбу с большевиками».
«А если заранее все решил, зачем держал последний бой? – задается вопросом историк Владимир Мединский. – Наверное, все-таки, сначала попал в плен, а уже потом решил переметнуться на сторону немцев?»
Предателей презирают и свои, и враги. Вот что сказал глава СС Гиммлер о Власове на совещании рейхсляйтеров в 1943 году. С немецкой педантичностью он даже подсчитал цену этого предательства.
«Мы обнаружили русского генерала Власова. Наш бравый бригаденфюрер Фегеляйн сказал своим людям: попробуем пообщаться с ним так, будто он и вправду генерал… Все-таки человек как-никак имел орден Ленина, он потом подарил его бригаденфюреру Фегеляйну. Этот человек выдал все свои дивизии, весь план наступления и вообще все, что знал. На третий день мы сказали этому генералу, что назад вам пути нет, вам, верно, ясно. Но вы – человек значительный, и мы гарантируем вам, что, когда война окончится, вы получите пенсию генерала-лейтенанта, а на ближайшее время – вот вам шнапс, сигареты и бобы. Вот как дешево можно купить такого генерала! Очень дешево. Видите ли, в таких вещах надо иметь чертовски точный расчет. Такой человек обходится в 20 тысяч марок в год. Пусть он проживет 10 или 15 лет, это 300 тысяч марок. Если одна батарея ведет два дня хороший огонь, это тоже стоит 300 тысяч марок…»
Однажды эсэсовский офицер свел в своем кабинете двух русских генералов: Власова и Деникина.
– Не знаю такого генерала, – презрительно сказал Деникин, когда ему представили Власова.
– Разумеется, – сказал немецкий начальник. – Вы же в разное время воевали против большевиков.
– Но я им не служил! – отрезал Деникин.
Генерала царской армии Антона Деникина, который после гражданской войны жил в эмиграции в большой бедности, немцы разыскали и уговаривали воевать против СССР. Обещали золотые горы, угрожали. Но в вопросах офицерской чести Деникин, ненавидевший большевиков, не сомневался: «Против своей Родины не воюю».
Мы привыкли считать, что вместе с Власовым в плен сдалась вся его армия. Это не совсем так. В «армию Власова» гитлеровцы под угрозой расстрела проводили мобилизацию среди местного оккупированного населения. Агитировал их Власов, рисуя прекрасное будущее «свободной независимой России без коммунистов и евреев». В планы рейха «свободная Россия» никак не входила и фельдмаршал Кейтель издал приказ: «Ввиду неправомочных, наглых высказываний военнопленного генерала Власова… фюрер не желает слышать имени Власова ни при каких обстоятельствах, разве что в связи с операциями чисто пропагандистского характера».
«Власов и РОА были обычной акцией ведомств гитлеровской пропаганды», – пишет Мединский. Это подтверждает и тесное сотрудничество Власова с главным пропагандистом Геббельсом.
«Рейхсфюрер СС Генрих Геббельс принял в своем полевом штабе генерала Власова, командующего Русской освободительной армией. В длительной беседе было достигнуто полное соглашение о мероприятиях, необходимых для мобилизации всех сил русской нации для освобождения родины. Таково было официальное коммюнике для прессы». (Шткфельдт, «Генерал Власов и Русское Освободительное Движение»).
1300 власовцев с оружием в руках перешли к партизанам. Самого Власова повесили в 1947 году в Москве.
Акция «Каминский»
Так назвали ее сами немцы. У немцев она была пропагандистской. У наших неонацистов, умиляющихся – ах, как хорошо бы жили, если б покорились, – тоже.
Якобы в брянских лесах в немецком тылу была создана свободная от большевиков Локотьская республика. И стала жить и процветать. Такой, мол, могла стать вся страна под «цивилизованными» немцами. «Мы были рабами большевиков и евреев. Больше этому не бывать!», – писали в местных газетах под диктовку пропагандистов Геббельса.
А началось все с того, что 4 октября 1941 года в первый день оккупации поселка Локоть (кстати, не Брянская, а тогдашняя Орловская область) к немцам явились двое местных жителей, «обиженных советской властью» – Воскобойник и Каминский. Первого назначили старостой, второго его замом. Немцам этот визит был тем более на руку, что через Локоть проходила железная дорога. И Каминскому было поручено ее охранять от партизан. Всех, кто не успел уйти в партизаны, он заставлял идти в свою бригаду – РОНА.
Из РОНА шел постоянный отток в партизаны, на 15 марта 1943 года подпольщиками внутри этой организации было намечено физическое уничтожение ее главарей с последующим уходом всей армии в партизаны. К несчастью, заговорщики были выданы и уничтожены.
После освобождения советской армией в крошечной локотьской тюрьме были найдены останки 2 тысяч человек (из документов об оккупационной политике фашистской Германии). Бригаду Каминского перебросили сначала в Белоруссию, потом – в Польшу. «Везде она отметилась жесткостью, особенно во время Варшавского восстания, когда головорезы Каминского погубили 15 тысяч мирных поляков. Их шефа в итоге расстреляли сами немцы, формальным поводом было мародерство» (Мединский. «Война и мифы»).
Казаки и национальные батальоны
У немцев было весьма смутное представление о Советском Союзе. Одни считали, что это страна с единым русским населением, другие – «тюрьмой народов». На поверку СССР оказался сплоченной многонациональной страной, без особых национальных и религиозных противоречий. Пропагандистские службы Гитлера получили ЦУ:
«Бессмысленно обращаться с пропагандой ко многим племенам сразу. Нужно сформировать отдельные подразделения грузин, армян, черкесов и т.д. … использовать исторически закоренелую ненависть между кавказскими народностями, развивая ее, идя навстречу гордости и тщеславию тех или других… Формирования кубанцев будут дислоцироваться в Азербайджане, или азербайджанские – на Тереке, или грузинские – среди горных народностей».
Под «кубанцами», видимо, подразумевались кубанские казаки. Для руководства ими из эмиграции прибыли настоящие белогвардейские казацкие генералы – Шкуро и Краснов, которые обратились «к родным казакам … на Тихом Дону, на вольнолюбивой Кубани и бурном Тереке». Нельзя их сравнивать с Власовым – они хотя бы своих убеждений не меняли. Немцы так и не решились отправить казачьи части на Восточный фронт, отправили на Балканы. «Тогда же в 3-м Кубанском полку произошел досадный инцидент, который дает представление об истинном «боевом братстве» кубанских хлопцев с фрицами. Немецкий офицер прилюдно ударил казака по лицу и тут же, не сходя с места, был казаком… зарублен. Шашкой с плеча, наискось. Убийство взяла на себя вся сотня, и дело пришлось замять» (Беловолов. «Казаки и вермахт»).
Краснова и Шкуро повесили в Москве в 1947 году. «Фашистские» казаки были выданы СССР союзниками и отправлены в Сибирь.
После войны был снят фильм «Кубанские казаки», в котором было показано, как наши казаки доблестно сражались с фашистами. Как и во всех битвах за Отечество. И это – чистая правда.
И что получается в итоге? Какие миллионы, воевавших на стороне фашистов? Не было ни одного вооруженного военного формирования. В 1942 году Гитлер вообще запретил формирование «туземных» русских частей. Даже прибалтов, которых немцы считали расово близкими себе, на фронт не отправляли. Это потом, когда уже некем было затыкать дыры, эстонские батальоны пришлось отправить на фронт. А вот власовцев – боялись.
Кого еще причисляют к мифическому миллиону? Полицаев, старост? Многие из них шли на это, чтобы помочь соотечественникам выжить в оккупации, а многие были связными и помощниками партизан. Не случайно, после войны с ними обошлись гуманно – проверили и отпустили. К примеру, во Франции стихийно казнили 100 тысяч коллаборационистов (пособников фашистов). Забили, повесили за ноги, разорвали в клочья. Женщин, уличенных в связях с фашистами, брили наголо, насиловали, забивали камнями (есть даже документальный фильм об этом). Притом, что фашисты в Европе так не зверствовали над мирным населением, как у нас. Но при этом у нас таких народных расправ над пособниками не устраивали. Наказывали по закону. За «убийства и истязания советских граждан» – расстрел. Различия между оккупантами и предателями не делалось – все они считались военными преступниками.
Были еще «добровольцы». «Ничего, кроме сочувствия не вызывает и участь призванных в германскую армию гражданских лиц. Была проведена самая настоящая принудительная мобилизация. Если поначалу «добровольцам» еще обещались земельные наделы.., то уже с 1942 года главный «стимул» вступать в «хиви» остался один – расстрел за неподчинение. Злые небритые Иваны, ряженые в потрепанную серую форму, упорно смотрели в сторону леса. Сколько не корми их галетами» (В. Мединский).
Предатели были. Но их было мало. В тысячи раз меньше, чем героев. А миллион – это миф геббельсовской пропаганды, подхваченный сегодня нашими доморощенными либералами.
