Чудо советского тыла
(Продолжение. Начало в №39-46)
До сих пор остается загадкой, каким образом, в первые месяцы войны, из районов, окруженных фашистами, удалось эвакуировать военные заводы. Перевезти завод – это ведь не чемодан собрать. Станки, оборудование надо было погрузить, доставить, установить на новом месте и запустить производство – зачастую в чистом поле, под открытым небом.
«Летающие» заводы
Старожилы Уральска помнят, как начинал работать наш завод «Зенит», бывший Ворошиловский, Ленинградский завод № 231. Каким чудом удалось его перевезти в Уральск в то время, когда немцы уже сжимали кольцо блокады вокруг Ленинграда?
Но, тем не менее, в августе 1941 года завод был в Уральске, а меньше чем через месяц уже отправил на фронт первую партию оружия. Станки поначалу стояли в неотапливаемых гаражах, мастерских, часть – в затоне Чапаева. К станкам встали уральские женщины, подростки, дети. На заводе не было ни одной автомашины – продукцию, комплектующие из затона перевозили на лошадях, быках, верблюдах, а они весили тонны, одна торпеда была более десяти метров в длину. Телеги тонули в грязи, и тогда вместе с животными впрягались люди. Работали по 12 часов в сутки.
Талантливые конструкторы, которые прибыли вместе с заводом из Ленинграда, в этих тяжелейших условиях продолжали совершенствовать выпускаемое оружие. В 1942 году конструкторы Шамарин, Горбунов и Жигарь создали «бесследную» торпеду, ее не могли заметить с вражеского корабля и уничтожить до того, как она его достигнет. В годы войны завод выпускал 16 наименований военной спецтехники – контактные якорные мины, торпеды, различные взрыватели, снаряды для авиационных пушек, инерционные приборы управления.
Мне кажется, что эпизод из фильма «Вечный зов» – о нашем «Зените». «Как работаем? По 25 часов в сутки». – «Но в сутках только 24 часа». – «А мы встаем на час раньше». Так работали женщины и подростки на «тощих военных хлебах». Многих из них я еще застала, когда работала в заводской многотиражке. Директора завода – Петра Александровича Атояна – рабочие боготворили. А он все делал для того, чтобы заводчанам жилось все лучше и лучше. Чтобы те рабочие, которые в войну стояли за станками на ящиках из-за малого роста, голодали и спали в холодных цехах, потому что дойти до дома не хватало ни времени, ни сил, – успели пожить по-человечески. Атоян строил для рабочих дома, заводские садики, пионерские лагеря, Дворец культуры – все заводское было самым лучшим в городе, а в рабочей столовой готовили обеды из свежих продуктов с собственного подхоза. Атоян и сам обедал в этой столовой, и думаю, каждый раз вспоминал о том хлебном пайке, который получали в войну его рабочие.
Петр Александрович приехал в Уральск вместе с заводом и первые годы работал начальником цеха. Помню, рассказывал, как во время эвакуации чуть не потерял одного из маленьких сыновей – было не до семьи. С 1947 года он был бессменным директором, вплоть до 90-х годов. Трагедия уникального завода и его кадров, когда военное производство было свернуто, стало его личной трагедией. Но сделанного им для завода и города хватило бы на десяток жизней.
И это только один наш завод, а всего до октября 1941 года было эвакуировано в тыл 505(!) предприятий военно-промышленного комплекса. Заводы словно перелетали с места на место по мановению волшебной палочки. Но не было никакой палочки. Были люди – удивительные люди. Такие как Петр Александрович Атоян и сотни других.
Сталинская репрессивная машина была, конечно, хорошим «машинным маслом» для производственников. Но на одном страхе такого великого дела, как создание мощного тыла для армии, не сделаешь.
С начала войны и до октября 1941 года было перебазировано в тыл не менее 65% предприятий военно-промышленного комплекса. 139 предприятий авиационной промышленности, 27 – танковой, 58 – вооружения, 65 – боеприпасов, 147 – минометного вооружения, 69 – судостроительной промышленности.
Маршал авиации Голованов в своих воспоминаниях приводит один разговор Сталина с наркомом станкостроения Ефремовым, который просил увеличить управленческий аппарат своего ведомства до 800 человек.
– Вы знаете, кто такой Бугров? – неожиданно спросил Сталин.
Никто этого не знал.
– Тогда я вам скажу. Бугров был известным на всю Волгу мукомолом. Все мельницы принадлежали ему. Лишь его мука продавалась в Поволожье. Ему принадлежал огромный флот. Оборот его торговли определялся многими миллионами рублей. Как вы думаете, каким штатом располагал Бугров для управления всем своим хозяйством?
Никто не знал и этого.
– Раз вы не знаете, я вам скажу, – продолжал Сталин в своей неторопливой манере, расхаживая и набивая трубку. – У Бугрова были: он сам, приказчик и бухгалтер, которому он платил 25 тысяч рублей в год. Вот и весь штат. А ведь капиталист Бугров мог набрать и больше работников. – И помолчав, подумав, Сталин продолжал:
– У нас с вами собственных денег нет, они принадлежат не нам с вами, а народу, и потому относиться к ним мы должны особенно бережливо, зная, что распоряжаемся не своим добром.
Сталин никогда не носил всех своих орденов. Те, что на его портретах – пририсованные. Единственная награда, которую он никогда не снимал – звезда Героя Социалистического Труда. По легенде ее приколола к кителю в день рождения дочь Светлана. И он ее никогда не снимал.
Ноги растут из Геббельса
Борис Яковлевич Трохименко, приехавший в Уральск в числе первоцелинников, в годы войны был ребенком. Но запомнил, как вошли первые подразделения немцев в их деревню под Полтавой. Жили фашисты и в избе его деда с бабкой. Никого не обижали, давали ему подудеть на губной гармошке и покрутить руль машины с какой-то установкой. В разговоре он все мучительно вспоминал, на что была похожа эта установка – вроде как с каким-то рупором сверху. Скорее всего, это была радиоустановка, а эти «добрые» немцы – из роты пропагандистов.
Мы мало придавали значения фашистской пропаганде. Гитлер и его главный идеолог Геббельс – очень большое. Вместе с танковыми и прочими частями фашистских войск в нашу страну вошли 19 рот пропаганды и 6 взводов военных корреспондентов. Это были кино-, фото- и радиорепортеры, радиоавтомобили и киноустановки с персоналом, специалисты по изданию плакатов, листовок, газет, переводчики. На апрель 1943 года численность пропагандистов вермахта достигала 15 тысяч человек! Все три года оккупации они усиленно трудились на нашей земле. Сегодня к нам вернулось то, что они наработали на идеологическом фронте.
Вот что, например, пишет Резун-Суворов в своей «СверхНОВОЙ правде»: «Тезис о том, что СССР был спасителем европейской цивилизации, воспринимался на фоне реальных нацистских преступлений вполне всерьез. Он надолго закрепился в массовом сознании бывших советских людей и срабатывает до сих пор». Это из предисловия к перепечатке каталога нацистской выставки «Советский «рай», как бы сейчас сказали, креатив доктора Геббельса. Ну, вы понимаете, что там было представлено: сараи, в которых якобы живут советские люди, тюрьмы, колючая проволока и прочее.
Эта выставка, которую сейчас реанимировал предатель Резун-Суворов, была открыта в Берлине в 1942 году – вот, мол, как живут дикие и жестокие варвары на востоке, которым мы несем свободу. Потом эту выставку возили по оккупированным городам Советского Союза. Представляете, стоят виселицы с повешенными партизанами и тут же разукрашенный автобус с наглядной агитацией. И вот этот «автобус» снова появляется на наших улицах. Чтобы все понимали – все эти статьи и статейки, брошюрки и «Майн Кампф» сегодня – это все оттуда, от доктора Геббельса. Отличного оратора и мастера теории и практики пропаганды. Вот несколько из его высказываний:
«Мы добиваемся не правды, а эффекта».
«Худший враг любой пропаганды – интеллектуализм».
«Чтобы в ложь поверили, она должна быть чудовищной».
«Еврей противоположен нам по своей сущности. Он осквернил наш народ».
Желтая звезда, которую нашивали фашисты на одежду евреев – как в Средневековье – тоже идея Геббельса.
Выставки – это только одна сфера деятельности министерства пропаганды Геббельса. Сюда также входила наглядная агитация – плакаты, печать – листовки, брошюры, газеты – кино и радио. И как прообраз будущего самого массового СМИ – телевидение. Самые популярные плакаты и лозунги: «Конец колхозному рабству!», «Адольф Гитлер – освободитель», «Конец большевистскому террору», «Украина – це Европа!», «Москаляку-комуняку – на гиляку!». Простите, последнее уже из сегодняшнего дня.
Больше всего надежд у Геббельса было на радио – самый современный на то время источник информации. Вот цитаты из его дневника: «Мы работаем на Россию при помощи трех тайных передатчиков. Тенденция первого – троцкистская, второго – сепаратистская, третья – националистически русская. Все три – резко против сталинского режима».
«То, чем пресса стала для века девятнадцатого, радио стало для двадцатого. Радио есть первейший и влиятельнейший посредник между движением и нацией, между идеей и человеком».
Только в одном оккупированном Смоленске было 845 радиоточек, и слушать их пропаганду сгоняли все население.
Нынешним пропагандистам есть чему поучиться у доктора Геббельса. Они и учатся. А кое в чем даже переплюнули – в откровенности лжи и цинизме. Например, войну киевской власти против собственного народа объявляют антитеррористической операцией. А людей, защищающих свои города и дома – сепаратистами и террористами. В 1941 году в оккупированных немцами городах появились плакаты: «Немецкие войска освободили Москву». Внизу мелким шрифтом уточнение – это деревня с таким названием. Нынешние «геббельсы» никакими уточнениями себя не утруждают. «Россия ввела войска на территорию Донбасса» – утверждают они, а когда их просят предъявить доказательства, возмущаются: «Какие вам еще нужны доказательства? Вам же говорят – ввели! Значит, так оно и есть!». Когда об этих мифических войсках иностранный журналист спросил министра иностранных дел РФ Лаврова, он ответил: «Даже госпожа Псаки об этом не знает». – «А вы?» – «Ну, если Псаки не знает, то я – тем более», – ответил Лавров. Но вряд ли его тонкую иронию поняли.
Фашисты издавали на оккупированной территории СССР газеты, в которых лили крокодиловы слезы о тяжкой доле советской женщины, о застенках НКВД, о сталинском терроре и о счастливой жизни, которая ожидает всех, кто перестанет бороться. Геббельс понимал: сила СССР в единстве народа. Поэтому стремился его разделить – по национальностям, социальному статусу и т. д. То, что сейчас делают наши либералы.
«Многие креативные идеи геббельсовских пиарщиков стоили по боевой мощи куда более, чем сотня штыков. Как ни странно, немцы понимали значение пропаганды намного лучше, чем распропагандированный на все сто сталинский СССР. Министерство Гебельса подготовило «Предложения по составлению листовок для войск противника», которые по своей откровенности и цинизму – были немыслимы для наших политработников». (В. Мединский)
«Пропаганда разложения – грязное дело, не имеющее ничего общего с верой или мировоззрением. В этом деле решающим является только сам результат», – так писал доктор Геббельс – теоретик и практик пропаганды.
Перед падением Берлина он принял яд вместе с женой, заботливо отравив перед этим своих шестерых детей.
