Забытые герои
Это место до сих пор закрыто для свободного доступа, хотя прошло уже около 40 лет. На дороге установлены КПП, так что без особого допуска сюда не пропустят. Чернобыльская зона отчуждения – 30 километров вокруг атомной электростанции. 26 апреля 1986 года тут произошла самая страшная трагедия в истории человечества – взорвался четвертый энергоблок. Территория заражения захватила несколько стран.
Не сразу озвучили страшные факты – при замерах дозиметрами радиационная норма была превышена в сотни раз. Чернобыль стал страшнее Хиросимы. И если бы не геройский подвиг людей, которые ценой своей жизни и здоровья встали на пути радиации, последствия могли быть куда страшнее. Уже в первые часы после взрыва к месту аварии отправили отряды спасателей, пожарных, солдат-срочников, курсантов и партизан. И если люди постарше все-таки понимали в чем дело, то молодежь не догадывалась, что их отправляют в эпицентр самой настоящей мертвой зоны. В то время, когда невидимый убийца уже начал вести огонь на поражение.
Жумабек Коханович Жапбаркулов в то время был курсантом второго курса Могилевской высшей школы милиции. Он хорошо помнит весь тот ужас, который ему с его однокурсниками пришлось пережить. Правда, тогда они действительно не понимали весь масштаб трагедии. Не было ни специальных средств защиты, ни приборов. Курсантов спасали лишь респираторы, в которых работать было крайне неудобно. Поэтому мальчишки их просто снимали. В зону бедствия попали два района – Гомельский и Брагинский, которые к моменту их приезда уже опустели. Задача курсантов – охранять общественный порядок.
– В поселок Рогожин, который находится недалеко от Припяти, нас привезли в октябре, – рассказывает Жумабек Коханович. – Наша задача – защита домов и всего прочего от мародеров. Они в Чернобыле появились почти сразу после эвакуации населения. Пустой город, полный ценными вещами, стал лакомым куском для любителей лёгкой наживы. Первый вор был пойман уже в первую ночь с 27 на 28 апреля. Людей не останавливал страх. Они готовы были тащить бытовую технику, мебель, ковры и всё остальное более-менее ценное. И то, что эти вещи «фонят», для них было неважно. Мы обходили населенные поселки один за другим и, конечно, задерживали грабителей, которые искали иконы, картины, книги. Остановили автомобиль, в багажнике которого находилась редкая литература. Вор пытался с нами договориться, предлагал деньги, но, естественно, ни на какой сговор мы не пошли.
То, что зона несет в себе угрозу, понять можно было не только по спецмашинам, людям в форме и респираторах, я смотрел на пустые дома, белье, висящее на веревках, оставленные в песочницах детские игрушки. Казалось, люди отошли куда-то недалеко и совсем скоро здесь снова зазвучит детский смех. Но в округе было пугающе пусто, лишь бродили собаки, кошки, которых просто отстреливали. Работали сутки через сутки, каждый раз меняли спецодежду. Каждому потом выдали индивидуальный дозиметр, который ликвидаторы между собой называли «карандаш». Были и однодневные дозиметры. Многие с первых дней подхватили серьезную радиацию. Нас, молодых, радовало, что кормили при всеобщем дефиците, который в те годы был в стране, очень хорошо. Постоянно давали тушенку, сгущенное молоко, фрукты, овощи, рыбные консервы.
Аскар Жулдигалиевич Тайманов председатель областного объединения чернобыльцев. Возглавляет его с 2010 года. Он точно называет цифру: из Казахстана в Чернобыль командировано 32 тысячи человек, в том числе 1200 из Уральской области. Сейчас осталось в живых пять тысяч ликвидаторов, в ЗКО проживает 320 человек. Накануне нашей встречи чернобыльцы похоронили еще одного своего товарища.
Аскар Жулдигалиевич был солдатом строевых войск, когда их привезли в опасную зону. Находился там почти 9 месяцев, с июня 1986 года. Занимался расчисткой территории станции.
– Последствия Чернобыля были бы гораздо трагичнее для Беларуси, Украины, России и Европы, если бы не героические усилия многих людей, которым удалось в сжатые сроки обуздать стихию, – говорит он. – Работы по строительству саркофага, дезактивации станции и прилегающей территории в основном легли на воинов Советской Армии. Маршал Язов как-то сказал: «Армия закрыла своей грудью Чернобыль». И это правда, в прямом и переносном смыслах. Не считаясь с опасностью для собственной жизни, сотни тысяч людей делали все для того, чтобы уменьшить разрушительные последствия. Но я хочу рассказать о трех героях, подвиг которых, к сожалению, забыт. Существовала угроза второго взрыва, который мог быть в тысячи раз сильнее первого. Но трое ребят добровольно предложили свою помощь, зная, что это, вероятно, последнее, что они сделают в своей жизни. Алексей Ананенко, Валерий Беспалов, Бориса Баранов в костюмах водолазов погрузились в смертоносный бассейн с водой и приостановили угрозу соприкосновения воды с атомом. По прошествии нескольких недель все трое скончались. Похоронили их в свинцовых гробах с запаянными крышками. Их тела насквозь были пропитаны смертью. Здесь работали сотни людей, присланных с разных концов Советского Союза и выполнявших свой долг. Многих нет, задача тех, кто остался в живых, сохранить память об этом дне, о людях, которые оставили там свое здоровье и погибли в расцвете сил. Мы в очередной раз соберемся у памятника, чтобы минутой молчания помянуть всех ребят.
Памятник ликвидаторам аварии на Чернобыльской АЭС установили в небольшом сквере Уральска несколько лет назад. Именно к нему каждый год 26 апреля приходят ликвидаторы, их друзья и родные. Но Аскар Жулдигалиевич считает, что этого мемориала недостаточно.
– В 1995 году было больше внимания, сейчас все сложнее, – говорит он. – И молчать мы не собираемся. В этом году ездили в Астану с рабочей группой, обращались в инстанции, просили пересмотреть вопросы льготной помощи чернобыльцам. Немало у нас и других проблем – с жильем (ликвидаторы десятилетиями стоят в очередях), с трудоустройством – все имеют инвалидность, и на работу их берут неохотно. Многие живут на пенсию по инвалидности, которая ниже, чем у ликвидаторов других стран. Неужели люди, отдавшие свое здоровье, считаются забытыми героями и не заслужили внимания?
