Особая профессия
Сергей Алексеевич Дронь – судмедэксперт с 40-летним стажем. В прошлом хирург, сегодня – специалист, знающий о смерти, пожалуй, больше, чем кто-либо другой. Даже выйдя на пенсию, продолжает работать в Бюро судебно-медицинской экспертизы.
Его путь в медицину начался с желания помогать людям. В юности, благодаря знакомству с районным хирургом, загорелся профессией врача. Окончил медицинский институт, работал хирургом. В 1985 году переехал в Уральск, пришел в Бюро судебно-медицинской экспертизы, где как раз вакансия. Как говорит он сам, интерес к судебной медицине был всегда, еще со времен интернатуры.
– Сначала я решил стать врачом. В юношеском возрасте отец познакомил меня с нашим районным хирургом Ю. А. Зориным. И с тех пор я и моя сестра решили посвятить себя этой гуманной профессии, хотя родители наши никакого отношения к медицине не имели. Мама преподавала немецкий язык в школе, отец – работник сельского хозяйства. Я окончил Оренбургский медицинский институт. После окончания субординатуры и интернатуры работал хирургом. А потом действительно представился случай, пришел в судмедэкспертизу, – говорит Сергей Алексеевич.
На вопрос в чем принципиальное отличие между патологоанатомом и судебно-медицинским экспертом, он объясняет, четко разделяя эти две профессии. Говорит, что многим интересно узнать о работе судмедэксперта, но часто путают с паталогоанатомом.
– Связующим звеном между патологоанатомической и судебно-медицинской службами является только установление причины смерти, по которой человек ушёл из жизни. Судебно-медицинский эксперт имеет дело со смертью криминального характера или при подозрении на нее. Патологоанатом отличается от судмедэксперта в первую очередь тем, что он никогда не исследует насильственную смерть. Он занимается только смертью от заболеваний, если человек умер в больнице и только при отсутствии данных на насильственную смерть. А судебно-медицинские эксперты исследуют любые случаи, когда человек умирает скоропостижно и если обстоятельства смерти не уточнены. Судмедэксперт имеет независимый статус. Помимо вскрытий, в его обязанности входит исследование медицинских документов и лабораторных заключений, освидетельствование живых – это люди, пострадавшие от побоев, несчастных случаев и изнасилований. Но у нас нет юридического статуса и полномочий для проведения самостоятельного расследования. Экспертам законодательно запрещено самостоятельно собирать доказательства, общаться со свидетелями. Мы занимаемся исключительно научными исследованиями. Но мы можем установить неочевидную причину смерти. Например, на первый взгляд, кажется, что человек умер естественной смертью, а на вскрытии – на самом деле его задушили. Но это не значит, что судмедэксперт раскрыл дело. Он же не нашел виновного. Хоть и очень помог следствию.
Свое первое криминальное дело Сергей Алексеевич хорошо помнит до сих пор. Это исследование трупов пожилой супружеской пары, найденных в сгоревшем доме в одном из поселков области. На первый взгляд, казалось, что это трагический несчастный случай. Но при внутреннем исследовании он обнаружил механические повреждения внутренних органов, что говорило о прижизненных телесных повреждениях. Что позволило задержать подозреваемого в совершении преступления.
Еще один вопрос который часто задают специалистам – люди внутри одинаковые? Сергей Алексеевич объясняет, что анатомически по набору органов мы все одинаковые, но каждый имеет индивидуальные особенности. Например, иногда бывает обратное расположение органов, то есть когда сердце расположено справа, а печень слева.
– Спрашивают, из всех видов смерти какая самая быстрая. Это асфиксия. Сонная артерия и блуждающий нерв сдавливаются, кровь не поступает в мозг, человек теряет сознание или
наступает остановка сердца, дальше биологическая смерть. Самая продолжительная смерть описана в учебной литературе. Мужчину, переходящего железнодорожные пути, переехал поезд и разделил тело пополам, но некоторое время он находился в сознании, пока не наступила торпидная фаза шока. Это связано с тем, что в результате переезда тела сосуды оказались склеены и кровообращение какое-то время продолжалось.
На вопрос что для Сергея Алексеевича самое сложное в работе, он говорит не раздумывая – вскрывать трупы детей. Это всегда тяжело морально. К счастью, это ему доводилось делать нечасто.
– Я помню случай, который произошел в 80-х годах. В одном из поселков области отец избил ребенка до такой степени, что на нем места живого не осталось. На теле многочисленные сливающиеся кровоподтеки, которые и привели к развитию шока. Ребенок умер не от повреждения внутренних органов, а от кровоизлияний в мягкие ткани. Страшно представить, сколько он вытерпел перед смертью, – говорит Сергей Алексеевич.
Судебно-медицинская экспертиза, шагнула далеко вперед, появилось новое лабораторное оборудование, которого в Уральске пока нет. Работают профессионалы по-прежнему, опираясь на свой опыт и науку. И очень недовольны, что в фильмах их «коллеги» показаны не в самом профессиональном виде, к примеру, они всегда обедают за секционным столом. Данный факт не имеет ничего общего с реальностью.
Сергей Алексеевич признается, его работа оказывает влияние на восприятие мира, но его нельзя назвать существенным. Большее влияние судебно-медицинская экспертиза оказывает на повседневную жизнь. У человека этой профессии вырабатывается экспертное мышление, оно потом как бы распространяется на все сферы деятельности, в том числе обостряя инстинкты самосохранения.
– Свободное время от работы я посвящаю внукам, отвлекаюсь дачными делами, иногда езжу на рыбалку, стараюсь почаще посещать родительский дом, нельзя все время думать про работу. Но, несмотря на тяжелый труд и ответственность, каждодневное соприкосновение с трагедией людей, я люблю своё дело. В первую очередь, за возможность помогать восстанавливать справедливость. Когда ты понимаешь, что твоя работа помогла раскрыть преступление, что благодаря тебе виновные понесли наказание, это придает сил и уверенности в том, что ты делаешь все правильно, – говорит Сергей Алексеевич.
