Необычная дружба
О Маше, обычном воробье, которые сотнями и тысячами летают в нашем городе, я как-то писал, и публикация так и называлась – «Маша». В ней рассказывалось – о дружбе или нет, – но об особых отношениях, установившихся между человеком и птицей.
В один из холодных и голодных дней конца февраля или начала марта на прилавок женщины, торговавшей на большом городском рынке всяким мелким промышленным товаром, сел воробей. Она ему бросила несколько крошек хлеба, и когда птичка тут же, на прилавке, жадно склевала их, ей вновь были кинуты лакомые кусочки, но уже ближе к человеку. И так продолжалось несколько раз, расстояние между женщиной и воробьем, гонимым голодом, неуклонно сокращалось. Наконец Ольга несколько крупинок оставила на своей правой ладони, в ожидании она замерла. И что же? Пташка безбоязненно прыгнула на протянутую руку и с аппетитом стала склевывать угощение. Так больше года назад зародилась эта необычная дружба человека с представителем, точнее – представительницей, беспокойного и шумного воробьиного племени, обитающего где-то в окрестностях рынка.
В начале мая мне довелось вновь встретиться с Ольгой, и первым моим вопросом было: как там наша Маша? Женщина улыбнулась и показала на маленький столик, стоявший у нее за спиной в глубине металлического контейнера:
– Вот здесь мы с нею вместе обедаем. У Маши отдельная картонная коробочка. Любит печенье, прочую сдобу, обожает подсолнечные семечки. От хлеба, особенно темного, нос, простите, клюв воротит. Такое угощение она считает оскорблением для себя, и после этого может даже долго не показываться.
Впрочем, такое бывает редко. Наоборот, окружающие восхищаются привязанностью птахи к человеку. Особенно трогательно было смотреть, как Маша весной в благодарность за пищу приносила женщине в клюве пух. Положит на ладонь крохотный светлый клубочек, схватит семечку – и мигом исчезает. Так продолжалось несколько дней. Видно, в это время Маша где-то устраивала себе гнездо, и она была уверена, что пух – это лучшее, чем она могла отблагодарить свою кормилицу.
О том, где Маша находит себе пропитание, конечно, рано или поздно должны были прознать другие воробьи. Бывало, подкараулив её где-нибудь на крыше соседнего строения, они бесцеремонно отбирали у нее еду. А однажды…
Ольга удивилась, когда на её широкий металлический прилавок приземлилась целая воробьиная стая. Серые юркие и беспокойные пуховички расселись в одну линию по краю прилавка и стали широко раскрывать свои клювики, как это обычно делают желтороки в гнезде, выклянчивая пищу у родителей. Было понятно: они требовали покормить их. Ольга легонько швырнула им горсть хлебных крошек – секунда-другая и отполированная поверхность прилавка сияла своей первозданной чистотой. Еще было несколько таких беспардонных шумных налетов, пока вся стая не поняла: лучше все-таки подальше держаться от двуногих существ, особенно там, где их много…
Ольга с нетерпением ждет того момента, когда пернатая подружка познакомит её со своими подросшими детками. Как прошлым летом, тогда Маша не раз навещала контейнер-лавку с только-только оперившимся сынком.
– Настоящая, крепкая дружба у меня пока только с Марией, – смущенно улыбается женщина с красивыми и добрыми голубыми глазами. – С остальными пернатыми обитателями рынка тоже дружу, но, как говорится, на расстоянии…
