Манит озеро
А что здесь было раньше? Святое, в некотором роде, место, и имя Феофания произносилось с почтением и упоминание о ней на какое-то время мысленно возвращало людей из суетного и греховного мира к мыслям праведным и поступкам благочестивым, кто-то даже задумывался о неотвратимости возмездия за свои деяния.
Женский скит на Садовском озере притягивал как страждущих, так и жаждущих помочь ему материально, либо вымолить прощение грехов своих. Бродили там и другие, весьма сомнительные люди, прибывшие издалека, и, говорят, беглые от закона.
Что это вдруг красавица Фекла решила уйти жить подальше от города, в тишину и покой и посвятить себя служению вере? Причиной тому стала смерть мужа-казака, как и у многих других женщин, потерявших в ратных боях мужей, братьев, отцов. Их вера – старообрядческая – толкнула на уединение в благодатных на то время, в начале 19 века, местах, так называемых садах. Да-да, на севере от Уральска буквально в нескольких километ-рах от нынешнего областного центра располагались сады, яблоки которых на престижных выставках в Париже отмечались наградами. И такое было в нашей истории! Откуда яблоневые сады? Сажали их богатые люди.
Женщины, молившиеся за своих родных, создали там старообрядческий скит, которым два десятка лет руководила Феофания – дама строгих правил, оставшаяся верной своей любви. Наказной атаман Бородин да и его окружение считали своим долгом посещать намоленное место, помогать денежными средствами, а когда и – в строительстве, случались такие неприятности, что обитель в весенние паводки затапливалась талыми водами, находилась-то она рядышком с реками Чаган и Деркул, а также озером Садовским, имеющим вид подковы, по народному поверью, вроде, как тоже приносящей удачу.
Как водится, где святость, покой и благочестие, туда тянется и… ну пусть, не нечисть, но, как именуют их иногда, темные силы, в образах людей, не ладящих с законом или просто не желающих зарабатывать хлеб честным трудом, а потому промышляющих легкой наживой. Постоялицы обители иной раз помогали им чем могли, а иногда не находили с ними общего языка – в вопросах морали. Словом, по разным причинам верующие переселились в другое место, а все, что они возделывали и выращивали, пришло в запустение. Ну да ладно, было это в давние времена.
Сегодня же эта территория общедоступна, там ничего и не сохранилось, кроме кладбища с усопшими некогда предками, а затем и потомками старообрядцев, хранящего тайные и явные истории человеческих судеб, их этнические переплетения, радости и потери. Да, вот еще остались свидетели тех времен – могучие дубы, разрозненно растущие, а когда-то – по периметру садов. И возраст этих дубов двести с лишним лет. Чтобы обхватить руками ствол одного из них понадобится помощь троих человек: редкостные великаны. В этой же стороне произрастает чудо-тополь, в обхвате он поболе дубов. И чтобы никто не посягнул на его жизнь, на нем прикреплена охранная табличка. Таких уникальных по величине и возрасту деревьев, пожалуй, уже и не сыскать во всем Приуралье.
В 1992 году эта территория получила статус государственного памятника природы «Садовское озеро». Она занимает 150 га вместе с озером, прилегающими к ней землями и так называемым полуостровом. По берегу озера растут кустарниковые ивы и тополя, на северо-западе – клены и заброшенные посадки яблонь. Нахождение заказника за чертой города не мешает любителям природы приезжать сюда в любое время года.
Тихо зимой на озере и близ него. Кроме следов зверей и птиц вряд ли встретишь еще какие-то свидетельства пребывания здесь человека. Земля укутана белоснежным пушистым покрывалом, и если кто-то отважится пройти к ледовым оковам воды, то провалится в снег по колено. Без сомнения, в этом есть своя прелесть – свежесть, белизна и девственность природы, куда не успела ступить нога человека. А деревья одеты, как на праздник – в белых воздушных нарядах, кружевах, увешанные жемчугами бус. Но стоит подойти поближе и рассмотреть, увидишь голубовато-прозрачный иней в виде иголочек, треугольников, пирамидок и необычайной красоты снежинок. Удивительно, как природная лаборатория может создавать такие сложные кристаллы, сверкающие на солнце всеми цветами радуги. И по каким инновационным технологиям она создает времена года?
Вот уже чувствуется приближение весны: теплые дни и капель – частые гости. Подтает лед на озере, зажурчат повсюду ручьи, побегут наперегонки, резвясь и звеня на все голоса. Запоют птицы, из дальних странствий возвратясь, и понесется гомон по округе. Деревья сменят наряды на нежную зелень листвы, заблагоухают луга разнотравьем и злаками, озарится степь полевыми цветами, радуя глаз. «Разорвутся» нежнейшие розоватые бутоны уцелевших от времени яблонь и ранеток, привлекая пробудившихся насекомых тонким ароматом. Вспыхнут желтыми огоньками на сочной траве одуванчики.
Весна в наших краях зачастую так быстро переходит в лето, одаривая зноем и жарким солнцем, что так и хочется уединиться на лоне природы. В такие дни сюда заглядывают рыбаки, те, что просто хотят отдохнуть от городского шума, поудить на удочку, послушать тишину. Рыбы здесь не так уж и много, зато почти все виды, обитающие в Чагане, поскольку во время половодья оно пополняется из реки.
Ну а осень манит другими дарами. Округа оглашается голосами грибников, обнаруживших ягоду или широкую дорожку валуев, куда созывается остальная компания подивиться и полюбоваться необычными находками. Очаровывает и золото листвы, как на деревьях, так и шуршащей под ногами. Особенное удовольствие доставляют «картины» растительности по берегу озера, отражающиеся на водной глади. На них можно смотреть бесконечно, поскольку вторая половина природно-художественного «полотна» мистично притягательна за счет медленного, колышащегося движения воды, на ряби которой покачивается одинокая чайка. Чуть поодаль взмахнула крылами цапля, с тонкими, как прутики, ножками и таким же утонченным и заостренным клювом. К вечеру встрепенулся баклан, поднялся ввысь и полетел по своим птичьим делам, неведомым нам, ходящим по земле…
