Чехов и его «Чайка»
165 лет назад родился писатель Антон Павлович Чехов. В Уральске он не был, но его имя тоже, хоть и косвенно, связано с нашим городом. Предки Лики Мизиновой, которую Чехов любил всю жизнь, которая стала прообразом его «Чайки», да и многих других женских героинь – из Уральска.
Ее прадед – Стахий Дмитриевич Мизинов – в пятнадцать лет участвовал в составе экспедиционного корпуса в Швейцарском походе казаков 1799 года. Об этом пишет Никита Савичев в очерках «О былом». «Молодой человек был сын одного из сотенных командиров – С.Д. Мизинов. В старину офицеры нередко брали своих невозмужавших детей на войну…», – пишет Савичев. (В этом очерке рассказывается о том, как корпус Римского-Корсакова отступил от французской армии под Цюрихом, а уральский атаман Давыд Бородин отступать отказался и пустил свои пять сотен казаков в такой галоп, что французы только шарахались от этой бешеной скачки). Так вот, казачонок Стахий Мизинов потерялся в этой скачке, чем чуть не свел с ума своего отца и «дядьку», призванного смотреть «за дитем».
В общем, через год Стахий Мизинов уже есаул, потом служил в Петербурге в казачьей лейб-гвардии, награжден «Анной и Станиславом», вышел в отставку в звании полковника. А потом попал в опалу у наказного атамана Покатилова, которым казаки были недовольны. В 1837-м году будущему императору Александру Второму, посетившему Уральск, казаки-горынычи вручили жалобу на наказного атамана, чем нарушили церемонию встречи. Покатилов обвинил в «подстрекательстве» братьев Мизиновых – Стахия и Андрияна. Военным судом им назначили высылку. Только незадолго до смерти они вернулись в Уральск.
У сына Стахия Дмитриевича – Давыда, деда Лики Мизиновой – биография не столько героическая: в военных походах он не участвовал. Зато отличался хорошим образованием, знанием языков, усердием по службе.
Отец Лики – Стахий Давыдович – и вовсе отошел от казачьей службы, уехал в Москву и работал домашним учителем в доме дворян Юргеневых. Их дочь Лидия влюбилась в него и молодые поженились. У них родилась дочь, которую тоже назвали Лидией – Ликой. Она выросла настоящей красавицей. Вот как описывает ее внешность подруга Лики, актриса Татьяна Щепкина:
«Необыкновенная мягкость и непередаваемая прелесть в соединении с полным отсутствием ломания и даже слегка суровой простотой делали ее обаятельной. Она как будто не только не понимала, как она красива, но стыдилась и обижалась, если об этом заводили речь; но как ни старалась, не могла помешать тому, что на нее оборачивались на улицах и засматривались в театрах».
С Ликой Чехов познакомился в 1889-м году, благодаря своей сестре. С Марией Павловной Лика подружилась, когда они вместе преподавали в Ржевской гимназии.
Чехову в момент знакомства 29 лет, Лике – 19. Он – уездный доктор и уже знаменитый писатель. Между ними сразу вспыхнуло чувство. Но они так и не поженились. Десять лет встречались, переписывались, обменивались шутками и колкостями, пикировались остротами. Она ждала, а он так и не решился.
«Медицина – законная жена, литература – любовница», – так определял сам Антон Павлович. Выбрать что-то одно он просто не мог – надо содержать большую семью: непутевых братьев, пьющего отца, забитую мать. Он разъезжает по слякоти сельских дорог к пациентам – дифтерия, скарлатина, тиф… Не тогда ли Антон Павлович уже и подхватил чахотку? А дома у него каждый день полно гостей, которых нужно принять и накормить. Выручает сестра Маша, на ней все хозяйство: дом, огород, сад, вечные гости – званые и незваные – в доме Чехова принимали всех, и все жили, сколько хотели. «Всякий проезжий интеллигент считает должным заехать ко мне и погреться, а иногда даже и ночевать остаться, – жаловался Чехов. – Одних докторов целый легион!». Но это обилие людей в доме ему нравилось.
Были среди гостей и женщины, которым хозяин очень нравился. Чехов красив. Рост – нынешние акселераты позавидуют. А лицо… Куприн писал: «Самое прекрасное и тонкое, самое одухотворенное лицо, какое мне только приходилось встречать в жизни». Да еще талант, юмор, добрая ирония. Лика тоже влюбилась. А он через два месяца после знакомства объявил, что уезжает – далеко и надолго. На Сахалин – туда, где содержались каторжане. Перед расставанием сунул Лике конверт, в нем его фотография с надписью: «Добрейшему созданию, от которого я бегу на Сахалин и которое оцарапало мне нос. P.S. Эта надпись ни к чему меня не обязывает».
В такой же шутливой манере выдержаны все его письма Лике Мизиновой.
Путешествие длилось почти восемь месяцев. На Сахалине Чехов поселился у коллеги – тюремного врача. Осмотрел рудники, шахты и по собственной инициативе провел перепись населения: заказал в местной типографии опросные листы и сам всех опрашивал. Сделал вывод, что на Сахалине царит самоуправство и беззаконие. Обратно вернулся через Одессу.
Его ждали и, наверное, больше всех Лика. Дом снова наполнился гостями.
Может показаться странным, что они довольно часто виделись, вместе гуляли по парку, но – почти не разговаривали. «Смущенно молчали», – вспоминают современники. Наверное, Чехов понимал, что пора уже дать определенность их отношениям. Но женитьбы он боялся. И выражал свои чувства в ироничной форме в письмах.
Лика ждала, даже попробовала испытанный женский прием – возбудить ревность, закрутила роман с другом Чехова – художником Левитаном. Но тон его писем оставался прежним. Например, он просил Лику сказать ее ухажеру следующее:
«Если ты, сукин сын, не перестанешь ухаживать за Ликой, то я тебе, сволочь этакая, воткну штопор в то место, которое рифмуется с Европой. Разве ты не знаешь, что Лика принадлежит мне и что у нас уже есть двое детей?».
И она опять ждет, надеется. А он, как будто специально подогревает ее надежду. «В Вас, Лика, сидит большой крокодил, и в сущности я хорошо делаю, что слушаюсь здравого смысла, а не сердца, которое Вы укусили. Дальше, дальше от меня! Или нет, Лика, куда ни шло: позвольте голове моей закружиться от Ваших духов и помогите мне крепче затянуть аркан, который Вы уже забросили мне на шею».
Она старалась помогать затянуть этот «аркан», но ничего не получалось. Однажды, распечатав его письмо, девушка вспыхнула: наконец-то! Чехов писал: «Лика! Я люблю Вас страстно, как тигр, и предлагаю Вам руку».
В восторге она не сразу увидела подпись: «Предводитель дворняжек Головин-Ртищев. P.S. Ответ сообщите мимикой. Вы – косая».
Для него это была увлекательная игра, для нее – мучительная, жестокая, компрометирующая. Но за мгновения счастья, надежды, нежности, которая пробивалась сквозь его шутки, она готова была терпеть и дальше.
В отчаяньи она буквально молила его: «Мне так хочется Вас видеть, так страшно хочется этого… Мне надо знать , придете Вы и когда. Все равно – только бы знать… »
Он опять все низводит до шутки: «Ах, прекрасная Лика! Когда Вы с ревом орошали мое правое плечо слезами (пятна я вывел бензином) и когда ломоть за ломотем ели наш хлеб и говядину, мы жадно пожирали глазами Ваше лицо и затылок».
«Лика, Лика, адская красавица. Когда вы будете гулять с кем-нибудь или будете сидеть в Обществе и с вами случится то, о чём мы говорили, то не предавайтесь отчаянию, а приезжайте к нам, и мы со всего размаха бросимся вам в объятия… Приезжайте нюхать цветы, ловить рыбку, гулять и реветь».
Иногда Чехов делался с ней равнодушен и холоден, а потом снова приближал ее, кружил в вихре выдумок, шуточек, колкостей, за которыми сквозила печаль и нежность. Лику то ошпаривала волна счастья и надежды, то леденило отчаяние.
По жизни она тоже металась: то пела, то играла в театре, переводила зарубежных авторов. Потом уехала за границу с любовником. Она писала ему: «Причина этому Вы…». И на обратной стороне своей фотографии стихи:
Будут ли дни мои ясны, унылы,
Скоро ли сгину я, жизнь погубя,
Знаю одно, что до самой могилы
Помыслы, чувства, и песни, и силы
Все – для тебя!
А он написал рассказ «Попрыгунья», и в образе героини тоже – черты Лики.
В конце концов, Лика Мизинова вышла замуж за режиссера Санина.
А он, наконец, женился на актрисе Ольге Книппер. В это время он жил в своем доме в Ялте, а она оставалась в Москве, бывая в Крыму наездами. Брак их длился недолго – чуть больше трех лет. Чехов умер от туберкулеза. Лика проживет еще долгую жизнь и умрет в Париже. Ни у него, ни у нее детей не осталось.
Однажды Чехова попросили написать рассказ о любви. Уложился в три предложения. «Он любил ее, она любила его. Они поженились. И были несчастливы».
Лика не оставила никаких личных воспоминаний о Чехове. Все сказано в письмах. Она добивалась его любви, и любила до конца дней, как и обещала. Такая вот она – Лика Мизинова, «Чайка», правнучка уральских казаков.
