Земля души
(Продолжение. Начало в № 31, 32, 34)
Мне за мой век довелось побывать во многих столицах. Даже там, где раньше и не мечталось об этом, – на-пример, в Париже и Берлине. Они находились за «железным занавесом», не верилось, что он когда-нибудь рухнет, и ты сможешь оказаться по другую его сторону. Нет, со мной после того как я туристом посетил столицу Франции вопреки известной поговорке, – «увидеть Париж и умереть» – ничего фатального, слава Богу, не произошло. Зато я на всю оставшуюся жизнь получил массу ярких и незабываемых впечатлений. Практически все столичные города, и это относится в том числе и к одному из самых красивых городов мира, живут своей, особой жизнью. Здесь другие темпы и скорости, пульс четкий и деловой, и эта некая особость, что ли, не покидает столичных жителей даже на улицах. Они вечно куда-то спешат, озабочены, почти не обращают внимания на то, что происходит вокруг них.
Совсем другое мнение у меня сложилось о Сухуме, в который я приезжал два раза.
В далекие восьмидесятые, за три или четыре года до того, как не стало нашей великой Родины, я был на отдыхе в городе Сочи. Жил на самом берегу Черного моря, на горном склоне, в частном доме у какой-то одинокой строгой старушки. Однако питаться ходил в расположенный поблизости, если мне память не изменяет, Дом отдыха писателей. И это было объяснимо: в путевке, по которой я сюда прибыл, значилось это уважаемое заведение. И все это – на небольшом клочке береговой суши, где мне предстояло провести три долгих недели. Это мне казалось заточением, на которое я обрек себя добровольно. Меня уже перестали радовать прохладные морские зеленоватые волны с неумолчным шумом, и днём и ночью, тяжело накатывавшиеся на пологий берег пляжа. Раздражали порой люди, с которыми я виделся каждый день и которые так же, как и я, прибыв сюда по путевкам, не имели никакого отношения к писательской организации. И однажды на одной из соседних улиц, утомленный жарким черноморским солнцем, я наткнулся на объявление об экскурсии в соседнюю Абхазию, на высокогорное озеро Рица. Экскурсия, правда, была однодневной, но для меня это, в общем-то, не имело особого значения: если до этого я всеми силами души рвался на юг, к морю, то теперь, на-оборот, фактически бежал от него. А куда? Неважно – хоть в горы!
Озеро Рица было одним из центральных пунктов экскурсионной программы. Особого впечатления оно тогда на меня почему-то не произвело. Ну озеро как озеро, разве что расположено выше других над уровнем моря. Да еще дачи Сталина и Брежнева, стоявшие на берегу. Зато запомнилась дорога туда. Она то и дело петляла, вознося нас все выше и выше к облакам. Иногда возле колес автобуса разверзывалась пропасть, такая глубокая, что трудно было в деталях разглядеть, что там, далеко внизу. Бывало и такое. Над нешироким дорожным полотном крышей нависал огромнейший скальный массив, и нетрудно было представить, что произошло бы с нами при его обрушении… Впрочем, по молодости лет никакого страха не испытывал, любопытство – вот что, пожалуй, преобладало и двигало тогда мной.
Сухуми, как прежде, на грузинский лад, называлась столица республики, на меня произвели впечатление провинциального тихого – в сравнении с Сочи – города. Зеленого в окружении красивейших гор, с прямыми и четко распланированными улицами. А еще – чего-то светлого и необыкновенно солнечного, с доброжелательными и гостеприимными людьми, проживающими тут. Впрочем, несколько часов – крайне мало было для того, чтобы узнать получше древний, с более чем двухтысячелетней историей город.
На этот раз нынешним летом мне представилась возможность устранить сей давний пробел.
Едешь по улицам и замечаешь на стенах многих зданий какие-то выщербины и вмятины. Иногда их было так много, как оспин на лице человека. Это следы от пуль и осколков снарядов. Следы войны, разразившейся между Грузией и Абхазией в начале девяностых годов минувшего века. Иногда в глаза бросался какой-нибудь полуразрушенный дом. Значит, его обитатели или погибли в жестоких и кровопролитных боях, которые тут велись, или вынуждены были пуститься в бега, навсегда покинув родные места. Особенно много было среди беженцев грузин. Многие десятки тысяч их перебрались вскоре на свою историческую родину, да так там и остались.
Мы и до этого, когда путешествовали по республике, встречали на своем пути немало пустующих, не подающих никаких признаков жизни строений и дач, прятавшихся в по-тропическому густой зелени. И недоумевали: «Что за ерунда? Такие благодатные места – и ни души!» Потом только узнали: война согнала с родимой земли людей, посеяв смертельную вражду между когда-то добрыми соседями.
До войны население Абхазии составляло более полумиллиона человек, после войны – сократилось более чем вдвое.
Впрочем, в потоке будней, движущихся своим чередом, местные жители стараются лишний раз не вспоминать этот тяжелый и трагический период, война для них окончательно стала частью истории их маленькой страны.
Мы прибыли в район легендарной «Брехаловки». Это великолепная набережная с аллеями пальм и эвкалиптов, с красивыми светлыми старыми зданиями с видом на море. Излюбленное место отдыха сухумчан и гостей города, туристов, стремящихся непременно попасть сюда. Откуда же тогда это странное, грубоватое название – «Брехаловка»? Стоит приглядеться вокруг повнимательнее, и ответ придет сам собой. Вы даже получите определенную подсказку.
В разных местах набережной возле городского пирса в тени высоких деревьев стоят столики. Сидят за ними в основном убеленные сединами старцы и целыми днями режутся в домино и шахматы. Иногда они прерывают игру и начинают неторопливо с наслаждением попивать из маленьких фарфоровых чашечек черный кофе. Кофе также относится к местным достопримечательностям, потому что готовится в легендарном кафе «У Акопа». Говорят, что среди играющих нередко можно заметить тех, кто в прежние времена, до выхода на заслуженный отдых, занимал в республике высокие государственные посты, определял её политический курс.
Здешние старики еще любят поговорить-посудачить о делах и текущей жизни родного Сухума, Абхазии, обменяться мнениями о событиях мировой политики. Спорят горячо, бурно, до изнеможения, как будто решение глобальных проблем мира зависит от них, повседневных обитателей «Брехаловки». О том, каков чаще всего уровень этих обсуждений и дискуссий, свидетельствуют самодельные таблички, видневшиеся тут и там на столах. На них было жирно выведено всего одно слово: «Брехаловка».
Заняв свободный стол под старым тенистым деревом, я со своими спутниками заказал кофе. Нас обслуживал пожилой, колоритного вида мужчина. «Не тот ли это Акоп?» – мелькнуло в голове. За его спиной на стене висели фотографические портреты прежних президентов независимой Абхазии и Владимира Путина. Оказывается, все они в разное время бывали здесь, на набережной, пробовали чудесный напиток, который предлагается только в маленьком кафе «У Акопа». И этим фактом «Брехаловка» очень гордится, она при всяком удобном случае напомнит вам о тех, кто когда-то удостоил её своим «высоким» вниманием.
(Продолжение следует)
