Последний приют

Ежедневно в центр для ресоциализации лиц, оказавшихся в трудной жизненной ситуации, приходят люди. Контингент постояльцев сложный. Сюда приводит крайняя нужда. Негде жить, нечего есть и, чаще всего, нет документов, удостоверяющих личность. Зима для бездомных самое сложное время года. Как бы кощунственно это ни звучало, до весны доживают не все. Центр ресоциализации – спасение. Правда, находиться здесь можно лишь соблюдая правила. Нельзя злоупотреблять спиртным. После трех предупреждений, в четвертый раз нарушителя выставляют за дверь. Однако и эта крайняя мера не останавливает. От спиртного зависимы все постояльцы.

Руководит центром Ерлан Маратович Медетов. Свою работу директор знает, да и жильцов тоже. Они практически не меняются. Уходят ранней весной, как только пригреет солнце, возвращаются поздней осенью, когда на улице холодно и мокро.

В центре он несколько лет. Начинал простым юристом, год назад его возглавил. Рабочий день директора начинается в 9 часов утра с обхода здания. Заглядывает в каждую комнату, интересуется, все ли в порядке у жильцов. Обычно обходится без происшествий, но случиться может всякое.

– К вопросу расселения подходим серьезно, контингент, сами понимаете, специфический, – рассказывает он. – Нужно, чтобы уживались, не ругались. Вроде бы понимают, другого выбора нет, но нервы расшатаны, бывает, возникают конфликты.

В центре бездомные чувствуют себя в безопасности. Здесь их пять раз кормят. Помогают восстанавливать утерянные документы, оформить пенсию по возрасту или инвалидности, пристроить на постоянное место жительство в Дом инвалидов. Основная задача центра – предоставление услуг. А еще сотрудники уже по личной инициативе помогают найти родственников или добиться получения алиментов от детей. Дети возмущаются, ведь горе-отцы не занимались их воспитанием, но закон есть закон. И даже такие нерадивые родители могут воспользоваться своим правом.

Ассоциации со словом «бомж» у многих не самые лучшие. Кажется, что это обязательно вонь, грязь, какая-то зараза. В центре ничего такого нет. Постояльцы ходят хоть и в ношеной, но чистой одежде, регулярно моются, помещения проветриваются. Появление журналистов у них вызывает заметное оживление – просят через газету поблагодарить неравнодушное руководство.

– Директор человек понимающий и душевный, – говорят жильцы.

В комнате проживает до 8 человек. Двухъярусные кровати стоят, плотно прижавшись друг к другу. Но на тесноту не жалуются, главное, тепло и сытно. Многие еще вчера спали в подъездах и голодали. Сейчас с удовольствием рассказывают, как комфортно живется здесь. Вместо подвала и чердака – удобная кровать с комплектом чистого постельного белья, вместо бутылки – книга. Библиотека в центре популярна. Вся имеющаяся литература на руках. Читать любят все. Особенным спросом пользуются детективы. Ведь в этом жанре проживают свою жизнь эти герои. Причем есть герои настоящие.

Рафик Искаков два года служил в Афганистане, участник боевых действий. Награжден орденом Красной Звезды. Не без гордости показывает удостоверение воина-интернационалиста. Из рук не выпускает, оно и понятно, это единственная его ценность. Несколько лет прожил на улице. Был дом, но мать умерла, а брат выставил его на улицу. Еще была жена и дети.

– С супругой в разводе, – рассказывает он сам. – Дети выросли.

О них рассказывать много не хочет. Объясняет, что у каждого уже давно своя жизнь, он не хочет никому мешать. Дети работают, свои семьи. У сына, к примеру, двое детей, квартира небольшая, с трудом умещаются сами. Только поэтому он сам привез отца в центр. Но обиды нет, такова жизнь.

Карим Кужаков служил на таджико-афганской границе. Участник боевых действий. Познакомились с Рафиком в центре и сразу сдружились. Как говорится, всегда есть о чем поговорить. Семья Карима живет в Актобе. Он был у родственников. Но потом отношения разладились, ушел на улицу.

Ерлан Маратович ежедневно выслушивает не только истории о жизни, но также претензии и просьбы. Кто-то хочет отпроситься на день-другой в «гости», кому-то нужны лекарства.

– Как жить на 25 тысяч тенге, – возмущается Николай Осипчук. – У меня такая пенсия, а ведь я дома строил, электричество проводил. Если отмотал срок, что я – не человек?

Николай в центре живет около года. Ждет распределения в Дом престарелых. А пенсия маленькая, потому что не смог подтвердить свой рабочий стаж. Завод, на котором он работал еще в советское время, давно прекратил свое существование.

– Их судьбы не похожи, но итог один, – говорит директор. – Никто вам тут не признается, что пьет, ведет асоциальный образ жизни.

Но именно пьянство и бродяжничество привели их всех под эту крышу. Конечно, от сумы и от тюрьмы зарекаться не стоит, обстоятельства разные, но в целом все они сами скроили себе судьбу. Обещают и клянутся начать новую жизнь, но как только появится возможность выпить, не раздумывая, уйдут в загул на пару дней или недель, а потом будут проситься назад.

Сергей Хохлов проживает в центре несколько лет. Его история здесь, пожалуй, самая страшная: с 1995 по 2011 год находился в рабстве в Южно-Казахстанской области. Его морили голодом, избивали и заставляли работать за хлеб и воду. С Сергеем мы познакомились в прошлом году в этом же самом центре. Тогда изможденный, мужчина, казалось, совсем потерял интерес к жизни. Сегодня в кабинет директора он пришел вместе со своей подругой, с которой познакомился тут. Пара не скрывает отношения и с радостью делится далеко идущими планами на жизнь.

– Я приехал в Казахстан из Оренбурга в 1991 году, хотел заработать. В России ничего не держало, – вспоминает он. – Не было ни дома, ни семьи, ни заработка. Сначала жил в Туркестане, затем «шабашил» на Байконуре. В рабство попал благодаря одному предприимчивому милиционеру, который обманным путем забрал у меня документы. Я убегал, меня догоняли, спускали собак, избивали и заставляли пасти скот снова. Последний рабовладелец отпустил лишь потому, что у меня случился инфаркт. Хозяин не захотел, чтобы я умер у него в сарае. Дал несколько тысяч тенге и отвез на дорогу. На границе с Россией меня сняли с поезда казахстанские пограничники. Без документов пересечь границу не имел права. Ребята поняли, в какую беду я попал. Прониклись ситуацией, скинулись на такси и отправили в Уральск, в этот самый центр адаптации, о котором один из пограничников что-то такое читал в газетах.

Еще год тому назад Сергей был каторжником, сегодня свободный человек, совсем скоро ему будут выданы документы, подтверждающие личность. Его подруга Лариса проживает в Уральске. У нее есть дом, правда в права наследства она еще не вступила. Есть дети, которые проживают с ней.
В центр она пришла для того, чтобы восстановить документы, ведь у нее был только советский паспорт, да и тот сгорел во время пожара.

Центр живет своей обычной жизнью. Есть еще ночлежка на 40 мест. Здесь не кормят, но можно ночью отогреться, а утром снова уйти. Но для некоторых теплотрасса – это не горькая судьба, а «романтика».