Однажды встретившись…
Он – тринадцатый ребенок в семье, где все сыновья и одна сестра, и не было особого достатка и внимания к детям, главное – накормить, одеть, обуть, о радужном уж не мечтали.
Она – так и вовсе, как бы поточнее выразиться, не совсем желанна, поскольку родители ожидали рождения мальчика. Послышалось разочарованное: «Девочка?», и новорожденную, закутав в старую овечью шкуру, положили в дальний угол сарая. У бабушки Нагимы, при взгляде на этот беспомощный комочек, заныло сердце. Спрятав внучку в подол платья, она унесла ее в мазанку.
Спустя годы они – Жолай и Уркия – встретились и объединили свои тропинки в общую дорогу судьбы, как сложилась она? Те, кто помнят эту чету, улыбаются.
Жолай родился в многодетной семье, в глубинке. Поскольку был младшим, родные баловали и любили его. Рос как все поселковые мальчишки: ходил за скотиной, гонял в футбол, играл в войну, пока она… не грянула. Пришел и его черед, призвали на фронт. Определили на курсы связистов в эвакуированное из Ленинграда училище. «Да он русского языка не знает», – попытался кто-то возразить, однако одернули: «Освоит! Толковый парень».
Военное крещение оказалось жестоким. Белая церковь в Молдавии оставила след на всю жизнь. Ранение пришлось в руку, лечение не давало результатов и привело к ампутации фаланг пальцев. Молодого человека успокаивало одно – повреждена левая рука, а значит, он встанет в боевой строй и продолжит громить врага вместе с товарищами, и это – главное. Выписавшись из госпиталя, продолжил воевать радистом в танковой бригаде Второго Украинского фронта. Был вновь ранен. Награжден орденом Отечественной войны, медалями «За отвагу», «За взятие Будапешта», Праги, где и встретил Победу. Из пятерых братьев Айтжановых с фронта вернулись четверо.
В семье решили, младший обязательно получит хорошее образование. И он поступил в педагогический институт. Сразу же окунулся в общественную жизнь, более того, его избрали председателем профкома. Послевоенные годы были тяжелыми, проблемы жилья и питания стояли остро, нуждающимся нужна была поддержка. Жолаю, не понаслышке знакомому с этими трудностями, объяснять не приходилось, словно нутром чувствовал, кому надо помочь продуктами, а кому деньгами. Сказать, что пользовался уважением и авторитетом в студенческой среде и у преподавателей, мало. Ответственный, с обостренным чувством справедливости, того же требовал от других, да и военная закалка сказывалась.
Вскоре заприметил в институте девушку, из активисток, не раз им приходилось пересекаться по роду деятельности. Познакомились, стали ближе друг другу. Уркия Ершуриева делилась сокровенным: как воспитывалась у бабушки Нагимы, дочери муллы, обучавшей ее грамоте, игре в шахматы, плаванию и внушавшей не поддаваться невзгодам. У нее была старшая сестра, а младшую… Уркия сама привела в дом. Это произошло в годы Великой Отечественной, когда она, окончив учительские курсы, работала инспектором районо. Однажды, поехав в поселок к родственникам, встретила там девочку-сироту и что-то екнуло в ее сердце, и она уже не смогла спокойно жить.
Сердобольная, ты, моя, ласково говорил он ей. Но был момент, когда он рассердился на нее не на шутку. Пожалуй, это был единственный случай за всю жизнь.
Шел экзамен по истории. Жолай входил в состав экзаменационной комиссии. «Ой, девчата, проспала весь день. Ничего не помню, провалюсь!» – нервничала Уркия. «Да ладно, Жолай поможет тебе», – с заметной завистью говорили сокурсницы. Уркия зашла, вытянула билет, Жолай спросил взглядом: «Знаешь?» По ее страшной гримасе понял – нет. «Позор», – прошептал бледными губами, что-то пробормотал и вышел. Вот тебе раз, она беспомощно посмотрела ему в след. Села, начала готовиться. Он выскочил из аудитории, как ошпаренный, вызвав недоумение. Уркия сконцентрировалась и сдала на «четверку». Но нагоняй получила: «Ты же моя невеста, я не должен краснеть за тебя!» Забегая вперед, скажу, впредь они никогда не испытывали чувство неловкости друг за друга, напротив, гордились своей второй половинкой.
По окончании вуза Жолая Биркеновича направили директором школы в Чапаево, Уркию Ибрашевну – учителем. Интеллигентные педагоги вызвали повышенный интерес в райцентре. Главу семьи позже перевели в райком партии заведующим отделом агитации и пропаганды, а затем и в обком на должность инструктора. Бывшие выпускники, сегодняшние кандидаты наук, инженеры, с благодарностью вспоминают его как «талантливого руководителя, прекрасного педагога и друга детей».
С переездом в Уральск стезя Уркии Ибрашевны сменилась. Ее назначили директором областного краеведческого музея. И… музейное дело «закипело», словно ждало ее, истосковавшуюся по новой живой работе. Начался активный сбор экспонатов, она и ее сотрудники выезжали в командировки, принимали участие в археологических раскопках, пополняя фонд уникальными артефактами. То, что музей имеет сегодня – результат тех лет.
Музеи открывались и в городе, и в селах; либо реконструировались здания, либо строились новые. Уркия Ибрашевна была в курсе всех дел. А как в советское время требовали ускорения темпов и соблюдения сроков сдачи объектов, старшее поколение знает – без повышенных тонов не обходилось на совещаниях и планерках. На одной из них руководитель сгоряча отрезал: «Ершуриева, что Вы ходите да ходите на планерки?! Где начальник Ваш? Из-за Вас я… матом загнуть не могу, а по-другому не понимают».
Есть такая народная мудрость: «Кто везет, на том и везут». В хорошем смысле она имеет отношение к Уркие Ибрашевне. «Без малого 30 лет она заведовала областным музеем, – говорит ее дочь Алия. – Ездила в Москву, договаривалась с известной студией Грабаря по поводу реставрации иконостаса в церкви Михаила Архангела. Не без ее участия велись работы и по золочению куполов. Она же инициировала создание дома-музея Героя Советского Союза Маншук Маметовой, Мустахим Билялович Ихсанов поддержал идею. Москвичи разработали диараму последнего боя нашей землячки. За проделанную работу и вклад в развитие культуры ей присвоили звание «Заслуженный работник культуры». Впрочем, есть и другие знаки: «Отличник народного просвещения РК», грамота Верховного Совета и так далее. Женский военно-патриотический клуб «Фронтовичка» – единственный в Казахстане, куда вошли женщины – участницы войны, тоже организован ею при музее, когда она стала там директором».
Супруги вырастили двух дочерей – Алию и Дину, обе педагоги. Алия Жолаевна, вдохновленная деятельностью матери, также работала в музеях. «Будучи научным сотрудником, ездила в Подольск, собирала сведения о Маншук Маметовой, – вспоминает она. – Бывала в Казани по сбору материалов о татарском поэте Габдулле Тукае, композиторе Назибе Жиганове, народной артистке Галие Кайбицкой, всемирно известных наших земляках. Свыше тысячи трехсот экспонатов-оригиналов сдано мною в областной краеведческий музей, а в музей Пушкина привезена его посмертная маска, рукопись малоизвестной казахской легенды «О Бике и Мауляне». Представляете, если бы он не ушел так рано, мы бы узнали историю трепетной любви юноши и девушки, написанную пером великого поэта», – улыбается она, продолжая рассказывать о кропотливом труде музейных работников, плодами которых пользуются нынешние поколения.
Алия Жолаевна позднее перешла в другую сферу. А вот народным ансамблем, созданным матерью, «Әжелер сәлемі», руководит она, энергичная и динамичная женщина, несмотря на пенсионный возраст. Чувствуется какой-то стержень – семейная черта в этих людях. Внуки такие же целеустремленные. Сын и две дочери Алии Жолаевны состоялись в жизни, двое живут в Астане. Внучки, окончившие школу со знаком «Алтын белгі», учатся в «Бауманке», одна из них стипендиат «Болашақ». Потомки считают, надо достойно нести эстафету предков: офицера-майора и отличника просвещения. Такие ветви дали корни – Жолай и Уркия, оставив добрый след.
