Надежда большой семьи
Улпан Кенжина – своего рода звезда для коллектива областной детской деревни семейного типа, что находится в посёлке Зачаганск. Здесь, пожалуй, нет никого, кто хотя бы раз не слышал о ней. Хотя она уже лет семь как покинула деревню и начала жить самостоятельной жизнью. За это время на работу был принят кто-то из новых сотрудников учреждения да и обновилась значительная часть его воспитанников, которые, по положению, имеют право находиться на полном государственном обеспечении пока им не исполнится восемнадцать лет.
Улпан – одна из лучших студенток Национальной консерватории имени Курмангазы, и многие прочат ей большое будущее в сфере музыкального искусства, искренне желают, чтобы осуществились все её мечты и намерения. Вот и завуч Г.Б. Ермуханова, всего около года работающая в деревне, узнав, почему я им звоню, сразу же не без волнения сказала:
– Вам нужен кто-нибудь из ровесников независимого Казахстана… Есть, есть у нас такая кандидатура! Это Улпан Кенжина. Приезжайте к нам, дадим всю необходимую информацию…
Меня несколько смущало одно обстоятельство. Улпан находилась в южной столице и в обозримом будущем не собиралась приехать в Уральск. Однако меня заверили, что организуют мне встречу с её мамой. Так в деревне зовут педагогических работников, за которыми закреплена та или иная группа воспитанников. Правда, женщина, в течение нескольких лет заменявшая Улпан и другим детям настоящую, биологическую маму, уже тут не работала.
– Но не переживайте, – вновь заверили меня. – Она обязательно приедет. Сама хочет пообщаться с вами…
В одной из аудиторий административного корпуса, где проходят занятия музыкой, я увидел молодого мужчину. Это был Аман Мурзагалиев, здешний музыкальный руководитель, и что меня особенно обрадовало, – именно он «приложил руку» к эстетическому воспитанию Улпан Кенжиной, к раскрытию и реализации её творческих возможностей, которыми девушку щедро наделила природа.
– В деревне я работаю почти с самого её основания, с конца 2003 года, – сказал он. – И вскоре приметил девочку, которая держалась как-то обособленно от других, она была замкнута, задумчиво-серьезна. Внимание на неё я обратил прежде всего потому, что она хорошо играла на кобызе. Я, может быть, был несколько назойлив, но не стал ограничиваться занятиями в классной комнате, часто бывал в восьмом коттедже-доме, где жила Улпан. Всячески старался разговорить её, вывести из странного состояния. И постепенно мне это удалось. Однажды я случайно услышал, как моя ученица поет. У нее был красивый голос. Сопрано. Как-то я уговорил её выступить на концерте. Она так потрясающе, душевно спела песню «Балдаурен», что у меня по спине мурашки пробегали, кое-кто в зале не мог даже сдержать слез.
В областной деревне семейного типа живут дети, которые попали сюда по разным причинам. У кого-то родители умерли, у других они судом лишены прав. И ребята нуждаются в особом к ним подходе, внимании. И музыка тут как один из видов терапии, реабилитации. Аман Бокаевич об этом в своей повседневной деятельности постоянно помнил и помнит. Он считает, что именно музыка сыграла значительную роль в благотворных переменах в характере девушки, в том, что она стала работать над собой, четко поставив цель – стать оперной певицей.
Ещё пребывая в детской деревне, Улпан Кенжина регулярно посещала поселковую школу искусств, участвовала в конкурсах различных уровней и почти никогда не возвращалась домой без наград. Кстати, они по сей день бережно хранятся в деревне. Как в отчем доме, из которого разлетелись по белу свету повзрослевшие дети, и лишь дорогие родительскому сердцу вещи напоминают им о них…
Появляется мама нашей Улпан, Жанар Кумаровна Куспанова, и мы вместе неторопливо перебираем дипломы и Почетные грамоты… Их много. Что-то вспомнив, она с некоторой грустинкой произнесла:
– Улпан на русский переводится примерно как «хотели мальчика, а родилась девочка». Когда казахи дают дочери такое имя, достаточно редко, они тем самым выражают надежду на то, что следующим ребенком у них будет сын… – Жанар Кумаровна замолчала, словно уперлась вдруг в какую-то незримую преграду.
Мне хотелось узнать что-нибудь о биологических родителях У. Кенжиной, о том, как она оказалась в детском доме «Жас даурен» (уже оттуда её перевели в детскую деревню – Е.Ч.). Однако я хорошо помнил об одной просьбе. Когда собирался в Зачаганск, мне посоветовали в общении с детьми и их наставниками не задавать чересчур уж «личных» вопросов, чтобы не травмировать неокрепшие детские души. Да и в отношении самих мам-воспитательниц также проявлять определенную осторожность и тактичность. Ведь в деревню на должность берут далеко не каждую женщину с педагогическим образованием. Обязательное условие: не иметь семьи, собственных детей. Поистине самоотверженная работа, или точнее сказать – служба, призывающая весь жар своей души, любовь сердца отдавать детям, которые не являются родными.
Жанар Кумаровна рассказывает, что когда она пришла работать в деревню в 2005 году, Улпан уже училась в восьмом классе. Это была девушка с вполне сформировавшимся характером. Целеустремленная, ответственная, очень чистоплотная. Койка, шкаф – всё её личное пространство содержалось в идеальном порядке. Любила сама готовить на кухне, особенно изумительными у неё получались блинчики с различной начинкой.
– Тяжелым было потом расставание с ней, – вспоминает собеседница. – Это произошло, когда она поступила в Уральский музыкальный колледж. Училась она там по гранту и окончила с красным дипломом. Видимо, уже там, в колледже, наша девочка приняла для себя важное решение – продолжить учебу в Алматинской консерватории, потому что не раз ездила туда на прослушивание лекций крупных специалистов по оперному искусству. Кстати сказать, – добавила Ж.К. Куспанова, – наша Улпан и в консерватории учится по гранту и – также на отлично!
С ней сотрудники деревни постоянно поддерживают связь, в курсе всех её успехов и планов по учебе. Мне тоже предоставили возможность пообщаться по телефону с нашей землячкой. Улпан сейчас на третьем курсе, через год окончит главный музыкальный вуз страны.
– Тогда и приеду в деревню, которая по-прежнему для меня остается родной, с отчетным концертом… – пообещала Улпан Кенжина.
В её ближайших планах – продолжить образование в Московской консерватории имени П.И. Чайковского. А потом, конечно же, вернется в родной Казахстан. Здесь есть замечательные профессиональные коллективы, с которыми смело можно связать свою творческую судьбу, – театр оперы и балета имени Абая в Алматы или недавно открывшийся в Астане оперный театр…
