Японский Армагеддон
В августе этого года исполнилось 70 лет с тех трагических дней, когда США сбросили две ядерные бомбы на два мирных японских города. Мгновенно погибли 340 тысяч человек. Еще десятки тысяч долгое время умирали мучительной смертью от лучевой болезни.
Сегодня в мире столько ядерного оружия, что его хватило бы, чтобы несколько раз уничтожить всю Землю.
В детстве нам рассказывали о японской девочке Сосико из города Хиросима. Эта девочка была совсем маленькой, когда 6 августа 1945 года на этот город американцы сбросили ядерную бомбу. Она умирала от лучевой болезни и однажды услышала одну японскую легенду: если сделать тысячу бумажных журавликов, то сбудется любое желание. У Сосико было только одно желание – жить и не мучиться от боли. И она начала делать этих журавликов. Ее руки становились все слабее и слабее, но она продолжала свое дело. Она успела сделать только 640 бумажных журавликов. Я тогда думала: может быть, даже лучше, что она не успела сделать тысячу, ведь все равно они бы ее не спасли, и ей было бы еще больнее.
Теперь тоненькая фигурка девочки с журавликом в руках стоит в центре Хиросимы – там, где упала бомба. Вот только про девочку и про бомбу давно уже не рассказывают школьникам. Вроде как неприлично напоминать сверхдержаве о ее преступлении.
Впрочем, преступлением убийство почти четырехсот тысяч мирных японцев – женщин, детей, стариков – американцы не считают. Ни разу ни один американский президент не приезжал ни в Хиросиму, ни в Нагасаки, ни разу никто из них не повинился перед японцами. Это так в духе янки – что бы мы ни делали, мы всегда правы. До сих пор они считают, что бомбардировка была оправдана: Япония капитулировать не соглашалась, а воевать с японскими камикадзе и рисковать своими драгоценными жизнями американцы не хотели. Они понимали: так просто японские самураи свою землю не сдадут.
Американцы говорили: это месть за Перл Харбор. Это была главная военная база американцев на острове Оахау в Тихом океане. Японцы в 1941 году разгромили американские корабли и самолеты, погибло более двух тысяч американских солдат. А отомстили они женщинам и детям.
«Я подумал, что умер и попал в ад»
После Перл Харбора американцы яростно бомбили японские города. Только в одном Токио под бомбами погибло более ста тысяч человек. Не бомбили только Хиросиму, Нагасаки и два других города. Им заранее была уготована роль жертвенных «овец». Их оставили нетронутыми, так сказать, для чистоты эсперимента. Ждали только хорошей погоды, чтобы даже облака не мешали. Американскому президенту Трумэну, который проявлял нетерпение, отвечали из штаба: «Как только позволит погода». И «погода позволила» 6 августа. А 9-го «позволила» снова.
Даже слушать и читать свидетельства выживших в том аду – жутко. Все они вспоминали вспышку неестественно белого света, потом «второе солнце» и страшный жар, который испепелял все живое. Те, кто был ближе в эпицентру, просто испарились, от других остались только тени на каменных стенах, от третьих – скелеты. Те, кто еще какое-то время жили, превратились в черные головешки. Без лиц, без глаз, они какое-то время еще двигались в шоке, у многих вывалились глазные яблоки, люди руками пытались запихнуть их обратно в глазницы.
«…Была ужасно яркая вспышка. Люди подняли глаза и увидели – в небе расцвело второе солнце: такое же прекрасное, как и первое. Я решил, что это божественное знамение – сама богиня Аматэрасу спустилась к нам, чтобы поддержать в войне. Потом меня как будто крепко обняло что-то горячее. Очнулся уже ночью. Все тело болело. Вокруг стоял сплошной вой и плач. В полной темноте город причудливо светился множеством красивых огоньков – повсюду тлели угли. Шатаясь, шли две молодые женщины, я взглянул на них и закричал от ужаса: с их лиц и рук полностью слезла кожа, свисала длинными лохмотьями, а они почему-то не стонали. Люди, в шоке не чувствуя боли, натягивали кожу обратно на руки, как перчатки. В углу обвалившейся стены сидел человек и пел колыбельную своему обуглившемуся ребенку. Я подумал, что умер и попал в ад». (Из воспоминаний выжившего после бомбардировки Хиросимы).
А это воспоминания врача из Хиросимы, оставшегося в живых благодаря случаю. Ночью к нему обратился отец девочки, у которой был порок сердца. И отвез врача в деревню, неподалеку от Хиросимы. Утром (все часы в городе остановились в момент взрыва ровно в 8.15 утра) он увидел пролетевший самолет, а потом яркую вспышку. Он поспешил в город. Позже он так описывал встречу с первым потерпевшим:
«Я встретил первую жертву на полпути к Хиросиме. Нечто чёрное внезапно выскочило на дорогу, оно странно двигалось, дёргалось. Я не понимал, что передо мной, пока не замедлил ход и не приблизился. Это был человек. Я попытался взглянуть ему в лицо – но лица вообще не было. Были два спёкшихся шара там, где должны быть глаза, зияющая дыра вместо носа, а губы вздулись так сильно, что закрыли половину физиономии. Это выглядело омерзительно. И ещё было что-то чёрное, свисающее с руки, как оторванный рукав – я подумал, что человек одет в какие-то лохмотья. Внезапно эта фигура начала двигаться в мою сторону. Я отпрянул назад, это было первой реакцией. Человек споткнулся о мой велосипед и упал, я подбежал, чтобы измерить пульс. Но оказалось, что плоть слезла со всей руки, и мне не к чему было даже притронуться. Только тогда я понял, что этот человек был полностью нагим, а тем, что я принял за лохмотья, за рукава, была содранная кожа, свисающая вниз. Кожа на спине тоже сгорела и полностью слезла, на поверхности были десятки маленьких осколков стекла. Человек неожиданно дёрнулся несколько раз и обмяк. Он был мёртв. Я подумал, что поскольку я врач и всё ещё жив, то должен поехать в деревню Хесака – она была ближе всего к Хиросиме, и все спасшиеся должны были бежать туда. Я провёл три часа в пути, поднимаясь в гору, вдоль реки, пока не оказался у деревенской школы. Мой взгляд застыл на школьном дворе: всю землю покрывали обуглившиеся, чёрные тела, всё было усеяно ими. Там было не меньше тысячи человек – все жертвы получили серьёзные ожоги и находились в критическом состоянии. В школе было три военных врача – и всю ночь мы отделяли мёртвых от живых среди почти тысячи тел, лежавших на земле. Вот чем мы занимались в ту ночь».
Врачи тогда ничего не знали о лучевой болезни. А ею были поражены более полумиллиона японцев. Люди умирали от неизвестной болезни в страшных муках. Их стали называть хибакуся.
«… у всех жертв была высокая температура, больше сорока градусов, рот был полностью чёрный, у всех невероятно плохо пахло изо рта – это некроз, гниение омертвевших тканей. Все белые кровяные тельца в организме погибали, бактерии во рту стремительно размножались, а поскольку полость рта больше ничего не защищало, плоть начинала быстро разлагаться, минуя такие стадии, как воспаление или образование гноя. Этот запах знают только медики, встречавшиеся с последствиями радиационных поражений. На не пострадавшей от ожогов коже начинали появляться багровые пятна. В медицине это называется пурпура – обычно она появляется у пациентов, страдающих заболеваниями крови типа лейкемии, незадолго до того, как они умирают. Кроме того, волосы жертв выпадали полностью, как будто их искупали в кислоте. Радиация обычно поражает самые здоровые клетки, поэтому корни волос погибают первыми. Последние симптомы – рвота кровью, кровотечения из глаз, носа, ануса и гениталий. После появления этих симптомов люди живут всего несколько часов».
Людей, оставивших эти свидетельства, уже давно нет в живых, но для преступлений против человечности не существует срока давности.
Они не испытывали угрызений совести
Узнав о том, что ядерная бомба кроме мгновенного уничтожения всего живого еще и вызывает неизлечимую болезнь, американцы поступили по-американски. Они направили в зону поражения своих экспертов и те скупали тела хибакуся для исследований. Один профессор университета тогда горько пошутил: «Это, наверное, первый в истории случай, когда победители в качестве трофеев забирают трупы».
Люди от лучевой болезни продолжали погибать еще десятки лет и продолжают болеть и умирать до сих пор – радиация ушла в поколения.
По мнению историков, никакой военной необходимости в атомной бомбежке японских городов не было. Через десять дней в войну, согласно договоренности с США, вступили дивизии маршала Василевского и за две недели разгромили огромную Квантунскую группировку японских войск – безо всяких жертв со стороны мирного населения. Америка применение ядерного оружия до сих пор объясняет тем, что иначе погибли бы тысячи американских жизней, и война затянулась еще на десять лет. Но историки считают иначе: американцам просто очень хотелось испытать на людях новое оружие, узнать о последствиях ядерного заражения, но главное – показать всему миру, кто в этом мире хозяин. И прежде всего, показать это СССР.
Никаких сомнений, никакого чувства вины они не испытывали ни тогда, ни теперь. Лично меня всегда поражает: зачем США для своих самых жестоких и кровавых военных операций придумывают трогательно-ласковые названия? Есть в этом что-то до предела циничное и до маниакальности извращенное. Вот и бомбу, за минуту испепелившую все живое в Хиросиме, назвали ласково – «Малыш». А вторую (она была больше) не менее ласково – «Толстяк». А командир экипажа Тиббетс, с самолета которого был сброшен «Малыш», написал на борту самолета имя своей матери – Энола Гэй. Самолет этот до сих пор стоит у них в каком-то музее. А Тиббетс до конца дней говорил, что не испытывает никаких угрызений совести и без сомнений повторил бы то, что сделал, снова.
Один из членов экипажа сразу после сброса бомбы сделал в своем дневнике запись: «Вспышка была ужасной. Через 15 секунд мы почувствовали два сильных удара – до самолета дошли турбулентные потоки. Мы развернули машину так, чтобы можно было видеть последствия взрыва. Люди горели, как свечи… Все в самолете потеряли дар речи. Грибовидное облако было видно и через полтора часа обратного полета, на расстоянии 400 миль. Боже! Что мы наделали! Сколько же людей мы убили!».
США не судили и не осудили за это преступление. И Божья кара не постигла исполнителей: все летчики получили кресты, звания и дожили до глубокой старости, умерли уже в 21 веке.
Но если не все военные осознали, какого джинна выпустили из бутылки, то ученые понимали это лучше всех. Черчилля и Трумэна пытался уговорить не испытывать бомбу на людях ученый Нильс Бор. Один из создателей атомной бомбы, венгерский физик-эмигрант Лео Шилард всю жизнь мучился виной: «Это отвратительное военное преступление, бесчеловечная бойня. Если так поступили бы немцы, то мы судили бы их в Нюрнберге и повесили. Но нам все сошло с рук», – говорил он.
У вас еще нет демократии? Тогда мы летим к вам
Им и по сей день все «сходит с рук». Более того, они умудряются убедить своих жертв, что все это – для их же пользы. Уже даже многие японцы считают, что ядерные бомбардировки были необходимы, потому что иначе было бы еще больше жертв. А американцы дают все новые ласковые и героические названия своим новым и новым «осободительным» операциям. И убеждают народ очередной страны: «У вас же нет демократии. Поэтому мы вас немножно побомбим, но это для вашей же пользы. Умирайте спокойно – вы умираете за дело демократии». Хорошо хоть ядерных бомб больше не сбрасывают. А тогда, в 1945-м, у них уже был готов план по ядерному уничтожению 20 крупнейших городов СССР.
Одни историки считают, что остановил их Карибский кризис, другие – Хрущев показал им «Кузькину мать», но это был не ботинок, которым он стучал по трибуне ООН, обещая показать эту самую мать. «Кузькиной матерью» назвали водородную бомбу, созданную в СССР, и это было оружие чудовищной мощности.
Ее испытали в 1949 году на Новой Земле, и всю Землю тряхнуло так, что даже горячие головы во всем мире задумались: а останется ли кто живой на планете, да и сама Земля? Мог случиться такой Апокалипсис, что мигом сгорел бы весь наш шарик. И как писал тогда в одной поэме поэт Рождественский: «А над мертвою Землей – солнце медное, с океана дует ветер, мертвый, медленно. И проклятия становятся нелепыми – на Земле отныне ничего не было. И не будет ни спасителей, ни спасшихся…»
Сейчас ядерного оружия уже столько, что все живое на Земле можно уничтожить сотни раз. Теперь появилась другая реальная угроза: ядерное оружие может попасть в руки религиозных фанатиков и террористов. Современные технологии позволяют сделать их компактными, может быть, скоро и на поясе очередного смертника поместятся.
В Хиросиме разбит парк, где горит вечный огонь. А на памятнике жертвам ядерного монстра вычеканена надпись: «Спите спокойно – ошибка не повторится». И бронзовая девочка Сосико посылает в небо своих журавликов. Чтобы не забывали и берегли мир.
