От парада до парада…
Недавно судьба вновь свела меня с Минжаном Габдуловичем Абдрахмановым. О таких обычно говорят: человек – легенда. Именно в таком качестве его и чествовали в областном обществе инвалидов друзья и товарищи, все, кто знает его уже много-много лет. Тем более что повод для этого был достаточно весомый. Минувшей весной к боевым и трудовым наградам на груди ветерана прибавилась еще одна – орден «Құрмет», который он получил непосредственно из рук Главы государства.
– Собраться раньше мы не могли, – сказал Ж.К. Кожжанов, председатель общественной организации. – Все эти юбилейные дни Минжан Габдулович, как и другие участники войны, был просто нарасхват: встречи, собрания, выступления перед молодежью… Наш давний друг живет в точном соответствии с известным изречением героя казахского народа Бауржана Момышулы, который как-то сказал о себе, что он полковник в отставке, но как гражданин в строю.
Вручая виновнику торжества вместе с другими подарками его портрет, написанный местным художником Вячеславом Тихоновым, Жумажан Кожжанович сообщил, что работе этой уже двадцать лет. Но время почти не изменило облик старого солдата и уж тем более его своеобразный характер…
В этот день в адрес ветерана столько было сказано теплых и хороших слов, что будь на его месте кто-то другой, тому человеку пришлось бы очень даже нелегко. А Минжан Габдулович то и дело отшучивался, острил, даже останавливал выступавших, если кто-то из них, на его взгляд, слишком преувеличивал его скромные заслуги. Я его слушал и вспоминал нашу с ним встречу несколько лет назад в его квартире на северо-восточной окраине областного центра. То и дело смущался оттого, что Минжан Габдулович уж больно густо уснащал свою речь острыми и очень выразительными словечками, анекдотами, которые по этой причине и не вошли в публикацию. Но потом как-то незаметно для себя тогда я уяснил, в общем-то, простую истину: не только мужество и солдатское бесстрашие, но и это самое тоже помогало нашим воинам бить врага, преодолевать невзгоды и не падать духом даже в самые критические моменты фронтовых буден. И лишь когда Минжан Габдулович повел речь о своем участии в первом параде Победы, прошедшем в Москве в июне сорок пятого года, моего собеседника словно подменили. Шутки сразу в сторону, и на смуглом вытянутом худощавом лице появилось выражение какой-то торжественной строгости. Наверное, он именно таким, только много моложе, прошагал, а точнее проехал на своей грозной «Катюше» по брусчатке главной площади страны.
В один из апрельских дней последнего года войны 52-й гвардейский минометный полк, в котором служил М.Г. Абдрахманов, неожиданно из фронтовой зоны перебросили в Железнодорожный, населенный пункт Подмосковья. Лишь девятого мая, когда в часть пришла долгожданная весть о капитуляции фашистской Германии, командир подполковник Пушкарев объявил, что им выпала великая честь – участвовать в параде Победы в самой Москве.
– Пошли повседневные, почти без продыху тренировки. А как мы готовили к судьбоносному дню свои «Катюши»! Начищали так, чтобы нигде ни пылинки. Когда колонной наконец-то двинулись к столице, это было на рассвете 24 июня, Пушкарев приказал: «Не отвлекаться, не глазеть по сторонам, только – вперед! Все остальное не вашего ума дело!» Мы понимали беспокойство своего фронтового командира, ехавшего в открытой легковушке во главе колонны. На параде нам необходимо было строго соблюдать дистанцию между боевыми машинами в пять метров.
Когда следовали по Красной площади мимо Мавзолея, водитель Абдрахманов все-таки бросил взгляд туда, где стояло советское руководство. Очень уж ему хотелось вживую увидеть тех, кого до этого он знал лишь по портретам в газетах. Увы, на трибуне Мавзолея в тот пасмурный, с мелким дождем день он увидел только силуэты людей, ни одного лица не разглядел.
Не раз во время нашей неспешной беседы из соседней комнаты появлялась пожилая седая женщина. Она опускалась в кресло и, пробыв с нами минут пятнадцать, тихонько покидала нас, держась обеими руками за стену. Женщина ни разу не приняла участия в нашем разговоре, не проронила ни звука, только все время молча смотрела на нас, и по глазам невозможно было понять, о чем она думала в эти минуты.
– Шакура. Моя супруга. Мы с ней безотлучно уже седьмой десяток, – пояснил хозяин квартиры, проводив взглядом дорогого ему человека. – Вырастили с ней десятерых замечательных детей. На ее долю выпало, пожалуй, больше всяких жизненных невзгод и горя, чем мне. Она не воевала, но о войне знает не понаслышке, как и о том – что такое фашистские звери.
Шакура Нурмухамедовна родом из наших мест, из Каратобы. Семья ее когда-то жила зажиточно. Но в начале тридцатых годов по Файфутдиновым прошелся безжалостный каток репрессий, и они, сменив место жительства, оказались на строительстве Сталинградского тракторного завода. Впоследствии и сама Шакура и ее старший брат стали трудиться на самом заводе. Началась война, и Сталинград оказался непосредственно на линии фронта. Брата призвали в армию, воевать с фашистами парень отправился прямо в танке, только что вышедшем из цеха предприятия. Потом в семью придет горькая весть – он погибнет в боях на Курской дуге.
Огонь немцы обрушивали не только на заводские корпуса, но и на жилые кварталы. Сгорел полностью дом, в котором жили Файфутдиновы. Прятались в окопах, которые сами и вырыли неподалеку от дымившегося пепелища. Смерть подстерегала повсюду, и как-то пуля фашистского снайпера сразила отца Шакуры. Он умер у нее на руках.
Заводской поселок, точнее то, что от него осталось, захватили фашисты, и всех уцелевших жителей, подгоняя прикладами, оккупанты погнали куда-то степью в западном направлении. В группе несчастных очутились и Файфутдиновы, мама и шестеро детей, в большинстве своем малолетних. В дороге в муках умер самый маленький, грудной.
Сколько дней и куда гнали людей, неизвестно, но однажды гитлеровцы как сквозь землю провалились. Что произошло? Наши нанесли сокрушительный удар по группировке фашистских войск на Волге, и кто не попал в котел, вынуждены были спасаться бегством…
Давно и тяжело болеет Шакура Нурмухамедовна, и, как мне сказал по секрету кое-кто из друзей Минжана Габдуловича, основную тяжесть заботы о любимой супруге он взвалил на себя. Хотя у него и есть, кому передоверить уход за ней…
Минжана Габдуловича попросили рассказать об Акорде, о том, какие впечатления он вынес с церемонии награждения.
– Вы не поверите – волновался как никогда! – засмеялся ветеран. – До сих пор в сомнении: не сном ли все это было. Не выходила из головы мысль: «Ну за что мне, простому человеку из далекого Уральска такая честь?» Я даже, честно скажу, в столице-то никогда не был. В зале для торжественного приема, там, где принимают важные иностранные делегации, рядом со мной сидели – их тоже награждал наш Президент – люди, работавшие в прошлом в правительстве республики, кажется, на уровне зампредов. А тут какой-то Абдрахманов из Уральска! Когда ко мне приблизился Глава государства, тут уж вообще чувства стали переполнять меня… У каждого человека бывает самый важный, самый значимый момент в жизни. У меня это было шестого мая в Акорде…
В разные годы М.Г. Абдрахманов трудился в правоохранительных органах, в сельском хозяйстве области, возглавлял Кирсановский сельсовет в бывшем Приуральном районе, и почти везде государство по достоинству отмечало его заслуги. А по выходе на заслуженный отдых неутомимый аксакал принимал активное участие в становлении общества инвалидов области, руководил его городской организацией. Но есть еще одна награда, которой дорожит Минжан Габдулович, – это знак отцовской славы за №1, который он получил несколько лет назад из рук акима Уральска. Ветеран труда Р.Л. Кужекова, давно знающая Минжана Габдуловича и его семью, говорила о том, какой он муж и отец, души не чающий в своем многочисленном потомстве, проживающем в разных уголках бывшего Союза. Так что у ветерана, который в будущем году отметит свое 90-летие, есть мощный стимул как минимум – дожить до следующего юбилея Победы.
