Финальный акт войны
75 лет назад, когда народ праздновал Победу, война на Дальнем Востоке продолжалась. Советскому солдату еще предстояло победить Японию, с которой никак не могли справиться наши союзники-американцы. В тот майский день у Сталина обсуждали как раз эту предстоящую задачу, и начальник Генерального штаба Антонов докладывал об обстановке. И вдруг Сталин сказал то, что к обсуждаемой проблеме не имело отношения: «Не следует ли нам в ознаменование победы над фашистской Германией провести Парад Победы и пригласить наиболее отличившихся героев – солдат, сержантов, старшин, офицеров и генералов?».
«Присутствующие поддержали бы любое предложение Сталина, но это всем пришлось по душе, мысль эта как бы витала в воздухе, всем хотелось как-то празднично и громко отметить победу, – пишет в своих мемуарах участник Парада Победы, Герой Советского Союза, писатель Владимир Карпов. – Ну, был День Победы 9 мая, погуляли, выпили, салют дали в Москве и городах-героях. Но в те дни вообще много гуляли и выпивали – радость была великая, ее в один день не обмоешь. Однако ощущение, что чего-то не хватает, витало в воздухе. С того дня все закрутилось-завертелось… были сделаны расчеты: кого приглашать, где им жить, как их одеть, кормить, развлекать – да, и это предусматривалось».
Главный вопрос – кто будет командовать Парадом и кто – принимать его – поначалу не обсуждался, пишет в своих мемуарах маршал Жуков: «Однако каждый из нас считал, что Парад Победы должен принимать главнокомандующий».
Но честь принимать Парад Победы Сталин передал, как известно, Жукову. За несколько дней до самого Парада он вызвал его к себе на дачу. «Сталин спросил, не разучился ли я ездить на коне? – «Нет, не разучился». – «Вам придется принимать Парад Победы. Командовать Парадом будет Рокоссовский».
Жуков пытался отказаться – Парад Победы должен принимать Верховный главнокомандующий. Но Сталин сказал: «Стар я уже принимать парады. Принимайте вы – вы помоложе» (из мемуаров маршала Жукова).
Карпов пишет, что Сталин, конечно же, хотел принимать Парад сам. Но сомневался, что сможет достойно выглядеть верхом на коне. А этот Парад надо было принимать только так – на белом коне Победителя. Как пишет Карпов, Василий, сын Сталина, в кругу собутыльников рассказывал, что отец ходил ночью тренироваться в Манеж (тогда он еще не был Выставочным залом). Но неумело дал шпоры горячему арабскому скакуну, тот понес, и Сталин упал. С досадой оттолкнул бросившихся ему на помощь, поднялся, махнул рукой и сказал: «Нет, это не для меня. Пусть принимает Жуков – он старый кавалерист». Но многие историки считают это мифом: не собирался Сталин принимать парад. Ведь ему было уже 66 лет, и он давно не садился на коня.
Рокоссовский командовал Парадом на черном коне, а Жуков принимал его на серебристо-белом коне по имени Кумир. Но это было через месяц – 24 июня 1945 года.
До этого бешеными темпами шла подготовка к грандиозному празднованию. Каждый фронт должен сформировать один сводный полк и по одному сводному полку представляли Военно-Воздушный и Военно-Мор-ской флот. Сводный полк – это такое временное формирование, включающее представителей всех родов войск – пехотинцы, артиллеристы, танкисты, связисты, кавалеристы, саперы… Как воевали вместе, так и пойдут – плечом к плечу. В первую очередь отбирали Героев Советского Союза, кавалеров трех степеней ордена Славы, а затем и других отличившихся – по количеству наград. При этом учитывался рост – он должен быть не менее 170 сантиметров.
Полки начали заниматься строевой подготовкой там, где их застал этот приказ – в расположении фронтов. Наш земляк Иван Степанович Гапич о том, что он зачислен в сводный полк Прибалтийского фронта, узнал в только что освобожденном ими Кенигсберге. Там их и начали учить «бить строевую». Маршировали на бывшем немецком плацу. Воевать-то они за четыре года научились, а вот ходить строем… У Ивана Гапича – орден Красной Звезды, Славы 3 степени, медали «За отвагу», «За боевые заслуги», «За взятие Кенигсберга», «За Победу над Германией»…
Потом тренировки продолжались уже в Москве. Гоняли их так, что гимнастерки мокли от пота, а от сапог отлетали подошвы. А по вечерам участников Парада возили в театры, на концерты, они встречались с рабочими коллективами, студентами, школьниками – рассказывали им, как шли к Победе.
А в это время швейные фабрики Москвы и Подмосковья работали без отдыха. За месяц нужно было пошить новую форму для 15 тысяч участников Парада. Впервые для офицерского состава парадную форму сшили из ткани «цвета морской волны», этот цвет еще называли «царским». До этого мундиры были серого цвета. У каждого рода войск – своя парадная форма.
Десять штандартов фронтов делали мастера бутафорского цеха Большого театра. Весили они десять килограммов каждый. Чтобы облегчить задачу знаменосцам, изготовили специальные портупеи с кожаными стаканами, в которые вставлялось древко знамени. Предусмотреть надо было все, ведь это был первый Парад Победы!
В Генштабе решали, в каком порядке пойдут по Красной площади сводные полки фронтов? Сначала было предложено, чтобы Парад открыл 1-й Белорусский фронт, бравший Берлин. Но тогда обидится 1-й Украинский фронт, который тоже брал Берлин. Да и вообще – как измерить вклад каждого фронта в Победу? Ее добывали все, начиная с пограничников. И тогда решили проходить в том порядке, в каком дрались на полях сражений: на правом фланге Карельский фронт, потом Ленинградский, Прибалтийский и так далее. После фронтовых полков шли войска Московского гарнизона, курсанты военной академии, училищ, а также суворовцы и нахимовцы.
В таком порядке и тренировались на аэродроме. Летное поле расчертили в соответствии с размером Красной площади и порядком построения колонн. Мавзолей имитировала сколоченная из досок трибуна, которую обтянули красной тканью. Участники парада на этих тренировках удивлялись появлению в своих рядах нескольких длинных шеренг солдат с палками. Они несли эти палки перед собой, потом бросали и уходили. И только на самом Параде поняли: эти солдаты в перчатках несли трофеи фронтов – фашист-ские знамена. Несли их, опущенными к земле, и с презрением бросали. Многое видела Красная площадь, но такое знала лишь однажды – как волокли по ней знамена вражьи, чтоб бросить их к подножию Кремля. Все это проделывалось под дробь сотен барабанов. Знамена разбитых фашистских дивизий, включая личный штандарт Гитлера, летели на землю, как старые тряпки, а барабаны били и били им смертную дробь. Вслед за знаменами летели на землю перчатки – чтобы не марать руки. По легенде эти знамена вместе с перчатками сожгли. Некоторые историки считают, что это миф – штандарты фашистских дивизий сохранили. Если так – то правильно сделали. Это ведь тоже доказательство НАШЕЙ ПОБЕДЫ. Но тогда, 75 лет назад, никому в голову не могло прийти, что когда-нибудь потребуются какие-то доказательства этому.
В Уральске остались два участника исторического легендарного Парада Победы 1945 года: Иван Степанович Гапич и Менжан Абдрахманов. Первый прошел по брусчатке Красной площади в составе сводного полка Прибалтийского фронта, второй провез по ней на американском «студебеккере» зенитную установку «Катюша». Их тогда впервые показали народу. «Проехали, как по ниточке», – вспоминал ветеран. Но никто из них, участников Парада, толком не видел ничего, кроме брусчатки: надо было следить за равнением, держать дистанцию. А строевую рубить так, чтобы искры летели от брусчатки.
Иван Гапич и Менжан Абдрахманов еще не скоро вернутся в Уральск. Ивана Степановича оставят в армии изучать новую радиотехнику, а Менжан Абдрахманов вместе с «Катюшей» своим ходом отправится в Манчжурию, к границам Японии. После войны оба посвятили свою жизнь борьбе с преступностью, защите правопорядка. Иван Степанович окончил юридический институт и долгие годы работал в областной прокуратуре Уральска. Менжан Абдрахманов служил на границе с Китаем, а потом работал в органах внутренних дел Уральска. Они знают, какой ценой досталась советскому народу Победа. И они верят, что мы защитим ее, а она защитит всех нас.
