В команде президента

«Мы увидели убитую горем женщину-чеченку, возле которой на полу лежали ее пятеро детей, завернутых в… саваны, – Данильбек Саратов непроизвольно делает паузу, и лишь потом продолжает рассказ. – Как оказалось, мать вышла вечером подоить корову, а через несколько минут из-за прямого попадания снаряда в дом погибли ее сыновья. И тогда мы поняли, чего хочет от нас Президент Казахстана: сохранить мир, свой народ, чтобы женщины не оплакивали детей, и мы стали проводниками его политики.

– Данильбек Алиевич, при упоминании о наших уральских чеченцах невольно возникают ассоциации, связанные с оказанием  материальной помощи нуждающимся…

– Вы имеете ввиду беженцев в 1995-1997 годах? Да, во время конфликта в Чечне многие бежали от войны, бомбежек, спасая свои жизни и своих детей, прибывали сюда. Естественно, у них ничего не было, только то, что успели и смогли взять в руки. Перед нами тогда стояла трудная задача: накормить их, обеспечить жильем, работой, чтобы могли на что-то жить, у многих не оказалось документов – сгорели, – вспоминает председатель чечено-ингушского этнокультурного объединения «Вайнах». – В то время акимом области был Кабибулла Джакупов, давший соответствующие указания о помощи, навстречу пошли департаменты образования, медицины. В Зеленовском районе в подхозе «Водстроя» оказались пустующие дома, мы расселяли людей там, а также в городе, ездили по школам, колледжам – договаривались о приеме на учебу.

В те смутные годы нежелательно было, чтобы что-то произошло из ряда вон выходящее, будь то какие-то действия, информация, словом, заботились о безопасности, а потому решили регистрировать их в первую очередь у себя, – продолжает он. – Завели книгу, какие раньше были в сельсоветах, и записывали: кто, откуда приехал, к кому, номер паспорта и так далее, и только после этого они шли в миграционную службу, с которой у нас была договоренность. Это своего рода контроль и бдительность с нашей стороны. В 99-м году произошла вторая волна военной кампании, и вновь прибывали обездоленные. За те годы в нашу область приехали порядка 800-1200 человек.

Хорошо, что наши люди предприимчивые, сами устраивались на любую работу, женщины стали заниматься выпечкой – надо было как-то выживать. Я тоже принял на работу трех поваров, хотя не нуждался в них, чтобы им было на что кормить семьи. В 2002-2004 годах, когда Ахмат Кадыров начал борьбу с бандформированиями, ситуация в Чечне более-менее нормализовалась, многие возвращались на родину к своим разрушенным или разграбленным домам.

Спустя годы, когда в Казталовке случилось наводнение, наше объединение одним из первых закупило продукты питания, медицинские препараты, и, загрузив «КамАЗ», отправило пострадавшему населению, передав непосредственно из рук в руки, чтобы убедиться, что получили именно нуждающиеся.

Не редкость, что наши предприниматели оказывают помощь домам инвалидов, ребенка, малоимущим, ветеранам войны, в их числе Исаев, Абылаев, Садулаев – из Зеленовского района. Когда-то благотворительные акции освещались, а теперь мы это делаем негласно, реклама нам не нужна, главное – помощь, и то, что наши добрые дела видит Всевышний.

– Хотелось бы освежить в памяти эпизод, когда вы летели на военном самолете на сессию Ассамблеи народа Казахстана.

– Мне кажется, об этом уже все знают, – улыбается он. – Хотя да, это уже история. Как я уже говорил, те годы были непонятные, неспокойные: развалился Союз, в бывших республиках вспыхивали конфликты, в том числе на почве межнациональной розни. В Уральске тоже в одно время было напряжение, с одной стороны азатовцы, с другой – казаки, кто-то хотел помахать шашками, кто-то кулаками… Президент тогда принял очень верное решение, мудрое – создать Ассамблею народа Казахстана, теперь мы видим: это институт, которому нет аналогов в мире.

Никогда не забуду, по прибытии в Алматы и регистрации, мы направились в зал бывшего Верховного Совета КазССР, тогда он был уже распущен, и Президент практически единолично занимался всем, в том числе изданием Указов. Почему? Нурсултан Назарбаев не хотел, чтобы его народ постигла та же участь, что и население в Нагорном Карабахе, Приднестровье и так далее. Нам показали кадры документальной хроники, среди которых мать-чеченка, исполненная ужаса, и ее убитые дети… И эта женщина до сих пор стоит у меня перед глазами, как и титры: «Когда в дом приходит война, все остальное теряет смысл».

Тогда до нас дошел глубокий смысл создания АНК. Признаюсь, поначалу было не совсем понятно, для чего эти культурно-просветительские общества, их функции, задачи. Мы летели на первую сессию в 95-м и думали, что нас ждет впереди, все республики обособились, отстаивают свой суверенитет. И летели на военном самолете, который организовал Кабибулла Кабенович, поскольку все было сложно. Он сказал, деньги для делегации Западного Казахстана на проживание в гостинице и питание я нашел, а на проезд не получается, что-нибудь придумаем.

– Итак, с Ваших слов, вы стали проводниками политики Президента?

– На протяжении 20 лет – членами его команды, поскольку народ был лишен информации, и многое надо было объяснять. Помню, ходил по квартирам. Открывается дверь, на пороге русский дедушка: «Что надо?» – «Я такой-то…», – объясняю. «Нет, не буду голосовать за Назарбаева!» – «А можно два слова сказать?» – улыбаюсь. – «Ну… заходи», – нехотя проворчал. Буквально через несколько минут беседы наступила оттепель, он позвал бабушку.

Перед референдумом я участвовал в дебатах с оппозиционерами, коммунистами. А потом пришел на избирательный участок в качестве члена наблюдательной комиссии, здороваюсь за руку с собравшимися, а один казах, ветеран войны, агрессивно так говорит: «Я тебя знаю! Дал бы тебе, руки чесались, но ты был в телевизоре». Подошел к нему, присел рядом: «В чем проблемы, отец?» Он начал рассказывать, что вынужден кормить семью брата, который работал чабаном, а теперь остался без всего, так как скот зарезал, когда нужны были сахар, деньги. Неверно поступил, надо было объединиться с другими, у кого-то имелась земля, у кого-то трактор, создать общее хозяйство, поясняю ему, а не пускать под нож скотину. Выслушал и говорит, а ведь ты прав, сынок. Никто не подсказал ему вовремя.

– Сколько лет чечено-ингушскому этнокультурному объединению?

– В 90-м году создано, у его истоков стоял Баширов из экспедиции глубокого бурения, затем – Магомед Сагов, трест столовых и ресторанов, и – Зайиди Гурсаев, который и передал мне эти обязанности, когда заболел. Он был постарше, а у нас не положено идти против старших. Вот тогда мне и пришлось отказаться от части бизнеса, я считаю, что надо либо работать, как положено, либо совсем не браться. Как будто специально в это время и пошли беженцы, словно испытание для меня. Но я не жалею, что выбрал помощь им.

– Вы родились здесь или прибыли издалека?

– Родился в Костанае, куда родители были депортированы в сорок четвертом. У матери с отцом это второй брак, у обоих были дети, затем родились еще; семья многодетная, девять детей, я младший. В Уральск приехал из Талдыкургана в 70-х годах, тогда брат в Теректинском районе занимался строительством. Трудился, «безотцовщина», надо было деньги зарабатывать, в молодости все хотят одеться-обуться, нас много, мать одна. Окончил школу рабочей молодежи, кооперативный техникум. Устроился товароведом продовольственных товаров в горпищеторг, затем в трест столовых и ресторанов и так далее в этой же сфере.

(Окончание следует)