Старое фото

Семьдесят седьмой или семьдесят восьмой год прошлого века – сейчас за давностью лет уж и не припомню точно, когда это было.
К нам, молодым слушателям школы военных корреспондентов в Ленинграде, был приглашен пожилой человек в гражданской одежде. «Николай Хандогин, фотокорреспондент в Великую Отечественную войну», – так представил нам гостя кто-то из руководства окружной газеты «На страже Родины», где обычно проходили наши «военкоровские» занятия. Память, к сожалению, не удержала почти ничего из того, о чем нам поведал в своем достаточно коротком выступлении Николай Иванович. И вообще эта встреча чем-то очень походила на те, что у нас были еще в школе. Обычно они, встречи, приурочивались к какому-нибудь празднику или юбилею.

Лишь много позже придет в полной мере осознание того, что судьба тогда удивительным образом свела нас с одним из тех немногих, кто создавал фотолетопись минувшей войны, кто нередко ради одного-двух кадров для фронтовой печати оказывался порой в весьма трудных, опасных для жизни ситуациях…

Николай Иванович в редакции газеты «На страже Родины» работал с 1935 года. Снимал советско-финскую войну. Когда же на нашу землю вторглись немецко-фашистские полчища, он официально стал фотографом Ленинградского фронта. Прошел дорогами войны Ленинградскую область, Прибалтику, Карелию, ни на день, ни на час не расставаясь со своим видавшим виды фотоаппаратом.

Отшумят боевые сражения, расцветится небо яркими красками победного салюта, и Н.И. Хандогин вернется в редакцию ленинградской военной газеты, затем будет работать в журналах «Огонек» и «Советский Союз».

Много лет прошло после Великой Отечественной, на смену нам приходят поколения, которые о трагическом и страшном периоде в истории страны будут знать лишь по старым книгам и кинофильмам да по снимкам таких вот непревзойденных мастеров своего дела, как Н.И. Хандогин. Их теперь называют фотографами Победы.

…Как-то в разговоре со своим коллегой, фотожурналистом Я.С. Куликом я посетовал на то, что совсем мало осталось бывших фронтовиков и вообще людей, которые застали войну, хоть что-то помнят о ней. Особенно это остро чувствуешь в тех случаях, когда надо подготовить в газету материал на военную тематику. Сказанное мною, видимо, задело и его за живое, и он сказал:

– На днях я рылся в своем архиве, и на глаза мне попалась одна подзабытая мною фотография почти сорокалетней давности. Я тогда работал фотокорреспондентом в Зеленовской районной газете «За коммунизм». Служебные командировки частенько забрасывали меня то в один, то в другой населенный пункт района. Однажды я приехал в село Зеленое, где прошли мои детство и юность. Выпало это как раз на праздник 9-го Мая. По случаю сфотографировал своих земляков – участников войны и работников тыла. Очень, надо сказать, большая группа получилась. И то, подозреваю, что не все в кадр попали. Ведь Зеленый-то и тогда был крупным населенным пунктом, центральной усадьбой колхоза «Путь к коммунизму». Так вот, – продолжил ветеран журналистики, – старый снимок буквально перевернул что-то во мне, заставил мысленно перенестись в год, кажется, восьмидесятый. Я практически всех знаю, кто на этом кадре. Многие жили по-соседству со мною.

А какие еще достаточно молодые и полные энергии лица! Им в большинстве своем – пятьдесят-пятьдесят пять лет, значительно моложе меня нынешнего.

На другой день мы продолжили разговор на взволновавшую нас обоих тему.

– Что потом стало с этими людьми, кто из них и поныне здравствует? – спросил я Я.С. Кулика, внимательно рассматривая зеленовцев-ветеранов на старой фотке.

– Не знаю, – честно признался он. – Я давно не был на малой родине. Подозреваю – совсем немного, лишь единицы. Ведь в настоящее время даже на всю область ветеранов войны осталось несколько десятков. Время от времени встречать мне доводится лишь их детей, внуков.

Ярослав Семенович вспомнил еще, что они, подростки, в то время даже особо не задумывались над тем, что живут среди героев войны, тех, кто в трудный и суровый период в тылу ковал Победу над врагом ударным трудом. В большинстве своем эти люди не надевали военную форму и очень редко появлялись на улице и в других общественных местах с наградами. Тогда как-то не очень было принято выставлять напоказ свои заслуги.

– Вот скромненько стоит во втором ряду, третий слева, Кузнецов… наград, как почти у всех, мало – тогда еще почти не практиковалось награждение юбилейными медалями. Но зато какие это были награды – две «Красные звезды»! Жданов – во втором ряду, третий справа. Моторист колхозной овощеводческой бригады. Его имени-отчества, как и многих других зеленовских ветеранов, я, к сожалению, уже не помню. О его боевом прошлом тоже ничего, увы, не знаю. Хотя много раз бывал у него дома и вместе с его сыном учился в школе. Он был заядлым рыбаком, ловил в Деркуле сомов, сушил их и всегда охотно угощал нас, ребятишек. Буренко, ветврач – сидит вторым справа в первом ряду – долгое время я даже не догадывался, что он участник войны. А ведь с его дочерью также учился в одной школе.

Юный Ярослав со своими сверстниками лишь однажды, в 1965 году, когда отмечалось 20-летие Победы, убедится, как много у них в Зеленом проживает людей, которым они обязаны мирным небом над головой. Тогда, кажется, у них в селе впервые чествовали защитников Отечества. С трибуны на местном стадионе произносились торжественные речи, а Семен Васильевич Кулик, его отец, как и другие сельские фронтовики, стояли внизу рядом и слушали, смущенно опустив глаза. Они словно и сами впервые в тот ясный и теплый весенний день осознали, какой великий подвиг совершили, отстояв свободу и независимость страны, народа.

На втором снимке – Павел Фомич Свербягин. Снимок довольно свежий (из архива ветерана), сделанный несколько лет назад в России в Сургуте, куда ветеран переехал из Переметного еще в восьмидесятые годы. У него вся грудь в орденах и медалях, полученных за ратные подвиги и труд в мирное время. А когда-то его в райцентре и других соседних населенных пунктах знали лишь как «дядю Пашу-гармониста».

Его, работника сельского Дома культуры, часто приглашали на всякие утренники, праздничные мероприятия. Отыграет на аккордеоне Павел Фомич свою программу и скромно уходит домой.

– Мне по редакционным делам, – вспоминает Я.С. Кулик, – часто приходилось с ним сталкиваться на этих мероприятиях, и так бы продолжалось сие наше знакомство на уровне: «Здрасти. До свидания», если бы… Если бы однажды я не получил срочное редакционное задание – сделать в праздничный газетный номер портрет ветерана. Оказывается, он был кавалером ордена Ленина, которым был награжден на войне – небывало редкий случай! – за форсирование Днепра.

Но больше всего старый солдат дорожил простой медалью «За отвагу», самой первой своей боевой наградой. Ею гвардии сержант Свербягин был удостоен за разгром фашистского дота в Белоруссии, что открыло нашей пехоте путь для наступления.

Уйдя на войну в семнадцать лет, Павел Фомич освобождал от захватчиков Украину, Белоруссию, Польшу. Война для него закончилась в поверженном Берлине. Демобилизуется из армии и вернется домой фронтовик лишь в конце пятьдесят первого года. Вернется вместе с тем трофейным аккордеоном, с которым он потом не расставался всю жизнь.